Формулярный процесс
Общий смысл реформы заключался в том, что обязанность формулировать предмет спора перекладывалась со сторон на претора. Это усиливало, в лице магистрата, участие власти в частном споре; это также подрывало основания формализма прежней формы процесса: претор получил возможность не только отказать в иске, но и навязать сторонам новые правила.
Формулярный процесс по-прежнему делился на две стадии. Производство могло происходить только в присутствии обеих сторон. Поэтому первой заботой истца являлось привлечение ответчика на суд. Для этого совершалась процедура in jus vocatio, в соответствии с которой ответчик частным образом вызывался истцом в суд. Если ответчик не повиновался, то с него можно было особыми исками взыскать штраф. Если же ответчик скрывался, то истец мог просить у претора разрешения войти во владение имуществом скрывающегося ответчика. В дальнейшем в случае неявки ответчика истец мог продать это имущество. Позже вместо in jus vocatio вошло в обычай добровольное обещание ответчика явиться на суд в определенный день.
Когда обе стороны являлись к магистрату, начиналось производство in jure. Истец указывал, какой иск он желал получить от магистрата. Истец имел право перед составлением формулы задать ответчику определенные вопросы, которые помогали претору составить иск.
Ответчик в свою очередь мог поступить следующим образом:
1) удовлетворить притязания истца и тогда дело заканчивалось;
2) оспаривать притязания истца. В последнем случае производство in jure продолжалось. Если магистрат, выслушав стороны, сразу убеждался в неосновательности или несправедливости заявленного истцом притязания, то он просто отказывал ему в иске. Иначе магистрат при содействии сторон приступал к составлению формулы и выбору присяжного cудьи. Производство заканчивалось тем, что истец прочитывал ответчику при свидетелях составленную магистратом формулу formula, представлявшей собою условный приказ судье (литисконтестация).
Судья разбирал только фактическую сторону дела, а ответственность за то, заслуживало ли данное притязание судебной защиты, лежала на преторе.
Преторы постепенно получили власть давать формулы исков не только в случаях, предусмотренных законами и обычаями, но и тогда, когда считали это необходимым (в то время как в прежнем праве это не было предусмотрено). Преторы могли отказывать в исках, которые хотя и предусматривались законами и обычаями, но казались претору несправедливыми. Таким образом, усилилось фактическое влияние преторов на развитие права, осуществлявшееся путем его изменения и усовершенствования.
С течением времени преторская юрисдикция выработала для большинства притязаний постоянные формулы, которые доводились до общего сведения посредством эдиктов в виде формуляров.
Ясно, что в зависимости от существа спора, текст формулы менялся, но, в целом, ее содержание распадалось на устойчивые части.
Формула есть составляемая магистратом в заключение производства in jure письменная инструкция, в которой он назначал присяжного судью (номинация) и предписывал ему, каким образом разрешить спор. В этой формуле различают четыре основные части: демонстрация (demonstratio), интенция (intentio), кондемнация (condemnatio) и адъюдикация (adjudicatio). Присутствие всех перечисленных частей было необязательным в каждой формуле.
Интенция — главная часть процессуальной формулы, в которой в форме условия приведено основание иска (согласно цивильному праву или реальности, признаваемой претором) и предмет иска (точно указанный или обозначенный с тем, чтобы его уточнил судья). По Гаю, интенция — часть формулы, в которой истец излагал свои требования. Интенция не могла отсутствовать ни в одной формуле, так как в ней содержится вопрос, который истец ставил на рассмотрение суда. Интенция индивидуализировала формулу и иск.
Существовало несколько классификаций интенций. Наиболее важная классификация состояла в том, что различали интенции in jus conseptae и интенции in factum conseptae.
Выставляя первую интенцию, истец опирался на нормы, существующие в цивильном праве jus civile (законы и обычаи). Получив такую интенцию, судья должен был проверить, содержит ли цивильное право такую норму, которой истец обосновывает свое требование.
