Покровский И.А. История римского права
Что касается, в частности, обязанностей контрагентов, то наименее вопросов возбуждала обязанность покупщика: он должен только уплатить покупную цену. Гораздо сложнее было дело по отношению к продавцу.
Другой вопрос, поставленный жизнью в связи с ответственностью продавца, был вопрос об ответственности его за недостатки проданной вещи. Старое цивильное право такой ответственности вовсе не знало. С возникновением купли-продажи в стипуляционной форме, если стороны желали установить такую ответственность, они должны были заключить об этом особое соглашение также в форме stipulatio. Когда купля-продажа стала консенсуальным контрактом bonae fidei, постепенно выработалось представление, что противно bona fides умолчание продавца о таких недостатках, которые ему были известны: это было похоже на обман. Ввиду этого в таком случае стали давать покупщику actio empti о возмещении убытков. Но за недостатки, ему неизвестные, продавец не отвечал.
Нововведение эдильского эдикта оказалось настолько практичным, что оно было распространено затем и на все другие случаи купли-продажи, став нормой общего права[791].
Различаются три вида найма:
В области морской перевозки должно быть отмечено довольно раннее заимствование из греческого права в виде так называемого lex Rhodia de jactu, Родосского закона об авариях. Если для спасения корабля и груза часть последнего будет выброшена за борт (jactus), то убыток разлагается пропорционально на всех, в спасении заинтересованных, то есть на хозяина корабля и прочих товарохозяев.
Ближайшая история возникновения mandatum неясна. Ввиду сходства в юридической конструкции некоторые (например, Жирар) предполагают для mandatum тот же процесс развития, который прошли commodatum, depositum и pignus. Другие (например, Влассак, Коста) думают, что mandatum выработалось из преторского эдикта de negotiis gestis[796]. Нужно признать, что в нормах о mandatum нет никаких следов реального характера, вследствие чего последнее предположение кажется более вероятным.
Ко времени абсолютной монархии lex Cincia вышел из употребления, но взамен была установлена необходимость для дарственных актов так называемой судебной insinuatio; всякое дарение должно быть заявлено перед судом и занесено в реестр. Требование это было введено впервые императором Констанцием Хлором и подтверждено Константином. Юстиниан ограничил, однако, необходимость insinuatio лишь дарениями свыше 500 solidi; дарственные обещания ниже этой суммы действительны и без этой формальности. Благодаря этому и простое pactum donationis получило исковую силу.
Таково было развитие римской системы обязательств из договоров. Мы видим, что оно шло многими отдельными путями; каждый тип контракта вырабатывался самостоятельно, хотя и не без связи с другими. В конце концов, несмотря на принципиальное признание только типичных договоров, римское право ко времени Юстиниана поставило обязательственную систему уже так широко, что почти всякое соглашение получало в ней правовую охрану. С одной стороны, к этому вело общее признание contractus innominati: если одна сторона свое обязательство исполнила, то вопрос о соответствии договора тому или другому типу отпадает, и можно требовать исполнения договора другим контрагентом. С другой стороны, к тому же вело облегчение стипуляционной формы: с тех пор как последняя не требует прежних стереотипных выражений, редкий договор, заключаемый inter praesentes, не может быть истолкован как stipulatio. Вышеприведенные слова преторского эдикта «pacta conventa servabo» нашли себе, таким образом, если не полное, то почти полное, если не принципиальное, то практическое осуществление.
В. Обязательства внедоговорные
§ 70. Обязательства из деликтов
Обязательства из деликтов также подвергаются, начиная со второй половины республики, весьма существенным изменениям. С одной стороны, реформируются деликты старого цивильного права, с другой стороны, преторским эдиктом создаются новые. Ответственность за деликты освобождается от наиболее острых элементов старой мести; рядом с ответственностью в виде штрафа (actiones poenales) появляется в известных случаях простая обязанность возместить причиненный вред (actiones rei persecutoriae); иногда возмещение вреда и штраф комбинируются в одном иске (actiones mixtae). Но старое представление о деликтной ответственности как о чисто личной отражается еще в том, что в принципе и теперь наследник делинквента отвечает лишь в пределах своего обогощения от данного конкретного деликта (Gai. IV. 112: «Est certissima juris regula ex maleficiis poenales actiones in heredem nec competere nec dari solere»[800]; fr. 38. D. 50. 17). Рассмотрим прежде всего, какие изменения произошли в области деликтов старого цивильного права.
