6 дюймовая осадная пушка образца 1877 года
6-дюймовые осадная и крепостная пушки весом в 200 пудов образца 1877 г .
В конце 1895 года Обуховскому заводу был дан заказ на 6-дюймовую длинную пушку (так первоначально называлась 6-дюймонан пушка в 200 пудов). В 1897 году был выдан заказ Санкт-Петербургскому арсеналу на переделку одного лафета образца 1878 г. под 6-дюймовую длинную, в 200 пудов пушку.
19-12.1904 г. приказом по артиллерии за № 190 в осадную и крепостную артиллерию была введена 6-дюймовая пушка в 200 пудов с ее лафетом согласно Высочайшему повелению от 3.11.1904 г.
Затвор поршневой трехтактный. Скорострельность, допустимая конструкцией. 1 выстр/мин, но РС 1926 года в целях сбережения матчасти рекомендовало темп 1 выстр. в 4 мин.
Таким образом, 6-дюймовая пушка в 200 пудов в отечественной артиллерии стала последним осадным орудием, имевшим цапфы.
Скрывающийся лафет для 6-дюймоной пушки в 200 пудов был изготовлен, но в 1908 году его решили не испытывать вследствие неудач с испытаниями и эксплуатацией других осадных лафетов.
Лафет Дурляхера с откатом по оси канала был изготовлен Путиловским заводом и зимой 1907-1908 годов испытан па Главном артиллерийском полигоне. Стрельба из 6-дюймовой пушки в 200 пудов велась как с колес, так и со специальной платформы. Лафет имел два гидравлических компрессора и пружинный накатник. На испытаниях 1907-1908 годов откат был в пределах 737-762 мм (максимально допустимый откат системы 914 мм). В целом испытания опытного лафета прошли с переменным успехом. Но, так как в 1910 году заканчивались испытания лафетов под 6-дюймовыс пушки без цапфе воздушным накатником, то Артиллерийский комитет решил валового заказа не делать, а опытный лафет с железной свинтной платформой оставить на Главном артиллерийском полигоне.
Однако пока испытывалась перечисленные лафеты, в валовое производство пошел жесткий лафет, спроектированный Маркевичем на базе осадного лафета образца 1878 г. Первые испытания лафета Марковича прошли еще в 1897 году.
Основными отличиями нового лафета от образца 1878 г. были:
а) замена винтового подъемного механизма двумя зубчатыми дугами;
Компрессор того же типа, что и в лафете образца 1878г., но более мощный. Длина отката на испытаниях 1270-1520 мм. Накат производился с помощью деревянных откатных клиньев. Клинья отодвигали от линии опоры колес на 600 мм.
С 1908 по 191 1 год Киевским арсеналом и Пермским заводом было сдано 200 лафетов системы Маркевича.
В начале 1914 года производились испытания 6-дюймовых г тиски 200 пудов на лафетах Марковича. Трактор буксировал установку со скоростью до 13 км/ч по булыжной мостовой. Несмотря на то, что лафет получил мелкие повреждения, испытания были признаны успешными. В 1914-1917 годах 6-дюймовыс пушки в 200 пудов буксировались как конной, так и механической тягой.
Для надевания на колеса шарнирные ободья располагались на земле против колес, после чего на них вручную накатывался лафет (передок). Вес нормальных шарнирных ободьев около 128 кг.
Компрессор при стрельбе без платформы укреплялся па особой тумбе.
Данные скрывающихся лафетов для пушек «среднего веса*
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Трансляции
—Статистика
Русские пушки 1877 года в битве за Москву зимой 1941-го.
Русские пушки 1877 года в битве за Москву зимой 1941-го.
В те дни Рокоссовский обратился к Жукову с просьбой срочно помочь противотанковой артиллерией. В резерве у Жукова ничего не было, тот обратился за помощью к самому Сталину. Реакция Верховного Главнокомандующего была незамедлительной: «У меня тоже нет резервов противотанковой артиллерии. Но в Москве есть Военная артиллерийская академия имени Ф. Э. Дзержинского. Там много опытных артиллеристов. Пусть они подумают и в течение суток доложат о возможном решении проблемы».
Действительно, еще в 1938 году из Ленинграда в Москву была переведена артиллерийская академия, основанная в 1820 году.
Один из этих дедов хорошо знал местоположения артиллерийских арсеналов в Москве и в ближайшем Подмосковье, где были законсервированы очень старые артиллерийские системы. История не сохранило имени этого человека, но в течение суток было сформировано несколько огневых батарей противотанковой обороны большой мощности.
Для борьбы с немецкими средними танками подобрали старые осадные орудия калибра 42 линии и шесть дюймов, которые использовались еще при освобождении Болгарии от турецкого ига. После окончания войны по причине сильной изношенности стволов орудия эти доставили на Мытищинский арсенал, где они хранились в законсервированном виде. Стрельба из них была небезопасна, но 5-7 выстрелов они еще сделать могли. Для 42-линеек снарядов было достаточно, а вот для шестидюймовок родных снарядов не оказалось.