К интенции in factum conseptae претор прибегал тогда, когда требование истца не могло быть обосновано нормами цивильного права, а тем не менее претор считал справедливым предоставить истцу защиту. В этом случае в интенции он описывал те факты, на которых истец основывал свое требование к ответчику и которые, по мнению претора, заслуживали судебной охраны. Претор предписывал судье вынести решение в пользу истца, если эти факты подтвердятся во второй стадии судебного производства.
Далее различали intencio certa и intencio incerta. Под именем intencio certa подразумевалась такая интенция, где точно определен предмет требования истца. Сюда относились все вещные иски и те личные иски, в которых истец требовал передать ему определенную сумму денег или определенную вещь.
Intencio incerta имела место тогда, когда истец не определял точно предмета своего требования и предоставлял эту возможность судье. Такая интенция предполагала обязательное существование демонстрации, указывающей юридическое основание притязания.
При составлении intencio certa для истца существовала вероятность допущения ошибок. Например истец, определяя предмет требования, называл большую сумму, чем ему полагалось, или вместо части целое; предъявлял иск не в том месте, где должно быть исполнено требование; требовал уплаты долга до наступления назначенного срока и т.д.
Следующей частью формулы была кондемнация, которая уполномочивала судью присудить или освободить ответчика в зависимости от того, признает ли судья интенцию верной или нет. Присуждение могло выражаться только в определенной денежной сумме (condemnatio pecuniaria), которая указывалась в формуле прямо (condemnatio certa) или косвенно (condemnatio incerta). В последнем случае судья должен был сам оцепить предмет иска в деньгах до какого-то предела или без подобного ограничения. Иногда истец должен был довольствоваться платежеспособностью ответчика. Принципом римского гражданского процесса было то, что любое присуждение должно выражаться в денежной сумме. Кондемнация обычно следовала за интенцией.
Демонстрация — это часть процессуальной формулы, излагающей сущность искового притязания. Как указано в Институциях Гая, демонстрация — это часть формулы, которая ставилась вначале, чтобы суть спора стала ясной. Ошибки в демонстрации не являлись такими решающими, как в интенции. Неверное использование слов в демонстрации было простительно. Например, неправильное название наследника или отказополучателя завещателем не отменяло сделанного им дарения (разумеется, если воля завещателя бесспорно доказывается прочими положениями).
Наконец, в исках о разделе общего имущества помимо перечисленных частей помещали еще четвертую — адъюдикацию — часть процессуальной формулы, которая уполномочивает судью самостоятельно регламентировать спорные правоотношения сторон, в частности, присудить одной стороне неделимую вещь, а другой — денежную компенсацию, или произвести раздел спорного имущества. Как писал Гай, адъюдикация — это часть формулы, уполномочивающая судью присудить вещь одной из сторон.
Данная часть формулы встречалась только в исках о разделе общего имущества: о разделе общей собственности; о разделе наследства между несколькими наследниками; о восстановлении границы между двумя смежными участками.
Рассмотрим примеры некоторых формул.
Формула in factum conseptae выглядела так: » Октавий да будет судьей. Если окажется, что раб Стих составляет квиритскую собственность Авла Агерия, то ты, судья, Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия обвини; если не окажется, оправдай».
Формула in jus concepta выглядела иначе: » Октавий да будет судьей. Иск предъявлен по поводу того, что Авл Агерий отдал в поклажу Нумерию Негидию серебряный стол, — что бы ни следовало по этому поводу Нумерию Негидию дать или предоставить в пользу Авла Агерия по доброй совести, к тому ты, судья, присуди Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия, если он ему этого не возместит, если же возместит, то освободи».
Кроме четырех перечисленных составных частей формулы, в ней могли быть и другие дополнительные части, такие, как эксцепция (exeptio) и прескрипция (praescriptio).
В переводе на русский язык, слово эксцепция означало ответ или оговорку. Юрист Павел определял эксцепцию как условие, которое либо полностью освобождает ответчика от присуждения, либо только уменьшает присуждение.
По содержанию эксцепция могла быть различной:
1) ответчик мог указать новые, до этого неизвестные обстоятельства, существование которых уничтожало иск (exeptiones facti);
2) ответчик мог сослаться на законные основания (exeptiones juris), уменьшавшие размер иска или уничтожавшие его совсем.