I. Деликты цивильного права. 1) Injuria. Положение законов XII таблиц об injuria были радикально реформированы преторским эдиктом. При этом эдикт обобщил казуистические нормы этих законов (edictum generale) и тем дал возможность юриспруденции развивать и расширять самое понятие injuria, распространяя его почти на всякие посягательства против человеческой личности. Вместе с тем были изменены самые последствия деликта. Принцип талиона, признаваемый законами XII таблиц для случая membrum ruptum, окончательно отжил свой век; неподвижные нормы штрафов (300 ассов, 25 ассов) не считались с особенностями каждого конкретного случая, а с развитием богатств оказались и чрезмерно низкими (у Авла Геллия (20, 1, 13) сообщается о некотором Л. Верации, который за удовольствие считал (pro delecta-mento habebat) ходить по улицам и раздавать пощечины; за ним шел раб с мешком, полным денег, и тут же выплачивал каждому по 25 ассов). Ввиду всего этого преторский эдикт, отменив неподвижные таксы, установил actio injuriarum aestimatoria[801]. При наличности injuria atrox[802] претор сам в каждом конкретном случае определял ту сумму штрафа, к которой должен быть приговорен обидчик: в других случаях это предоставлялось судье in judicio. Рядом с этой гражданской ответственностью с течением времени возникает и ответственность уголовная. Lex Cornelia de injuriis установила такую ответственность для случаев pulsare, verberare, vi domum introire[803]; позднейшее императорское законодательство распространило ее и на другие случаи, вследствие чего в позднейшем праве потерпевший всегда может выбирать между actio aestimatoria и уголовным преследованием (§ 10 In. 4. 4: «In summa sciendum est de omni injuria eum, qui passus est, posse vel criminaliter agere vel civiliter»[804]).
[790] Vacuam possessionem tradere – «передать свободное владение». (Пер. ред.)
[791] См. новейшую работу по этому вопросу: Haymann. Die Haftung des Verkäufers für die Beschaffenheit der Kaufsache. Bd 1. 1912. Рецензия на нее: Й. Парча в Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte (Bd XXX. 1912).
[792] Сдает раба в аренду. (Прим. ред.)
[793] Operae liberales – свободные профессии. (Прим. ред.)
[794] Extra ordinem – вне обычного порядка судопроизводства. (Прим. ред.)
[796] De negotiis gestis – о ведении чужих дел. (Прим. ред.)
[797] Pacta conventa… servabo – «буду следовать установленным пактам». (Пер. ред.)
[798] Ad minuendam obligationem – «для уменьшения обязанности». (Пер. ред.)
[799] Constitutum debiti – подтверждение долга. (Прим. ред.)
[800] Est certissima juris regula ex maleficiis poenales actiones in heredem nec competere nec dari solere – «есть вернейшая норма права, чтобы не подавать и не предоставлять штрафные иски из деликтов против наследника». (Пер. ред.)
[801] Actio injuriarum aestimatoria – «оценочные иски из личной обиды». (Прим. ред.)
[802] Injuria atrox – дерзкая или жестокая обида. (Прим. ред.)
[803] Pulsare, verberare, vi domum introire – «ударять, избивать, силой врываться в дом». (Пер. ред.)
[804] In summa sciendum est de omni injuria eum, qui passus est, posse vel criminaliter agere vel civiliter – «в целом потерпевшему надо знать, что при любой личной обиде он может обратиться либо к уголовному преследованию, либо к гражданскому процессу». (Пер. ред.)
Купля-продажа. Emptio venditio
Купля-продажа, или emptio venditio, являлась консенсуальным билатеральным договором, устанавливаемым простым соглашением между продавцом и покупателем. При этом договоре продавец должен был предоставить в беспрепятственное владение покупателя какую-либо вещь, а покупатель — выплатить ему ее цену. (430)
а) В древнем римском праве договор купли-продажи не заключался в консенсуальной форме. Обмен эквивалентов как основная цель купли-продажи (431) осуществлялся или реальной куплей-продажей, или манципацией, т. е. одновременным и ритуальным обменом товара на его цену. Та же цель достигалась и при т. н. коррелятивных стипуляциях, а также и некоторыми другими правовыми средствами. Договор купли-продажи начал заключаться в консенсуальной форме лишь в первом веке н. э. С тех пор купля-продажа, заключенная в такой форме, не была правомерной только в том случае, если стороны специально требовали, чтобы их договор был заключен в письменной форме. В этом случае, если соглашение было достигнуто, стороны до составления письменного документа могли отказаться от договора.
б) Купля-продажа являлась билатеральным договором и содержала две престации: продавец обязывался предоставить в беспрепятственное владение товар (merx) покупателю, а покупатель обязывался уплатить продавцу его цену (pretium).
При договоре купли-продажи товаром (merx) могла быть любая вещь in commercio, если это было физически возможно: omnium rerum, quas quis habere vel possidete vel persequi potest, venditio recte fit. (432) Согласно этому положению, предметом купли-продажи могли быть существующие материальные и нематериальные вещи (права), и даже будущие вещи (433). Это могли быть и вещи, которые в момент заключения договора не находились в собственности продавца (434).
Цена (pretium) при договоре купли-продажи должна определяться денежной суммой, или pecunia numerata (435), кроме того, она должна быть и pretium certum, pretium verum и pretium justum.
Pretium certum, или определенная цена, устанавливалась, когда стороны договаривались о величине суммы, которую покупатель должен уплатить продавцу, а также, когда стороны предварительно не утверждали цену, но определяли способ, которым позднее она будет утверждена.