Зато на Сокольническом артиллерийском складе имелись в большом количестве трофейные английские осколочно-фугасные снаряды фирмы Виккерс 6-дюймового калибра и массой 100 фунтов, то есть чуть более 45,4 килограмма. Там же имелись капсюли и пороховые заряды, отбитые в гражданскую войну у интервентов. Все это имущество хранилось с 1919 года настолько аккуратно, что вполне могло использоваться по прямому назначению.
Наступление противника было приостановлено на всём фронте 16-й армии, и Рокоссовскому удалось выиграть несколько суток, в течение которых прибыло пополнение, и фронт стабилизировался. 5 декабря 1941 года наши войска перешли в контрнаступление и погнали фашистов на Запад.
В качестве бонуса по данной теме добавлю рассказ Сергея Алексеева «Француженка»:
«Француженка» – так солдаты назвали пушку.
Когда сержанту Барабину впервые ее вручили, глянул солдат и ахнул. Пушка выпуска 1897 года. Выходит, из нее деды еще стреляли.
– Да а а… – протянул солдат.
– Зато француженка, – говорят Барабину.
Пушка действительно была французской. Во Франции ее изготовили. Еще в первую мировую войну попала она в Россию. Оказалась пушка на батарее, в которой служил Барабин в самые тяжелые часы Московской битвы. Много требовалось тогда вооружения. И вот случайно где то на артиллерийских складах было обнаружено несколько старых пушек. Были здесь пушки русские, были английские, была и французская. Отправили их на фронт. Французская и досталась сержанту Барабину.
Артиллерийская батарея, как правило, состоит из четырех пушек. Из четырех состояла и батарея Барабина. Три пушки современные, новые, только что пришедшие с заводов. Четвертая барабинская – французская.
Все раздражало солдата в пушке. И вид старинный, и бьет ближе других, и много возни, пока перезарядишь.
– Утиль, – бурчал артиллерист. – Доисторический век.
Побурчал побурчал Барабин, а затем и привык к «француженке». А когда подбил первый фашистский танк, даже расцеловал пушку.
Сражалась пушка на Минском шоссе в армии, которой командовал генерал Леонид Александрович Говоров. Сдерживала вместе с другими натиск фашистов. И вот теперь вместе со всеми пошла вперед.
Проезжал как то генерал Говоров мимо артиллерийской позиции. Увидел необычную пушку. Спросил у офицера, что за пушка.
– «Француженка», – ответили генералу.
Объяснили офицеры генералу, откуда пушка и как к ним попала.
– Да, нелегкие были дни, – сказал генерал Говоров.
А когда узнал, что «француженка» танк подбила, даже похлопал ее по стволу.
Уперся было Барабин. Привык, не отдает он свою «француженку». Однако приказ есть приказ. Пришлось артиллеристу расстаться с пушкой.
– Ну что ж, прощай, родимая.
Покатила на склады опять «француженка». Случилось так, что генерал Говоров через несколько дней вновь встретил Барабина. Признал он сержанта. Спросил.
Показал Барабин на новую пушку. Была она дальнобойной, скорострельной, самой последней, самой совершенной конструкции.
– Да, наступает другое время, другая сила, – сказал Говоров.
6 дюймовая осадная пушка образца 1877 года
Чудо-оружие Российской империи
В книге «Чудо-оружие Российской империи» читатель познакомится с рядом малоизвестных, а то и вообще неизвестных видов вооружения. Кто-то может удивиться◦— какие могут быть тайны столетней давности?
Раздел I. Забытое оружие
Глава 1. Секреты кремлевских пушек
С приходом демократии и гласности бесплатный ранее вход в Кремль стал обходиться «в копеечку», а публика с каждым новым президентом все далее оттесняется от арсенальских пушек. Хорошо еще, что остается доступной Царь-пушка!
Политики высокого ранга и известные журналисты уже 15 лет «толкут воду в ступе»◦— надо ли выносить Ильича из Мавзолея и ликвидировать некрополь у Кремлевской стены? Хочется задать этим демагогам лишь два вопроса. Во-первых, во сколько обойдется снос Мавзолея и перезахоронение всех похороненных у Кремлевской стены? А во-вторых, не лучше ли вместо этого схоластического вопроса решить другой◦— разрешить москвичами и гостям столицы хотя бы раз в году погулять по всему Кремлю, даже не заходя в сверхсекретные помещения. Замечу, что со времен Ивана Калиты и до 1918 г. москвичи свободно передвигались по Кремлю, даже когда он был резиденцией главы государства.
Ну а пока совершим виртуальную прогулку мимо кремлевских пушек.