Эксцепция могла прекратить действие иска навсегда (например, эксцепция из судебного приговора) или на определенное время. Вследствие эксцепций иск мог потерять свое действие полностью или в определенной части (например, эксцепция, которой ответчик устраняет представителя истца от ведения процесса).
Существовали следующие прескрипции:
1) praescriptio pro actore. Проследить действие этой прескрипции можно на таком примере. Новое лицо должно ежемесячно получать по отказу своего родственника от наследника последнего определенную сумму денег. В первый же месяц наследник отказывается уплатить этому лицу причитающуюся ему сумму. Обиженное лицо обращается к претору за иском и, выигрывая дело, получает свои деньги. Однако на второй месяц происходит то же самое. По правилу консумпции (уничтожения) исков после литисконтестации второй аналогичный иск уже невозможен. Во избежание этого, претор вносил в прескрипцию оговорку о том, что иск ограничивается лишь той частью требования, для которой в данный момент наступил срок.
2) praescriptio pro reo — это вставки в самом начале формулы. Они имели своей целью в случае верности приводимого в них обстоятельства исключить вообще не только присуждение ответчика, но и дальнейшее исследование обстоятельств дела. Важнейшим случаем данной прескрипции была преюдиция. Она заключалась в том, что если решение данного спора могло оказать решающее влияние на другой процесс, то судья в прескрипции указывал, что он не откажется от вынесения решения.
В соответствии с установившейся практикой, эксцепция помещалась после интенции. Напротив, прескрипция располагалась перед интенцией, но после назначения судьи, как некое самостоятельное условие, разрешение которого должно предшествовать разбирательству главного предмета спора.
Во второй стадии производства in judicio присяжный судья выслушивал речи сторон и их представителей, проверял и оценивал их доказательства.
Процесс заканчивался вынесением судьей решения (sententia), содержащего в себе по общему правилу присуждение ответчика к определенной денежной сумме или освобождение его. Значение решения заключалось в том, что оно окончательно разрешало спорное правоотношение, было обязательным и безусловным. Решение устанавливало новое обязательственное отношение между сторонами взамен процессуального обязательства, возникшего в силу литисконтестации. Окончательное решение являлось гарантией против последующего оспаривания права, в том числе и путем эксцепции.
По теории, выработанной классическими юристами, вопрос, разрешенный один раз между данными сторонами, не мог быть разрешен судом повторно. Это правило применялось и в том случае, если решенный один раз вопрос вновь возбуждался в форме другого иска.
По общему правилу, решение оглашалось в присутствии обеих сторон. Однако при определенных условиях судья мог вынести решение и в отсутствие одной из сторон. В таких случаях, если истец не являлся к судье, ответчик мог потребовать освободительного решения. Если не было ответчика, то судья выслушивал истца и выносил заочное решение в его пользу или в пользу ответчика. Если отсутствовали обе стороны, то дело вообще не рассматривалось. Осужденный обязан был исполнить решение. Если он этого не делал в течение 30 дней, то посредством особого иска передавался претором в кабалу кредитору для отработки долга.
Недовольная сторона должна была убедить магистрат в несправедливости решения. В этом случае магистрат мог использовать свое право вмешательства, предоставленное ему законом. Следствием вмешательства магистрата (когда он налагал свое вето на действия другого магистрата) была либо полная отмена решения, либо приостановление его исполнения. Такая процедура могла быть только в Риме, где существовало несколько магистратов, совершенно независимых друг от друга и пользовавшихся равной властью.
В римском праве наряду с обыкновенными существовали и особые средства судебной защиты. К таким процессуальным средствам, в частности, относились реституция и интердикты.
Реституция (restitutio in integrum) означает возвращение в первоначальное состояние (посредством обыкновенного иска, эксцепции и т.д.). Реституция имела цель устранить несправедливость при помощи преторской власти вопреки существующим нормам права. Реституция являлась чрезвычайным средством защиты потому, что претор не применял действующего законодательства, а по своему усмотрению создавал право, охраняющее данное отношение. Давая реституцию, преторы руководствовались принципами справедливости.