Pretium verum, или действительная цена, устанавливалась, когда стороны обязывались уплатить договорную цену как эквивалент полученного товара. Когда соглашение о цене было мнимым, не происходило купли-продажи, а лишь какая-либо другая симулированная сделка. Судьба такой сделки зависела от вопроса, были ли созданы необходимые условия для установления правомочности этого акта.
Pretium justum, или справедливая цена, устанавливалась, когда цена хотя бы приблизительно являлась эквивалентной стоимости товара. Классическому праву не было известно требование, чтобы цена являлась эквивалентной стоимости товара. Лишь в виде исключения преторы тогда допускали restitutio in integrum из-за больших убытков при заключении договора на несправедливых и навязанных условиях для несовершеннолетних, обманутых лиц, лиц, которых заставили заключить договор, и лиц, совершивших это по заблуждению. Требование справедливой цены появилось лишь в постклассическом праве. Так, мелкие земельные собственники (tenuiores), понесшие убытки более, чем в половину (laesio enormis) при продаже земли латифундистам (potentiores), имели право требовать реституции. Не вполне ясно, действовало ли такое требование о справедливой цене в Юстиниановой кодификации и при сделках с движимыми вещами, и действовало ли оно в пользу покупателя.
в) Купля-продажа являлась не только билатеральным, но и коммутативным и синаллагматическим договором, т. е. на его основании для покупателя и продавца устанавливались взаимные и равные права и обязанности: права продавца были коррелятивны обязанностям покупателя, а права покупателя — обязанностям продавца.
г) Основным обязательством покупателя при договоре купли-продажи являлась уплата цены продавцу. Уплата цены должна была быть совершена на ту сумму, в то время и на том месте, которые определили стороны. Если время и место уплаты не были определены, это обязательство покупатель должен был выполнить одновременно с поставкой товара. Любую задержку уплаты цены по вине покупателя, определяемой по величине culpa levis in abstracto, покупатель возмещал damnum emergens и lucrum cessans.
Другим обязательством покупателя считалось несение риска при случайной гибели вещи. Это обязательство покупателя выражалось правилом: res perit emptori или periculum est emptoris. Иными словами, покупатель нес риск случайной гибели вещи от заключения договора до передачи предмета, хотя в это время он еще не являлся собственником вещи. (436) В виде исключения риск не отягощал покупателя в случае, когда вещь определялась in genere, когда она была конфискована, когда погибла по вине продавца, и когда договор купли-продажи отменялся по требованию продавца.
Третьим обязательством покупателя являлось принятие поставленного товара, если последний исправно, в установленном месте и в установленное время был предложен ему продавцом. Если этого не происходило, покупатель нес ответственность за ущерб, наносимый продавцу.
д) Основным обязательством продавца являлось предоставление товара покупателю. Если в момент заключения договора товар не находился в собственности продавца, он должен был произвести или приобрести его. Вещи, находящиеся в его собственности с момента продажи до момента доставки, он должен был хранить как bonus pater familias, так как нес ответственность перед покупателем за любой ущерб, нанесенный вещам по своей вине. Вина продавца определялась по степени culpa levis in abstracto. Иногда он мог нести ответственность за custodia, но никогда за casus majores. Если стороны не договаривались специально, продавец мог нести ответственность лишь за dolus и culpa lata. Продавец должен был предоставить вещь покупателю в установленное время и в установленном месте. (437) Если об этом не договаривались, обязательство продавца по предоставлению вещи устанавливалось сразу, при условии, что и покупатель сразу уплатит ему цену. Если покупатель этого не совершил, но все же требовал выполнения договора, это требование могло отклоняться exceptio non adimpleti contractus. В связи с тем, что то же самое право имел и покупатель, инициатива выполнения договора принадлежала стороне, которая была более заинтересована в сделке. Если продавец передавал вещь, но не получал цену, передача вещи не служила для покупателя способом приобретения собственности. Продавец мог виндицировать вещь, кроме случаев, когда покупатель предоставлял реальное подтверждение того, что цена будет уплачена, и в случаях, когда заключались договоры кредитной купли-продажи.
Продавец должен был предоставить покупателю ту же вещь или вещь того же качества и в том же количестве, что установлено договором. Кроме того, продавец должен был предоставить покупателю все плоды, полученные от вещи с момента заключения купли-продажи до ее выполнения: commodatum ejus esse debet, cuius est periculum. Это правило являлось следствием и коррелятом правила: periculum est emptoris, т. е. правила, что риск случайной гибели вещи несет покупатель.
Продавец должен был передать вещь покупателю в беспрепятственное владение: praestare rem или vacuam possessionem tradere. Беспрепятственное владение устанавливалось, когда ни одно лицо никакими правовыми средствами не могло посягать на владение покупателя. Решение, по которому продавец обеспечивал покупателю беспрепятственное владение вещью, но не собственность на вещь, было исторически обусловлено и основывалось на делении римской собственности на квиритскую и бонитарную. Иными словами, при договоре купли-продажи, если речь не шла о res mancipi, продавцу было достаточно обеспечить покупателю бонитарную, или преторскую, собственность, именуемую еще vacua possessio, так как она была защищена exceptio rei venditae ас traditae и actio Publiciana.