Первые огнестрельные орудия◦— тюфяки◦— были железными. До нас дошли лишь два русских небольших железных орудия конца XIV◦— начала XV веков. Один тюфяк находился до зимы 1941 г. в музее г. Калинина (Твери) и таинственно исчез после захвата города немцами. Второй тюфяк хранился в Ивановском историческом музее, но и он не менее таинственно исчез в годы «перестройки».
Лить московских мастеров пушки из меди[3] научил итальянец Аристотель Фиораванти, который приехал в 1473 г. из Венеции с русским посольством. В 1475 г. недалеко от Фроловской (ныне Спасской) башни Кремля Фиораванти построил завод по отливке пушек◦— Пушечную избу.
В 1488 г. во время большого московского пожара Пушечная изба сгорела, но через несколько месяцев на левом берегу р. Неглинной была построена новая Пушечная изба, состоявшая уже из целого ряда деревянных построек.
Аристотель Фиораванти обычно поминается нашими историками как строитель Успенского собора в московском Кремле. Однако в 70-х◦— 80-х годах XV века он был более известен как разрушитель городов. Именно он управлял огнем московской артиллерии при осаде Твери и Новгорода.
Точная дата смерти Аристотеля Фиораванти неизвестна, но большинство историков полагают, что умер он в Москве в 1486 г.
Ни одного орудия, отлитого Фиораванти, до нас не дошло. Есть сведения о том, что одна из пушек[4] была отлита им и его помощником Яковом в 1483 г. Ее длина составляла 2,5 аршина (179 см), а вес◦— 16 пудов (262 кг). Эта пушка защищала Смоленск в 1667 г., а затем куда-то исчезла.
Самое древнее сохранившееся медное орудие (пищаль) отлито в 1491 г. тем же мастером Яковом. Сейчас оно хранится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.[5] Его калибр 66 мм, длина 1370 мм, вес 76 кг. Орудие не имеет ни цапф, ни дельфинов, ни скоб. Казенная часть заканчивается плоским дном. Это орудие в конце XVI◦— начале XVII веков отправили в Сибирь, благодаря чему оно и уцелело. В 1756 г. его обнаружили в крепости Оренбург.
В 1488 г. в Москве итальянский мастер Павел Дебосис отлил из меди огромное орудие, которое получило название Царь-пушка. К сожалению, нам неизвестно ни устройство первой Царь-пушки, ни ее судьба.
С 1550 г. по 1565 г. на московском Пушечном дворе работами руководил Кишпир Ганусов (Ганус), по национальности, видимо, немец. В летописях встречаются упоминания об одиннадцати орудиях, им отлитых, но до нас не дошло ни одно. Самое большое медное орудие, отлитое Ганусовым в 1555 г., было названо Кашпирова пушка. Вес ее составлял 19,65 т.
В 1568 г. молодой ученик Кашпира Андрей Чохов (до 1917 г. его писали Чехов) отлил свое первое орудие◦— медную пищаль калибра 5 гривенок[7] и весом 43 пуда (704 кг).
К настоящему времени сохранилось 14 орудий Андрея Чо-хова, из которых 5 находятся в московском Кремле, 7◦— в Артиллерийском музее в Петербурге и 2◦— в Швеции в замке Грипсгольм.
Самым знаменитым орудием Андрея Чохова стала Царь-пушка. Она была отлита по приказу царя Федора Иоаннови-ча. Гигантское орудие весом в 2400 пудов (39 312 кг) отлили в 1586 г. на московском Пушечном дворе. Длина Царь-пушки 5345 мм, внешний диаметр ствола 1210 мм, а диаметр утолщения у дула 1350 мм.
6-дюймовая осадная пушка образца 1877 года
Содержание
История
Изготавливалось из уральской стали по методу профессора Д. К. Чернова. [1]
Орудия активно использовались в русско-турецкой войне 1877—1878 гг., русско-японской войне, Первой мировой войне, гражданской войне в России и в других вооружённых конфликтах начала XX века с участием стран, ранее входивших в бывшую Российскую империю (Советский Союз, Польша, Финляндия и т. д.). [1]
Орудие было старейшим орудием царско-русской армии и в то же время одним из старейших орудий, участвовавших в Первой мировой войне. Первоначально он был спроектирован как осадное орудие и к началу войны уже устарел. Однако Россия в то время не располагала достаточным количеством средней и тяжелой артиллерии. Таким образом, их в спешке отправляли на фронт и бросали в бой. Большая часть орудий была потеряна во время поспешных набегов и отступлений 1915/16 гг.
По состоянию на 1931 год орудие всё ещё состояло на вооружении ряда полков артиллерии Резерва Главнокомандования СССР [ источник не указан 1263 дня ] и приняло участие в Великой Отечественной войне.