Реституция возникла в эпоху преторского творчества, во второй половине республики. К ней разрешалось прибегать только в тех случаях, когда традиционные средства защиты не достигали желаемой цели. Вопрос о выдаче реституции рассматривался непосредственно претором.
Основания реституции были впоследствии точнее определены классической юриспруденцией. Для того, чтобы лицо получило реституцию, обязательны были три условия.
1. Наличие у просителя оправдывающего реституцию основания (justa causa).
Таких оснований римские источники насчитывают шесть:
— личное отсутствие (например, нахождение в плену);
— minor aetas (недостижение 25-летнего возраста);
— quod metus causa (угроза);
— ограничение правоспособности, имевшее место при ведении процесса.
Не достигшие 25 лет имели право на реституцию в случае причинения им какого-либо вреда, независимо от того, состояли ли они под властью отца, надзором опекуна или попечителя. Мотивы реституции — легкомыслие и неопытность несовершеннолетнего.
Реституция могла выдаваться и при ограничении правоспособности. Так, например, если лицо кем-то усыновляется, то все его имущество переходит в распоряжение усыновителя. Это приводило к тому, что кредиторы усыновленного теряли право на взыскание с него долгов. В такой ситуации кредитор мог обратиться к претору за реституцией, другими словами просить претора, чтобы он своим распоряжением возвратил имущество в то юридическое состояние, в котором оно находилось до момента усыновления.
2. Своевременность просьбы о реституции.
3. Наличие ущерба понималось в материальном и моральном плане. Главное чтобы ущерб, нанесенный лицу вследствие различных обстоятельств, не мог быть исправлен традиционными судебными средствами. Например, несовершеннолетний принял на себя непосильное обязательство, или лицо из-за своего отсутствия в городе пропустило срок явки на суд. Моральный ущерб также являлся условием реституции, например, можно было оспаривать усыновление ребенка плохим человеком.
Действие реституции имело последствия для обеих сторон — для них восстанавливались прежние юридические отношения.
Помимо реституции, римское право знало еще одно средство чрезвычайной процессуальной защиты — интердикты.
Интердикты (interdictum) — приказы магистрата, даваемые им по просьбе истца, предписывающие ответчику совершить какое-либо действие или запрещающие его совершение.
Интердикты издавались претором по поводу каждого конкретного случая и объявлялись в присутствии обеих сторон. Неисполнение изданного интердикта влекло за собой дальнейшее судебное разбирательство. Интердикты стали помещаться в эдиктах магистратов в виде постоянных формул, применяемых к конкретным случаям.
В заключение следует подчеркнуть, что формулярный процесс (120 г. до н.э. — конец III в.), исторически сменивший легисакционный, явился шагом вперед по сравнению с предыдущим процессом.
1. Деление процесса на две стадии сохранилось.
2. Но зато произошло освобождение от оков строгой формалистики, появилось такое явление, как формула.
3. Налицо также усиление роли государственной власти.
В период действия формулярного процесса возникли такие известные современному праву понятия, как заочное решение, преюдиция, реституция, установилось правило, запрещавшее рассматривать второй раз дело по тому же иску и между теми же сторонами и т.д.
Формулярный процесс.
Неудобства легисакционного процесса, ввиду сильного увеличения количества частных споров (что было вызвано существенным расширением гражданского оборота), превратились в серьезную проблему.
Вот как об этом сказано в Институциях Гая (Кн.4, 30):
«. все эти судопроизводственные формы мало помалу вышли из употребления, так как …дело было доведено до того, что малейшее уклонение от форм и обрядов влекло за собою проигрыш тяжбы; поэтому законом Эбуция и двумя законами Юлия отменены эти торжественные иски и введено судопроизводство посредством формул».
Теперь обязанность формулировать предмет спора перекладывалась со сторон на претора. Это усиливало, в лице магистрата, участие власти в частном споре; это также подрывало основания формализма прежней формы процесса: претор получил возможность не только отказать в иске, но и навязать сторонам новые правила.
Формулярным процессом вводится заочное разбирательство, получившее название eremodicium. При неявке ответчика истец обязан был привести доказательства, чтобы получить решение в свою пользу. Если судье были известны основательные причины, оправдывающие неявку сторон, то он мог назначить другой день для разбирательства. Даже после пропуска данной отсрочки стороны все же могли представлять оправдывающие их неявку причины, и судебный магистрат был полномочен произвести судебное разбирательство.