е) Кроме основных обязательств, проистекающих из сущности договора купли-продажи, без которых договор не мог существовать, в этих договорах существовали и естественные обязательства, т. е. обязательства, считающиеся их обычными и нормальными элементами, если стороны не договаривались исключить их из своего соглашения. Наибольшее значение среди естественных элементов всякой купли-продажи имела гарантия, которую продавец давал покупателю в отношении естественных и правовых недостатков продаваемого предмета.
Гарантия продавца в отношении естественных пороков, или скрытых физических недостатков, продаваемого предмета, регулировалась эдильскими исками actio redhibitoria и actio quanti minoris или actio aestimatoria. Эти иски могли использоваться покупателями, получившими от продавца вещь с серьезными скрытыми недостатками. Actio redhibitoria служил им для расторжения договора, а actio quanti minoris или actio aestimatoria — для снижения цены.
Гарантия продавца в отношении правовых недостатков и пороков продаваемого предмета была известна как ответственность за эвикцию. Это была ответственность в случае, если купленный предмет судебным путем отнимался у покупателя. Этот случай регулировался правилами т. н. actio auctoritatis. Право применять actio auctoritatis имели покупатели, у которых судебным путем отнималась купленная вещь, при условии, что в течение спора требовалась помощь продавца, но он не пожелал им помочь или выигрывал тяжбу (auctorem laudare). Такие покупатели, после отнятия купленной вещи, по actio auctoritatis, выдвинутой против продавца, получали двойную стоимость проигранного предмета.
ж) При договоре купли-продажи могли заключаться и некоторые специальные соглашения в пользу продавца или покупателя.
В пользу покупателя могли заключаться pactum displicetiae, pactum degustationis и pactum de retrovendendo. На основании pactum displicentiae покупатель имел право определенное время пользоваться предметом и возвратить его, если предмет ему не подходил; pactum degustationis являлся соглашением о предварительной пробе покупаемого товара (проба вкуса и аромата вина, качества еды), которое давало право покупателю отказаться от товара, который не соответствовал требуемому качеству; pactum de retrovendendo являлся соглашением, дающим покупателю право требовать от продавца, чтобы последний выкупил товар в течение определенного срока или при некоторых обстоятельствах.
В пользу продавца могли заключаться pactum de retroemendo, in diem addictio, lex commissoria и pactum protimiseos. Pactum de retroemendo являлся соглашением, дающим право продавцу по истечении определенного срока или при некоторых обстоятельствах требовать от покупателя уступить ему товар, который тот ранее купил у него; in diem addictio являлся соглашением, дающим право продавцу искать до определенного времени лучшего покупателя и, найдя его, требовать уступки ранее проданного товара. В таком случае прежний покупатель обладал facultas alternativa: или возвратить вещь или доплатить цену; lex commissoria являлся соглашением, по которому продавец удерживал собственность на проданный предмет и имел право отказаться от продажи вещи, если покупатель не выплачивал в определенный срок цену; pactum protimiseos являлся соглашением, по которому продавец удерживал право первенства покупки в случае, если покупатель решался на отчуждение купленной вещи.
з) Кроме уже упомянутых средств, служащих защитой прав покупателя и продавца, при договоре купли-продажи, или emptio venditio существовала и специальная actio empti и специальная actio venditi. Actio empti служила защитой всех прав покупателя, a actio venditi — защитой всех прав продавца. И та и другая являлись actiones bonae fidei: при вынесении решения судья должен был принимать во внимание все обстоятельства, предшествующие договору и сопровождающие куплю-продажу.
Actio empti в римском праве
54. Римское частное право как система исков. По римским воззрениям, только судебная защита наличного права давала этому последнему настоящую ценность и завершение. Но эта защита не связывалась в представлениях римских юристов неразрывно с самим материальным правом. Только в тех случаях, когда орган государства устанавливал возможность предъявления иска (actio) по делам известной категории, можно было говорить о праве, защищаемом государством. В этом смысле можно сказать, что римское частное право есть система исков (п. 3).
Иски вырабатывались в Риме исторически, и их число всегда было ограниченным. При этом в эпоху формулярного процесса actio нередко давалась там, где лицо не обладало правом по цивильной системе, и, наоборот, несмотря на наличие цивильного права на иск, преторы отказывали в предоставлении формулы для соответствующего иска (п. 53).Общее понятие иска дается в Дигестах:
Nihil aliud est actio quam ius, quod sibi debeatur, iudicio perse-quendi (D. 44. 7. 51; I. 4. 6. pr.). — Иск есть не что иное, как право лица осуществлять судебным порядком принадлежащее ему требование.