К этому времени, ещё в октябре 1941 года, академия, располагавшаяся в непосредственной близости от Московского Кремля на Москворецкой набережной была в основном эвакуирована в Самарканд, куда также была вывезена вся учебная артиллерия. В Москве оставалось около сотни офицеров и гражданских служащих академии. Но приказ Сталина нужно было выполнять. [7]
Неоценимый вклад в решение поставленной задачи внёс 71-летний профессор академии генерал-майор Российской императорской и Советской Армий Д. Е. Козловский, который также был в годы Великой Отечественной войны постоянным членом Артиллерийского комитета Главного Артиллерийского управления РККА. Обладая колоссальным практическим опытом и знаниями, он в голове держал местоположения артиллерийских арсеналов в Москве и в ближайшем Подмосковье и хорошо знал, какие старые артиллерийские системы, снаряды и снаряжение к ним хранятся на каких арсеналах.
Сформированная батарея в составе 4-х взводов выдвинулась в район Дедовска, где было решено использовать их на 2-х наиболее вероятных танкоопасных направлениях в составе артиллерийских засад. 1-й и 2-й взвод составили 1-ю засаду, 3-й и 4-й — 2-ю. [1]
За эти несколько дней в 16-ю армию Рокоссовского прибыло пополнение, фронт стабилизировался, а уже 5 декабря 1941 года войска Калининского фронта (генерал-полковник И. С. Конев), а 6 декабря — Западного (генерал армии Г. К. Жуков) и правого крыла Юго-Западного фронтов (маршал С. К. Тимошенко) перешли в контрнаступление и погнали фашистов на Запад.
Также 152-мм пушки образца 1877 года применялись на Ленинградском фронте защитниками осаждённого гитлеровцами города на Неве и в Крыму. Окончательно эти орудия были сняты с вооружения Красной Армии в 1942-1943 годах.
Краткие тактико-техническая характеристики (ТТХ)
Для транспортировки конец лафета просто помещался на тележку и крепился. Орудие двигалось в одном куске.
Первая мировая война
Именно в этих условиях 496 М1877 в крепостях Европейской России были отправлены на фронт для поддержки русских армий, штурмующих немецкие и австро-венгерские пограничные крепости. Однако из-за череды поражений русских в первый год войны большое количество М1877 было захвачено немцами из-за их недостаточной мобильности. Часть этих орудий немцы перебросили на Западный фронт, где они были приписаны к тяжелым артиллерийским батальонам армии, чтобы восполнить потери, понесенные в первые два года войны.
Вторая мировая война
Боеприпасы
Батареи нового типа
13 февраля 1856 года в Париже для подведения итогов Крымской войны открылся конгресс представителей великих европейских держав. Это был самый грандиозный европейский форум после 1815 года. Наконец, 18 марта, после 17 заседаний конгресса, был подписан мирный договор, согласно которому в мирное время Турция закрывает черноморские проливы для всех военных судов, независимо от их принадлежности, за исключением стационеров в Стамбуле. Черное море объявляется нейтральным и открытым для торговых судов всех наций. Россия и Турция обязуются не иметь на его берегах «военно-морских арсеналов». Им разрешается держать на Черном море для береговой службы не более 10 легких военных судов каждой.
По настоянию министра иностранных дел Горчакова в 1864 году официально была упразднена Севастопольская крепость. Орудия вывезли в Николаев и Керчь, артиллерийские роты расформировали. Была также упразднена должность военного губернатора, а Севастополь вошел в состав Таврической губернии. Первоначально город включили в состав Симферопольского, а затем Ялтинского уездов.
Южная часть Севастополя лежала в руинах, которые никто и не пытался восстанавливать. Летом 1860 года в городе побывал драматург Александр Островский. Он писал: «Был в несчастном Севастополе. Без слез этого города видеть нельзя, в нем положительно не осталось камня на камне». Восстановление города началось лишь в 1871 году.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ, НО…
В городе с начала 60-х годов XIX века стояли гарнизоном два пехотных полка 13-й пехотной дивизии и 13-я артиллерийская бригада. С 1865 года в Севастополе тайно началась заготовка компонентов подводных мин, а также был организован склад Керченской крепостной артиллерии (78 970 пудов пороха и 143 467 снарядов). Для строительства и ремонта зданий и сооружений Военного ведомства была создана Симферопольская инженерная дистанция, управление которой находилось в Севастополе.
После отмены в 1871 году «нейтрализации Черного моря» у России формально были развязаны руки в строительстве флота и береговой обороны. Но и потом и Военное, и Морское министерства практически ничего не делали. Замечу, что Лондонский договор от 1 марта 1871 года окончательно решил вопрос о строительстве железной дороги Лозовая–Севастополь длиной 613 км. И хотя Парижским миром не возбранялось строительство дорог хоть по всему периметру Черного моря, в Харьков поезда пошли из Москвы в 1869 году, а со станции Лозовая в Севастополь первый поезд прошел лишь в январе 1875 года.
В начале 1870-х годов престарелый генерал-лейтенант граф Тотлебен составил план строительства семи береговых батарей в Севастополе. Однако к реализации его приступили лишь в 1876 году, когда Александр II окончательно принял решение начать войну на Балканах.