В формулярном процессе стороны перед претором в свободных выражениях излагали свои требования, а претор давал их притязаниям юридическое выражение. Он излагал сущность спора в особой «записке судье», которая называлась formula, представлявшей собою условный приказ судье.
В качестве типичного примера формулы можно привести следующий текст: «Октавий да будет судьей. Если окажется, что раб Стих составляет квиритскую собственность Авла Агерия, то ты, судья, Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия обвини; если не окажется, оправдай».
Ясно, что в зависимости от существа спора, текст формулы менялся, но, в целом, ее содержание распадалось на устойчивые части. Описание этих частей приводится в Книге 4 Институций Гая:
«39. Главные части исковых формул: (demonstratio); изложение требований истца (intentio); уполномочение судьи на присуждение сторонам какой-либо вещи (adjudicatio); уполномочение судьи на осуждение или оправдание ответчика (condemnatio).
40. Демонстрация – это краткое изложение фактов, вызвавших процесс; это та часть исковой формулы, которая вставляется с тем, чтобы указать вещь, о которой идет спор, например. «так как Авл Агерий продал Нумерию Негидию раба», или «по поводу того, что Авл Агерий оставил на сохранение у Нумерия Негидия раба».
41. Интенция есть та часть формулы, которая выражает притязание истца, например. «если окажется, что Нумерий Негидий должен дать Авлу Агерию десять тысяч сестерций»; равным образом следующая: «Все, что Нумерий Негидий, как окажется, должен дать, сделать Авлу Агерию»; затем следующая: «Если окажется, что раб Стих принадлежит Авлу Агерию по праву Квиритов».
42. Адъюдикация есть та часть судебной формулы, в которой судье предоставляется присудить вещь какой-либо из сторон, если, например, между соналедниками идет спор о дележе наследства, или между соучастниками о дележе общего имущества, или между соседями об установлении границ. Эта часть гласит: «сколько следует присудить, столько, ты, судья, присуди тому, кому должно».
43. Кондемнация есть та часть формулы, на основании которой судья уполномочивается осудить или оправдать ответчика, например. «Судья, присуди Нумерия Негидия уплатить Авлу Агерию десять тысяч сестерций. Если же долга за Нумерием Негидием не окажется, то оправдай. »
44. Однако не все эти части находились одновременно во всех формулах; попадается только одна какая-нибудь часть, а других нет; по крайней мере иногда находится только одна интенция. демонстрация, адъюдикация и кондемнация одни никогда не встречаются, так как демонстрация без интенции или без кондемнации не имеет никакого значения. »
Завершение выработки формулы называлось прежним выражением litis contestatio, хотя в формулярном процессе это происходило без всяких свидетелей. При этом претором, с учетом выбора сторон, назначался судья, как правило, частное лицо (iudex privatum); хотя для разбирательства некоторых категорий дел уже появились судебные коллегии (децемвиры и центумвиры). Одновременно устанавливался день судебного заседания (через 30 дней после установления спора, но не позднее 18 месяцев).
Во второй стадии процесса (in iudicium) производство было освобождено от всяких условностей: стороны в свободной форме излагали свои требования и возражения, ссылались на свидетельские показания и документы. Приговор судьи (sententia) устно объявлялся сторонам. Юридическая особенность такого приговора состояла в том, что это было мнение частного лица, которое приобретало обязательную силу на основании соглашения сторон при участии государства в лице магистрата (претора).
Осужденный обязан был исполнить это решение в течение 30 дней. Если он этого не делал, то посредством особого иска передавался претором в кабалу кредитору для отработки долга. Таким образом, длительное время, хотя уже было отменено долговое рабство и рассечение неисправного должника, исполнение судебного решения было направлено на личность должника («личная экзекуция»). Лишь постепенно такое исполнение заменяется «реальной экзекуцией», то есть направлением взыскания на имущество должника.