Виды исков
55. Actiones in rem и actiones in personam. По личности ответчика иски делились на actiones in rem (вещные иски) и actiones
in personam (личные иски). Вещный иск направлен на признание права в отношении определенной вещи (например, иск собственника об истребовании его вещи от лица, у которого эта вещь находится); ответчиком по такому иску может быть любое лицо, нарушающее право истца, ибо нарушителем права на вещь может оказаться каждое третье лицо. Actiones in personam направлена на выполнение обязательства определенным должником (например, требование платежа долга). Обязательство всегда предполагает одного или нескольких определенных должников; только они могут нарушить право истца, и только против них и давался личный иск (пп. 280—281). Впрочем, иногда ответчик по личному иску определялся не прямо, а с помощью какого-то посредствующего признака; например, иск из сделки, совершенной под влиянием принуждения, давался не только против того лица, которое принуждало, но также и против всякого, кто получил что-либо от такой сделки (actio quod metus causa — п. 388). Такие иски назывались actiones in rem scriptae (подобные вещным искам).
56. Actiones rei persecutoriae, poenales, mixtae. По объему и цели имущественные иски делились на три группы: (1) Actiones rei persecutoriae — иски для восстановления нару-шенного состояния имущественных прав; здесь истец требовал только утраченную вещь или иную ценность, поступившую к ответчику; например, иск собственника об истребовании вещи — rei vindicatio. (2) Actiones poenales — штрафные иски, цель которых — в частном наказании ответчика. Предметом их служили: а) прежде всего взыскание частного штрафа и б) иногда возмещение убытков, но, в отличие от acti rei persecutoria, посредством actio poenalis можно было истребовать не только то, что отнято или получено, но и возмещение такого ущерба, которому на стороне ответчика не соответствовало какое-либо обогащение. Например, actio doli — иск против лица, которое обманом причинило убытки, хотя и не обогатилось от этого (п. 383). (3) Actio mixtae — иски, осуществляющие и возмещение убытков, и наказание ответчика, например, actio legis Aquiliae: за повреждение вещей взыскивалась не их стоимость, а высшая цена, которую они имели в течение последнего года или месяца.
57. Condictiones. Личные иски, направленные на получение вещей (денег, других заменимых вещей) или совершение действий, называются condictiones (Гай. 4. 5). Личное требование в римском праве рассматривается, с точки зрения кредитора, как требование принадлежащего ему долга (debitum) или обязанности должника что-либо дать или сделать (dare, facere, oportere).
58. Типизация исков. Преторский эдикт публиковал в систематическом порядке формуляры отдельных исков. Они излагались применительно к существующей системе правоотношений, для которых вырабатывался соответствующий иск. Естественно, все иски формулярного процесса получили характеризующие их с материальной стороны индивидуальные наименования, например, actio empti, actio venditi, actio pro socio, rei vindicatio. Индивидуальность этих исков нужно понимать, конечно, не буквально и конкретно, а как обозначение типов крупных институтов. Пользуясь этими формулярами-типами для конкретных лиц и отношений, преторы придавали искам действительно индивидуализированный характер.
59. Actiones in ius и in factum conceptae. Дальнейшая классификация римских исков проводилась по системам права, положенным в основание исков. Различались цивильные иски, основанные на цивильном праве, и иски гонорарные, или преторские, основанные на преторском праве. Иск, требовательный пункт (intentio) которого направлен на утверждение существования или несуществования какого-либо права, согласно цивильному праву называется actio in ius concepta. (1) Si paret rem qua de agitur A’ A’ esse ex iure Quiritium. — (1) Если окажется, что вещь, о которой идет спор, принадлежит Л. Л. по квиритскому праву. (2) Si paret N» № А° А» sestertium decem milia dare oportere. — (2) Если окажется, что N. N. надлежало уплатить Л. Л. 10 тысяч сестерций.
Иски, не соответствовавшие этим типам, но ставившие присуждение в зависимость от какого-либо нового состава фактов, назывались actiones in factum.
60. Actiones populares. Некоторые иски предоставлялись всякому гражданину; таковы, например, иски, предъявлявшиеся к тем,
кто что-либо поставил или подвесил так, что оно может упасть на улицу (п. 596). Такие иски назывались actiones populares.
61. Actio directa и actio utilis. Actiones ficticiae. Если no образцу уже существующего и принятого в практике иска создавался аналогичный ему иск, то первоначальный иск назывался actio directa, а производный — actio utilis; например, иск о причинении ущерба, не предусмотренного законом Аквилия, назывался actio legis Aquiliae utilis (п. 588).
Фиктивными исками — actiones ficticiae (Гай. 4. 34 и сл.) — назывались такие, формулы которых содержат фикцию, т.е. указание судье присоединить к наличным фактам определенный несуществующий факт или устранить из них какой-либо факт, а весь случай разрешить по образцу другого определенного случая. Так, кто приобрел чужую движимую вещь добросовестно при определенных условиях, приобретает ее по цивильному праву по давности в течение года и может затем осуществлять свое право против прежнего собственника. Против менее управомоченного лица претор защищает такого приобретателя еще до истечения годового срока путем предписания судье обсудить дело так, как если бы истец уже провладел в течение года (si anno possedisset).