По состоянию на 15 октября 1876 года перечень укреплений Севастополя выглядел следующим образом (все батареи строящиеся). Северная сторона: батарея № 1 – две 6-дюймовые мортиры образца 1867 года и четыре 24-фунтовые чугунные пушки, батарея № 2 – две 6-дюймовые мортиры образца 1867 года, батарея № 3 – две 6-дюймовые мортиры образца 1867 года; Южная сторона: батарея № 5 (бывшая Александровская) – четыре 9-дюймовые пушки образца 1867 года и две 24-фунтовые чугунные пушки, батарея № 6 (бывшая № 10) – четыре 9-дюймовые пушки образца 1867 года и четыре 24-фунтовые чугунные пушки, батарея № 7 (бывшая № 
– четырнадцать 6-дюймовых мортир образца 1867 года, в запасе – шесть 12-фунтовых чугунных пушек образца 1867 года.
Причем все береговые батареи в Севастополе уже в конце 1876 года были связаны между собой телеграфной линией.
Однако через несколько недель после ратификации царем Берлинского конгресса 15 июля 1878 года Военное министерство принимает решение разоружить батареи Севастопольской крепости. Официальная формулировка: по финансовым причинам, «дабы не давать Севастополю статуса крепости». Заодно разоружили береговые крепости Одессу и Поти. Таким образом, на берегах Черного моря не осталось ни одной береговой батареи. Их орудия сняли с батарей и складировали в этих городах в так называемый «чрезвычайный запас». Этот запас предназначался для вооружения крепостей в случае войны.
В таких условиях разоружение Севастополя фактически было преступлением. Тем более что деньги на содержание крепости в Севастополе были. Другой вопрос, что очень многие высокопоставленные чиновники имели огромные доходы в виде взяток с коммерческой деятельности Севастопольского порта. Товарооборот севастопольского коммерческого порта непрерывно рос с 1859 года, и к 1888 году только по заграничным перевозкам достиг 31 млн руб., а вместе с каботажными перевозками составил свыше 47 млн руб. В 1888 году в Севастопольский порт прибыл 42 981 пассажир и убыло 39 244 человека. Естественно, что чиновники мечтали превратить Севастополь во вторую Одессу и всеми силами препятствовали милитаризации города.
В конце 1884 года в связи с продвижением русских войск в Средней Азии разразился новый кризис, который в печати того времени окрестили «военной тревогой 1884–1885 годов». Фактически Англия и Россия оказались на грани войны. Весна и начало лета 1885 года стали апогеем русско-британского конфликта, и лишь 29 августа (10 сентября) в Лондоне было достигнуто соглашение о разделе сфер влияния России и Англии.
С начала 1885 года Севастополь начал готовиться к обороне. К апрелю 1885 года в пределах Севастопольского градоначальства проживало 28 078 человек. Кроме того, там дислоцировалось 5177 человек из состава двух полков 13-й пехотной дивизии и 13-й артиллерийской бригады. 12 апреля вышло Высочайшее повеление, по которому в Севастополе должны были быть восстановлены семь старых, построенных в 1876–1877 годы, и построены две новые батареи. На восстановление старых батарей давалось две недели, а на постройку новых – шесть. На расходы по инженерной части выделено 160 тыс. руб.
28 апреля 1885 года напуганное севастопольское начальство стало искать пушки, складированные в 1879 году. На складе артиллерийского имущества в Севастополе в «чрезвычайном запасе» было обнаружено: три 11-дюймовые пушки образца 1877 года, двенадцать 9-дюймовых пушек образца 1867 года, шестнадцать 24-фунтовых длинных чугунных пушек, шесть 12-фунтовых чугунных пушек, две 9-дюймовые стальные мортиры образца 1867 года и двадцать четыре 6-дюймовые медные мортиры образца 1867 года. Кроме того, на минном складе Военного ведомства оказалось 400 мин.
Согласно Высочайшему повелению от 12 апреля 1885 года, в Севастополь должны были доставить семь 11-дюймовых пушек образца 1867 года и семь 9-дюймовых мортир образца 1867 года из Керченской крепости и девять 9-дюймовых пушек образца 1867 года из крепости Поти. Благо, 9 марта 1885 года вышло Высочайшее повеление об упразднении крепости Поти.
Работы по восстановлению старых и постройке новых батарей велись главным образом силами 5-й саперной бригады Одесского военного округа.
На основании заключения Особого совещания от 3 мая 1886 года под председательством военного министра было решено возвести вокруг Севастополя сухопутные укрепления временного характера. При этом для несения службы на батареях в апреле 1886 года в Севастополе было сформировано управление крепостной артиллерии и один крепостной артиллерийский батальон пятиротного состава.