Вторичный иск был запрещен, поэтому ошибки, допущенные в интенции (в указании предмета или срока, или места требования), вели к потере иска, так сохранялся принцип: «об одном и том же деле нельзя спорить дважды», на основании которого ординарный процесс не допускал апелляции.
Однако, в целом, введение формулярного процесса оказалось мощным средством совершенствования римского права посредством преторского вмешательства в процесс. Поскольку составление формулы было в его руках, он мог отказать истцу в его цивильном иске (actiones civiles), полагая, что защита его цивильного права в данных условиях окажется несправедливым делом.
Кроме того, формулярный процесс послужил для создания большого количества преторских исков (actiones praetoria), посредством которых устанавливалась защита таких прав, которые не были предусмотрены цивильным правом. Основанием для таких исков служило не какое-либо цивильное право истца (ius), а фактическое обстоятельство (factum), которое делало справедливым его требование.
Дата добавления: 2016-05-16 ; просмотров: 1140 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ
4.3. Преторская формула
Формула (formula) – это письменное распоряжение претора, в котором он сообщал судье суть рассматриваемого дела. Каждый иск имел свою формулу. Составные части постановлений современных судов соответствуют основным элементам преторской формулы.
Главные части исковых формул: краткое изложение фактов, вызвавших процесс, – демонстрация (demonstratio); изложение требований истца – интенция (intentio); уполномочение судьи на присуждение сторонам какой-либо вещи в собственность – адъюдикация (adjudicatio); уполномочение судьи на осуждение или оправдания ответчика – кондемнация (condemnatio).
В начале формулы сообщалось имя назначенного претором судьи («Пусть судьей будет Октавий»). Демонстрация указывала вещь, о которой идет спор.
Дополнительная часть формулы называлась прескрипцией (praescriptio – «надписание»). Прескрипция возникла из эксцепции в I–II вв. до н.э. и помещалась перед интенцией. Прескрипция вносилась по требованию истца или ответчика. При помощи прескрипции определялось исковое требование в отношении времени, места и количества требуемой престации (т.е. содержания обязательства, которое необходимо выполнить в пользу кредитора). Часто в прескрипции указывалось, что истец высказывает лишь часть своих требований. Это позволяло в дальнейшем, в случае отклонения иска, еще раз попытаться отсудить оставшуюся часть суммы (в связи с невозможностью обжаловать приговор). Прескрипция означала погасительную или приобретательную давность.
Затем шла самая важная часть формулы – интенция. Intentio («притязание») – это составленное претором обвинение от имени истца. Без интенции невозможно было вести судебную тяжбу. При превышении суммы ущерба, притязания истца аннулировались.
Эксцепция означает возражение ответчика. Эта часть формулы не являлась основной. Она возникает в формуле не сразу, в ней претор указывал основание отрицания требований истца. В эксцепции ответчик мог полностью отвергать притязания истца, или, соглашаясь с требованием возврата долга, протестовать по поводу суммы (должен не 100 сестерциев, а всего 10) или срока возврата (должен отдать не через 20 дней, а через 2 месяца). Также в оговорке мог быть отражен факт обмана или применения силы. В случае составления «несправедливой» эксцепции по отношению к истцу, претор предоставлял ему репликацию (replicatio), ответную эксцепцию.
Адъюдикация (adiudicatio – «присуждение») предоставляла право присудить вещь одной из сторон, если, например, между сонаследниками шел спор о дележе наследства. С помощью адъюдикации судья наделялся правом присуждения вещи, находящейся в общей собственности, одному из собственников.
Кондемнация являлась заключительной частью преторской формулы и означала приказ судье. Полномочия претора были настолько сильны, что, рассмотрев суть дела в первой стадии, он приказывал судье (посредством кондемнации), каким образом разрешить спор. Функции судьи были незначительными. Он мог лишь определить сумму штрафа. Во всех формулах, имеющих кондемнацию, осуществлялась денежная оценка ущерба. Возможно, было присуждение неопределенной суммы (сколько стоит вещь, столько судья и присуди).
Помимо основных частей в формуле были и дополнительные. Это прежде всего таксация (taxatio – «оценка»). С ее помощью ограничивали сумму приговора с учетом личных качеств должника. Основной частью формулы была интенция, другие могли отсутствовать.