62. Actiones stricti iuris и bonae fidei. Bo многих исках судье предоставлялось произносить свое решение в соответствии с тем, чего требует bona fides (добрая совесть). Судья обязывался в этих случаях восполнять предписания действующего права, исходя из соображений bonum et aequum, т.е. того, что в обороте считается соответствующим справедливости (Гай. 3. 137). Такие иски назывались исками Ьопае fidei. Гай (4. 62) причисляет сюда следующие иски: actio empti, venditi, locati, conduct! negotiorum gestorum, mandati, deposit!, fiduciae, pro socio, tutelae, rei uxoriae. В классическом праве редко попадаются формулы, в которых не указывалась бы aequitas как принцип решения. В противоположность им иски более старые назывались actiones stricti iuris (строгого права), при которых имело место более буквальное применение закона.
63. Actiones arbitrariae. Нередко судье предписывалось выносить особое решение, если он не добился от ответчика выдачи или предъявления предмета спора. Объем возмещения судья может определить по своему усмотрению (arbitrum), исходя из соображений bonum et aequum. Иски такого рода в праве Юстиниана называются арбитрарными.
Защита и возражения против иска
64. Признание иска. Предъявленный иск ответчик мог признать или оспаривать.
В случаях признания ответчиком требований истца решение могло последовать уже в первой стадии производства (in iure).
Институт признания еще в XII таблицах занимал место в процессе, так как там упоминался признанный должником долг aes confessum наряду с судебным решением. Найденные в 1933 г. отрывки Гая, передавая формулы двух legis actiones — через испро-шение судьи и через кондикцию, вносят ясность в это дело и свидетельствуют, что как признание ответчиком требований истца, так и отрицание им этих требований в названных формах процесса совершались путем формальной постановки истцом запроса ответчику с вызовом ответить «да» или «нет» — postulo aies an negas — требую, чтобы ты сказал «да» или «нет» (Гай. 4. 17. 17-а). Когда ответчик отрицал свой долг, он отвечал «не должен» — поп oportere, — процесс развивался дальше и передавался in iudicium. Такого продолжения процесс, очевидно, не имел, когда ответчик отвечал утвердительно — признанием своего долга, и за этим следовало подлежащее исполнению присуждение в пользу истца.
Наряду с признанием на суде личных требований из обязательств известна другая форма признания права истца на вещи, но связанная с передачей права собственности. Она совершалась не путем формальной манципационной сделки, а судебной уступкой — in iure cessio — доведением дела до разбирательства in iure, когда уступающий свое право на вещь, на вызов приобретателя заявить свои права, отвечал или отрицанием, или молчанием.
Здесь молчание или отрицание ответчика приравнивается к его согласию (молчаливому). Формальные вопросы одной стороны и принятие другой стороной какого-либо из двух положений завершаются процессуальным присуждением вещи истцу претором. Магистрат основывает свое решение на ответе вызываемой стороны и процессуально легализирует сделку сторон.
В формулярном процессе институт судебного признания принял определенно выраженный лично-правовой характер. Ответчик, признавая себя обязанным что-либо уплатить, уподоблялся тому, кто при иске на вещь уступал ее в форме признания. Признавший требование, по воззрениям классиков, выносил как бы решение по собственному делу.
Confessus pro iudicato est qui quodammodo sua sententia damnatur (D. 42. 2. 1). — Признавший считается присужденным, будучи как бы приговорен собственным решением.
Когда ответчик признавал существование требования, направленного на вещи, или основание этого требования, но не его размер, возникали затруднения. Сначала вопрос разрешался путем передачи для разрешения судьей в следующей стадии — in iudicio.
Notandum est quod in hac actione, quae adversus confitentem datur, iudex non rei iudicandae, sed aestimandae datur: nam nullae partes sunt iudicandi in confitentes (D. 9. 2. 25. 2). — Следует отметить, что при том иске, который дается против признающего, судья назначается не для решения дела, а для его оценки; ведь по отношению к признающим нет никаких [спорящих] сторон для присуждения.
Однако при этом порядке против сделанного in iure признания ответчик мог in iudicio выступать с опровержениями и таким образом обессиливать его. В последующей четверти II в. был принят сенатусконсульт, на основании которого выработалось правило, что последовавшее in iure признание вело за собой постановление, завершающее спор по данному пункту, особенно при исках на вещи. Такое постановление окончательно устанавливало право истца на вещь — rem actoris esse.
65. Защита против иска. Если ответчик не признавал иска, он мог направить оспаривание против его основания. Ответчик мог также отрицать факты, на которых истец основывал свой иск, или приводить факты, исключающие присуждение, даже в том случае, если факты, обосновывающие иск, были верными.
66. Эксцепции. В формулярном процессе выработалась практика помещения в формуле, после интенции (излагавшей притязание истца), — эксцепции. Она представляла ссылку на такое обстоятельство, которое делает неправильным удовлетворение иска, даже если интенция иска основательна. Понятие эксцепции определяют два юриста — Ульпиан и Павел: (1) Exceptio dicta est quasi quaedam exclusio, quae opponi actioni cuiusque rei solet ad excludendum id quod in intentionem condemnationemve deductum est (D. 44. 1. 2. Ulpianus). — (1)
Эксцепция названа так, будучи как бы некоторым исключением, которое обычно противопоставляется иску по какому-нибудь делу, для исключения того, что требуется в интенции или кондемнации. (2) Exceptio est conditio quae modo eximit reum damnatione sive modo minuit damnationem (D. 44. 1. 22. pr. Paulus). — (2) Эксцепция есть условие, которое или изьемлет ответчика от присуждения или только уменьшает присуждение.