В итоге к марту 1888 года в Севастополе для вооружения береговых батарей имелось: тринадцать 11-дюймовых пушек (три образца 1877 года и 10 образца 1867 года), двадцать одна 9-дюймовая пушка образца 1867 года, две 6-дюймовые пушки весом в 190 пудов, четыре 11-дюймовые мортиры и девять 9-дюймовых мортир образца 1867 года. Для вооружения сухопутных батарей, защищавших крепость с тыла, имелось: шесть 6-дюймовых пушек в 190 пудов, сорок 24-фунтовых длинных и шесть 24-фунтовых коротких пушек, тринадцать 6-дюймовых медных мортир образца 1867 года и несколько орудий меньшего калибра. 31 августа 1887 года из Очаковской крепости в Севастополь перевезли еще три 11-дюймовые пушки образца 1867 года. Кроме того, осенью того же года из Очакова в Севастополь доставили тринадцать 6-дюймовых медных крепостных мортир образца 1867 года.
ГЛАДКО БЫЛО НА БУМАГЕ
На бумаге все выглядело гладко – десятки крепостных орудий защищали Севастополь с тыла. На самом же деле все орудия сухопутной обороны мирно лежали на складе. Это вскрылось лишь 30 мая 1889 года. В 5 часов 30 минут утра по неизвестной причине (видимо, это все же была диверсия) на артиллерийском складе в Лабораторной балке возник пожар. Замечу, что наши гениальные генералы решили в целях экономии и для собственного удобства построить рядом со складом орудий пороховой погреб на 45 тыс. пудов пороха.
Пожар превратился в катастрофу. Севастопольское начальство попыталось скрыть размер ее даже от руководства Военного ведомства в Петербурге. Поэтому о масштабах катастрофы можно судить лишь по косвенным данным, найденным мною в Военно-историческом архиве. Так, получившие серьезные повреждения четыре 6-дюймовые пушки в 190 пудов 6 сентября 1891 года были отправлены на капитальный ремонт аж в Пермь, а тридцать восемь 24-фунтовых чугунных длинных пушек, четыре 24-фунтовые короткие пушки, двадцать шесть 9-фунтовых пушек образца 1867 года и одиннадцать 6-дюймовых мортир образца 1867 года были отправлены на ремонт в Брянский арсенал. Как видим, тяжелые повреждения получили 83 орудия.
Тем временем 17 мая 1890 года Севастополь был официально причислен к крепостям 3-го класса.
Первоначально к орудиям образца 1867 года были приняты снаряды со свинцовой оболочкой, а в 1880-х годах для них специально разрабатываются снаряды с медными поясками. Однако взаимозаменяемости снарядов с медными поясками для орудий образца 1867 года и снарядов того же калибра для орудий образца 1877 года не было, так как пояски их имели разную конструкцию.
Самым крупным калибром до конца 10-х годов ХХ века в русской береговой артиллерии оставался калибр 280 мм, то есть 11 дюймов (одиночные 14-дюймовые и 13,5-дюймовые орудия в Кронштадтской крепости – вопрос особый). На вооружении Севастопольской крепости состояли три типа 11-дюймовых пушек: 11-дюймовые образца 1867 года, 11-дюймовые образца 1877 года и 11-дюймовые в 35 калибров (последние поначалу именовались 11-дюймовыми пушками образца 1887 года, но это название не прижилось). С середины 80-х годов XIX века и вплоть до 1 января 1918 года на вооружении Севастопольской крепости состояли десять 11-дюймовых пушек образца 1867 года (в 1885 году из Севастополя морем во Владивосток отправили четыре 11-дюймовые пушки образца 1867 года, а в 1889 году взяли из Очакова три такие же пушки).
Эти 10 пушек были изготовлены на заводе Круппа и поначалу стояли на лафетах образца 1870 года системы Семенова с максимальным углом возвышения 15 градусов. К 1895 году такой угол возвышения, ограничивавший дальность стрельбы 5,3 км, был признан малым, и в 1897 году на Главном артиллерийском полигоне успешно прошел испытания станок Семенова, переделанный полковником Дурляхером для стрельбы под углами до 35 градусов. Соответственно дальность стрельбы снарядом весом 224 кг возросла с 5,3 км до 10,3 км, то есть почти в два раза. Первые шесть лафетов образца 1870 года убыли из Севастополя на переделку в Петербург на Металлический завод в 1897 году. К 1 июля 1908 года все десять 11-дюймовых пушек образца 1867 года стояли на станках с углом возвышения 35 градусов.
По состоянию на 1 января 1891 года в Севастополе для 11-дюймовых пушек образца 1867 года имелось снарядов: старых бронебойных из закаленного чугуна с тонкой свинцовой оболочкой – 1762, старых чугунных из обыкновенного чугуна с толстой свинцовой оболочкой – 450, новых стальных с центрирующим утолщением образца 1888 года (снарядов с ведущими поясками, близких к снарядам образца 1877 года) – 255 штук.