Из этих двух определений можно уже установить, что по содержанию эксцепции направлены на освобождение ответчика от присуждения или на уменьшение этого присуждения. Ульпиан добавляет, что эксцепция, будучи противопоставлена иску, стремится исключить не только присуждение, но и самое основание иска, выраженное в интенции. При таком широком понимании римскую эксцепцию можно было бы определить как противопоставляемое иску и его проведению юридическое препятствие, важность которого не вытекает сама собой из иска, а потому может быть рассматриваема судьей только в том случае, если на это указывает особая часть формулы.
Таким образом, эксцепции получили значение заш;иты ответчика, который не может поколебать intentio формулы, но имеет возражение, которое судья примет во внимание, если претор уполномочит его на это. По существу же эксцепция есть, как говорит Павел, условие, отрицательно влияющее на присуждение в его пользу, другими словами, возражение, лишающее существующие права истца возможности производить свой эффект. Если intentio дает судье положительные предпосылки для кондемнации, то в эксцепции содержатся отрицательные предпосылки.
Функцию эксцепции как отрицательного условия для присуждения ответчика можно выяснить на разборе разных форм спора из заемного обязательства. Если истец утверждает, что ему принадлежит требование из займа, а ответчик заявляет, что он не получал валюты или что он ее выплатил обратно, то тут имеется лишь простое отрицание утверждений истца. Судья в этом случае обязан принять во внимание и проверить защиту ответчика без особого указания претора — ipso iure, и отклонить иск, если истец не докажет выплаты валюты или ответчик докажет возвращение займа. Если же ответчик возражает, что истец путем особого pactum de non petendo (уговора о невзыскании) отпустил ему долг, то этим не отрицается основное требование истца по долгу, но подчеркивается наступление отрицательного действия договора. Судья может принять во внимание указание на прощение долга лить в том случае, если он будет уполномочен на это особой эксцепцией о пакте — si inter eos non conveniet, ne ea pecunia peteretur.
Гай указывает, что в руках преторов эксцепция могучее средство развития преторского права, преторской помощи и содействия.
Conparatae sunt autem exceptiones defendendorum eorum gratia cum quibus agitur, saepe enim accidit, ut quis iure civili teneatur, sed iniquum sit eum iudicio condemnari (4. 116). —
Созданы же были эксцепции для защиты тех, кто привлекается к суду. Ведь часто случается, что кто-нибудь обязан по цивильному праву, но было бы несправедливо подвергнуть его присуждению судебным порядком.
В области цивильного права эксцепция была необходима, когда правоотношению, указанному в интенции, противопоставлялось какое-нибудь второе правоотношение, о котором присяжный судья не мог судить по одной интенции. Например, против иска об истребовании вещи ответчик возражает ссылкой на принадлежащее ему право пользования этой вещью.
Во времена Гая рядом с эксцепцией как дальнейшее ее развитие, появляется в формуле иска прескрипция, при которой возражение ставится не после интенции, а выдвигается как самостоятельный тезис в начале самой формулы и выражается словами — еа res agatur si. Таким образом, возражение должно быть разрешено как предварительное условие для решения спора по основному вопросу.
67. Эксцепции уничтожающие и отлагательные. Некоторые возражения противопоставлялись постоянно и неизменно по требованию истца. Это так называемые перемпторные, или уничтожающие, эксцепции.
Peremptoriae sunt quae perpetuo valent nee evitari possunt, velut quod metus causa aut dolo malo; aut quod contra legem senatusveconsultum factum est aut quod res iudicata est vel in iudicium deducta est, item pacti conventi, quod factum est, ne omnis pecunia peteretur (Гай. 4.121). — Перемпторные эксцепции это те, которые постоянно имеют юридическую силу и не могут быть отклонены, например, «где из-за страха», или «по злому умыслу»\ или что было совершено вопреки закону или сенату сконсульту, или где последовало решение, или дело доведено до суда, а также по состоявшемуся соглашению о совершенном невзыскании денег.
Другие эксцепции действуют только на время или же от действия их истец может избавиться путем и средством, указываемым в содержании самой эксцепции. Такие эксцепции назывались отлагательными, или дилаторными.
Dilatoriae sunt exceptiones quae ad tempus valent, veluti illius pacti conventi, quod factum est verbi gratia, ne intra quinquennium peteretur; finito enim eo tempore non habet locum exceptio (Гай, 4.122). — Отлагательными являются эксцепции, которые имеют силу до определенного срока, например, из такого соглашения, которое заключено, чтобы взыскание не производилось в течение пяти лет; по истечении же этого срока эксцепция не применяется.
Коллизия прав и конкуренция исков
68. Коллизия прав. Осуществление неких прав может происходить не иначе, как задерживая или препятствуя вполне или отчасти осуществлению других прав. Такие случаи называются коллизией прав. Разрешается эта коллизия в зависимости от отношений, установленных законом между сталкивающимися правами в различных случаях. (1) В области залоговых прав при коллизии прав залоговых кредиторов на один предмет залога право продажи этого предмета (ius distrahendi) предоставляется лишь первому залоговому кредитору, остальные же удовлетворяются из остающейся (по удовлетворении первого) части вырученной от продажи суммы. Последовательность удовлетворения остальных кредиторов определяется по времени установления их требований (prior tempore potior iure — первый по времени сильнее по праву, см. п. 412). (2) При коллизии прав собственности с другими непосредственными правами на ту же вещь (сервитуты, право застройки,
Об exceptio doli и metus causa см. пп. 385 и 388, наследственная аренда — см. пп. 217, 231, 232) последние беспрепятственно осуществляются, ограничивая права собственника, а иногда доводя его даже до степени nudum ius (п. 185). (3) В области обязательственных требований принцип старшинства по времени при коллизии этих прав уступает место принципу однородности и одновременности взыскания по этим требованиям. Это значит, что при несостоятельности должника все его кредиторы получают удовлетворение на одинаковых основаниях независимо от времени возникновения их требований, пропорционально сумме каждого из предъявленных требований. (4) Наконец, права могут быть равносильными и взаимно не связанными. В этих случаях коллизия разрешается по принципу превенции, т.е. преимуществом пользуется тот, кто раньше осуществляет право. Так, если один из нескольких кредиторов несостоятельного должника успел до открытия конкурса взыскать свой долг, то он лишает других полного удовлетворения — melior est causa possidentis quam petentis — лучше положение того, кто владеет, чем того, кто отыскивает. В процессуальных отношениях, при иске о собственности, владение предметом спора до процесса определяет положение владельца как ответчика, перелагает тяжесть доказательства на истца.
69. Конкуренция исков. В отличие от коллизии исков, конкуренция исков имела место в тех случаях, когда одно или несколько лиц располагали несколькими исками против одного или нескольких лиц, причем все эти иски преследовали один и тот же интерес и ту же цель (eadem res). Удовлетворением одного из этих конкурирующих требований уничтожалось другое требование, так как представлялось недопустимым дважды удовлетворять один и тот же интерес.
Если были предъявлены оба иска и по одному из них последовало удовлетворение, то другой аннулировался как преследующий тот же интерес. Однако, если удовлетворение по одному иску было неполным, допускалось предъявление второго иска в пределах разницы (D. 17. 2.43).
Возможно, однако, и другое разрешение конкуренции исков по историческим традициям и в зависимости от характера происхождения этих исков.
Так, в области деликатных исков существовала так называемая кумулятивная конкуренция исков, т.е. допускалось одновременное проведение двух исков, возникших на основании одного правонарушения. Например, со времени XII таблиц закон признавал за потерпевшим от воровства (если вор не пойман с поличным) право на возмещение интереса и на взыскание штрафа. Можно было требовать не только возврата похищенного или уплаты его стоимости — посредством condictio furtiva, но допускалось одновременное предъявление actio furti пес manifesti в размере двойной стоимости похищенного, как штрафа. Взыскивалась, таким образом, в совокупности тройная стоимость вещи. Предъявление каждого иска не зависело от предъявления другого, и удовлетворение по одному требованию не погашало другого.
В других случаях применялась так называемая элективная конкуренция, при которой допускалось проведение или одного или другого из конкурирующих исков. Она применялась, когда одно и то же материальное право охранялось несколькими исками; например, право наследника-собственника на отдельные части наследства могло осуществляться путем генерального (общего) иска по отысканию наследства в полном составе — hereditatis petitio, или сингулярными (отдельными) исками — виндикацией отдельных объектов, входивших в состав наследства. При ограблении потерпевший мог отыскивать двойную стоимость отнятого предмета по actio furti пес manifesti и предъявить иск о четверной стоимости за грабеж по actio vi bonorum raptorum. Но во втором случае (если он ранее уже воспользовался первым иском) он получал по иску только двойную стоимость, и начало выбора (electio) комбинировалось здесь с началом зачета (compensatio). В других случаях при одном договорном основании могло возникнуть несколько притязаний различного содержания на выбор (electio). Так, при недостатках купленной вещи покупатель мог требовать или расторжения сделки посредством actio redhibitoria, или ограничиться уменьшением покупной цены — actio quanti minoris (см. п. 494). В подобных случаях доведение процесса до момента установления предмета спора (litis contestatio) по одному из этих требований влекло за собой потерю другого иска, так как оба иска имели своим предметом одну и ту же цель — eadem res.
Если в элективной конкуренции находились два разнородных иска, например, иск, направленный на лицо — condictio furtiva, — конкурировал с иском, направленным на возвращение вещи, — виндикацией, то не допускалось двукратное осуществление одного и того же интереса; только разница в суммах конкурирующих исков могла довзыскиваться вторым иском.