Три 11-дюймовые пушки образца 1877 года изготовления завода Круппа были доставлены в Севастополь в конце 1879 года. Первоначально они стояли на станках Круппа «первой доставки» с углом возвышения 24 градуса. В 1895 году на Путиловском заводе началась переделка станков Круппа по проекту Дурляхера. Переделанные станки имели угол возвышения 35 градусов, благодаря чему дальность стрельбы возросла с 8,5 км до 12 км. К 1 июля 1908 года все три пушки стояли на переделанных станках, а три непеределанных станка Круппа оставались в резерве до конца 1911 года, когда их отправили на лом.
К 1 января 1891 года в Севастополе для трех 11-дюймовых пушек образца 1877 года имелось снарядов: старых чугунных – 296, старых бронебойных закаленного чугуна – 734, новых стальных бронебойных (доставлены в 1889 году) – 162 штуки.
В 1912 году Путиловскому заводу были заказаны новые станки к 11/35-дюймовым орудиями. Однако жулики на Путиловском заводе к 1 января 1918 года не сделали ни одного станка, и большая часть 11/35-дюймовых пушек всю войну 1914–1918 годов провалялась на складах.
1 июня 1913 года с Путиловским заводом Военного ведомства был заключен контракт на изготовление 13 станков для 11/35-дм пушек по цене 37 тыс. руб. каждый. 12 станков предназначались для Севкрепости, а один – для ГАП. Станки должны были иметь электрические приводы вертикального и горизонтального наведения и подачи снарядов.
ПЕРЕОЦЕНЕННАЯ РОЛЬ МОРТИР
Главное артиллерийское управление России сильно переоценивало роль береговых мортир в 70-х годах XIX века, а к началу ХХ века они стали абсолютно бесполезными при стрельбе по кораблям, за исключением узкостей. Тем не менее военное ведомство тратило огромные средства на производство 9-дюймовых и 11-дюймовых береговых мортир и сооружение мортирных береговых батарей.
С середины 80-х годов XIX века в Севастопольской крепости состояла двадцать одна 9-дюймовая мортира образца 1867 года. Из них 16 мортир были с клиновым замком производства Обуховского завода, а пять – с поршневым замком производства Пермского завода. Все 9-дюймовые мортиры были установлены на лафеты Семенова, допускавшие максимальный угол возвышения 17 градусов. Кроме того, на складе имелось еще два запасных лафета. К 1 января 1891 года к 9-дюймовым пушкам и мортирам в крепости хранилось снарядов: обыкновенного чугуна с толстой свинцовой оболочкой – 569, закаленного чугуна с тонкой свинцовой оболочкой – 5177, стальных с тонкой свинцовой оболочкой – 105 штук.
К началу 1905 года в крепости состояло семнадцать 9-дюймовых пушек образца 1867 года. Причем двенадцать из них, с клиновым замком, были установлены на новых станках системы Дурляхера с гидравлическим компрессором вместо компрессоров трения у лафетов Семенова и с углом возвышения 40 градусов. Все двенадцать 9-дюймовых пушек находились на батарее № 1 в боеготовом состоянии. К этому времени пять 9-дюймовых пушек с поршневым затвором лежали на подкладках, а отдельно хранились 13 лафетов Семенова. Это старье было сдано на лом в конце 1911 года.
К началу 1888 года в Севастопольской крепости состояло девять 9-дюймовых мортир образца 1867 года. В 1893 году из Перми прибыли первые восемь 9-дюймовых мортир образца 1877 года. В 1897 году из Перми прибыло еще восемь таких мортир. В итоге к 1905 году все 9-дюймовые мортиры образца 1867 года были вывезены из Севастополя, а число 9-дюймовых мортир образца 1877 года – доведено до 40.
После обследования в 1907 году три 9-дюймовые мортиры были признаны негодными, и взамен их присланы три новых 9-дюймовые мортиры. Однако из официальных отчетов негодные мортиры не были исключены, и считалось, что в Севастопольской крепости имеется 43 мортиры. Все мортиры были установлены на станках Дурляхера, которые производились с 1899 года.
Во второй половине 1915 года (здесь и далее под второй половиной понимается период с 1 июля по 1 января следующего года) боеготовые 9-дюймовые мортиры были вывезены из Севастополя: 24 мортиры вместе с лафетами – в крепость Гродно, а 16 мортир – в крепость Петра Великого на Балтику. Три оставшиеся негодные мортиры вывезли из Севастопольской крепости в первой половине 1916 года.
К началу 1888 года в Севастополь доставили первые четыре 11-дюймовые мортиры образца 1877 года, изготовленные Обуховским заводом. На том же заводе к ним были изготовлены уникальные станки системы лейтенанта Разсказова. Основное отличие станка Разсказова от других пушечных и мортирных лафетов – наклон поворотной рамы не вперед, а назад с целью уменьшить давление на раму при откате.
Станок состоял из собственно станка системы Вавалера и рамы брусчатой системы. Кроме гидравлического компрессора для уменьшения отката служили бальвилевские пружины, они же обеспечивали самонакат станка после выстрела. На каждый шток компрессора надевалось по 209 пружин. При выстреле мортира со станком вследствие отдачи скользила вниз по поворотной раме, а после окончания наката бельвилевские пружины, разжимаясь, поднимали станок. При этом возникали сложности с регулировкой пружин при уменьшении зарядов. Устройство станков было крайне сложным, и они стали нормально функционировать лишь после модернизации, произведенной в 1895 году на Севастопольском морском заводе. Больше станки Разсказова не изготавливались.
К 1905 году в Севастопольской крепости имелось шестнадцать 11-дюймовых мортир, из которых четыре стояли на станках Разсказова, а двенадцать – на станках системы Кокорина. Такое положение сохранялось по крайней мере до 15 сентября 1917 года, после чего уже никакой отчетности в Севастопольской крепости не велось. Восемь 11-дюймовых мортир находились на батарее № 3 на Северной стороне и восемь – на батарее № 12 у Карантинной бухты.
СЛАБОЕ МЕСТО В ОБОРОНЕ
Самыми слабыми пушками, состоявшими с 1885 года на вооружении береговых батарей Севастополя, были 6-дюймовые пушки весом в 190 пудов образца 1877 года.
Начну с объяснения такого названия пушки. В 1875–1878 годы было произведено около ста 6-дюймовых пушек образца 1867 года, которые весили 190 пудов. С начала 1880-х годов их стали изготавливать с каналом образца 1877 года и параллельно делали более легкие 6-дюймовые пушки весом в 120 пудов. Обе системы предназначались для осадной крепостной артиллерии и чтобы различать их, в название ввели вес – 190 пудов и 120 пудов. В конце 1880-х – начале 1890-х годов все пушки в 190 пудов с каналом образца 1867 года были переделаны вставкой новой трубы с каналом образца 1877 года. После этого слова «образца 1877 года» исчезли из названия пушек в 190 и в 120 пудов.
К марту 1888 года на береговых батареях Севастополя должно было быть восемь, а фактически имелось две 6-дюймовые пушки в 190 пудов, а для обороны сухопутного фронта крепости имелось шесть 6-дюймовых пушек в 190 пудов, но последние стояли не на батареях, а ржавели на складах. К 1907 году число 6-дюймовых пушек в 190 пудов, переданных для береговых батарей, было доведено до 20.
К 1907 году из двадцати 6-дюймовых в 190 пудов пушек 14 находилось на лафетах Дурляхера, а шесть – на станках от 9-дюймовых легких мортир. Эти станки были перечислены в ведение севастопольской крепостной артиллерии в 1906 году из части Особого запаса, находившейся в Севастополе. Особый запас был создан еще в 1880-х годах и предназначался для десанта в Босфор. Всего с лафетами в имущество Севастопольской крепости было перечислено четыре 9-дюймовые легкие мортиры. Замечу, что предельная дальность стрельбы из такой мортиры 160-кг снарядом составляла всего 3 км. И ни на что другое, кроме стрельбы в черноморских проливах, сие орудие не годилось. Поэтому четыре 9-дюймовые легкие мортиры остались на том же складе, где и были, и лишь чисто формально числились за Севастопольской крепостью. Куда они исчезли между 1 июля 1913 года и 1 июля 1914 года, автору установить не удалось.
Но вернемся к 6-дюймовым пушкам весом в 190 пудов. Проку от них в береговой обороне из-за плохой баллистики и малой скорострельности не было. В начале 1915 года их отправили в Ригу и в Рени.
Приказом по Военному ведомству № 31 от 28 февраля 1892 года на вооружение принимается 57-мм береговая пушка Норденфельда. У читателей возникнет резонный вопрос, а что могла сделать такая «хлопушка» не то что с броненосцем, а даже с крейсером? Совершенно верно, но дело тут в другом. Руководство Военного министерства отчаянно цеплялось за старые береговые системы образца 1877 года и 1867 года и вместо замены их новыми скорострельными орудиями с улучшенной баллистикой шло на различные ухищрения, дабы улучшить возможности старых пушек. Так как 8–11-дюймовые орудия образца 1867 года и 1877 года могли сделать один выстрел за три-пять минут, то Главное артиллерийское управление решило ввести на вооружение крепостей 57-мм скорострельные пушки с хорошей баллистикой для использования их в качестве пристрелочных. Поскольку к 1890 году наши генералы планировали вести бой с вражескими броненосцами на дистанциях от 0,5 км до 5 км, то 57-мм пушки могли обеспечить пристрелку на всех «реальных» дистанциях боя. Кроме того, 57-мм береговые пушки планировалось использовать для борьбы с миноносцами и десантом противника. Устанавливались 57-мм пушки Норденфельда на батареи тяжелых орудий или рядом с ними.
К 24 ноября 1906 года по штату в Севастополе должны было быть 24 береговые 57-мм пушки Нордефельда, а состояли только две, и еще 18 перечислили из Особого запаса.