Андийцы и чеченцы и их отношения
ОБРАЩЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННОЙ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИЧКЕРИЯ
В связи c распространением во всём мире опасной инфекции коронавируса COVID-19 человечество столкнулось с доселе неведомой по своему размаху эпидемией.
По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) количество инфицированных и случаев летального исхода ежедневно стремительно растёт.
Показать полностью.
Правительствами государств мира предпринимаются беспрецедентные по своему охвату меры по предотвращению дальнейшего распространения данной инфекции.
Будучи верующими, мы в первую очередь уповаем на Господа Миров и просим Его милости и защиты от всякого вреда. Аллах1 Всемогущий сказал в Священном Кур`ане (Сура «Аль Хадид», Аят 22): «Любое испытание или несчастье, которое происходит на земле и с вами самими, предопределено и записано ещё до того, как Аллах1 сотворил всё в мире».
Правительство Чеченской Республики Ичкерия полностью поддерживает решения руководителей государств и со своей стороны просит наших граждан, находящихся в эмиграции, строго следовать правилам карантина в странах проживания.
Просим Аллах1а уберечь вас и ваших близких, и чтобы это испытание в последующем явилось для всех нас благом.
Председатель Кабинета Министров ЧРИ Ахмед Закаев.
Новое в блогах
Чеченцы.От них страдали кабардинцы, осетины,караногайцы, кумыки, хевсуры и андийцы.
Генерал Бриммер:
Горцы, эти дети природы, как все глупые и немыслящие люди, принимают всегда доброту за слабость».
(Кавказский сборник. Т. XVI, стр. 125).
Из служебной записки Георгия Ткачёва, 1911 год:
. Если бы насилия, чинимые ингушами и чеченцами, были направлены против одних казаков или только против одних русских, тогда возможно было бы предположить, что эти насилия есть результат национальной вражды, процесс реакции против когда-то учинявшегося гнета, – как многие и думают.
. Ингуши есть одно из ответвлений общей массы чеченского народа. Говорить о них вне зависимости от остальных чеченцев нельзя, тем более что в делах разбойничества и воровства весь этот народ совершенно одинаков.
В запросе речь идет об ингушах лишь потому, что в их районе совершилось нападение на воинский отряд, и на них обрушились экстренные кары администрации.
Но для нас, раз поднимается в Государственной Думе вопрос разбойничестве, и об ингушах, важно поставить его весь целиком: обо всем ингушско-чеченском народе.
. то время как осетины, кабардинцы, ногаи, кумыки и пр. более мелкий горный народ мирно живут, не выделяясь из общей массы,
о подвигах чеченцев и ингушей говорит весь местный край и о них уже вторично поднимается вопрос в Государственной Думе. (Первый запрос был в 1-й думе после Троицкого столкновения ингушей с казаками но он не успел в ней разрешиться)
Для всякого беспристрастного ума должен возникнуть вопрос о причинах такой особенности.
Администрация в Терской области для всех народов одна, и одними ее несовершенствами объяснить явления невозможно.
Причина кроется в самом характере ингушско-чеченского народа.
38 судей – бывшие воры
Подтверждением только что высказанной мысли может служить следующий случай. В горский словесный суд выбирали судей, и на одного из выбранных, Чока Чомакова, был сделан донос, что он сидел в тюрьме за кражу.
Посланное расследовать официальное лицо донесло, что все остальные 37 избранных кандидатов – бывшие воры и судились гораздо позже Чомакова.
Но вся обстановка грабежей этому противоречит.
В то время как ингуши разбойничают и нападают по верхним Тереку и Сунже, на кабардинцев, осетин и верхне-сунженские станицы – чеченцы «обслуживают» весь остальной район но Тереку и Сунже, низовое казачество, а также племена кумык и караногайцев
Еще в 1909 году, на одном из фракционных заседаний партии центра Государственной Думы, многие депутаты могли видеть седовласого старика, уполномоченного кабардинцев, который, вслед за казачьим представителем, подтверждал им эту истину.
Одно интеллигентное лицо, из лучших кабардинских фамилий, высказывало следующим образом свои сетования по поводу творящихся над кабардинцами безобразий:
«Когда кабардинский народ был независим, кабардинцы никогда не позволяли над собой таких насилий. Наши отцы умели защищать свою неприкосновенность.
Издеваются, насильничают…
На наших глазах отхватывают наши табуны, прогоняют мимо кабардинских селений. Соседи выбегают по тревоге, видят, как гонят награбленное народное добро, но только беспомощно бьют об полы руками… и возвращаются с краской стыда в свои жилища».
Лично о себе этот кабардинец рассказал следующее: «Был у меня родительский конный табун, как у многих кабардинцев.
Много лет подряд и содержал этот табун почти исключительно для ингушей, потому что они одни им пользовались: придут и заберут весь приплод ежегодно. Но производителя не брали. Наконец, наехали однажды, забрали и производителя…
Плюнул я, и бросил коневодство.
Так многие кабардинцы побросали…»
Осетины – наиболее просвещенный из туземных народов.
Но и у них мира нет с ингушами. 23 мая 1907 года в одном из их селений, Ольгинском, произошло целое сражение, следующим образом описанное в местной газете:
«В предобеденное время ингуши большим скопищем напали на жителей сел. Ольгинского и стали их грабить. Из ольгинцев одни в панике бежали из селения, другие же стали защищать себя и свое имущество. В первое время разграблен был дом ольгинского священника, который с семейством очутился в сел. Беслане. В нескольких местах сел. Ольгинское было подожжено.
Местная администрация стала взывать о помощи во Владикавказ и на ст. «Беслан». Первоначальную помощь оказал резерв Апшеронцев, стоявших для охраны на станции. Под командой поручика Белявского резерв этот, состоявший из 15 вооруженных солдат, отправился в Ольгинское, где им удалось взлезть на колокольню церкви и оттуда первое время отражать нападения со стороны ингушей. Между 4 и 5 часом дня к месту происшествия прибыла конная сотня казаков.
Положение караногайцев, «обслуживаемых» чеченцами, самое безотрадное.
Еще в эпоху прошлой войны
набеги в караногайскую степь составляли излюбленное занятие чеченских шаек.
Народ безоружный, мирный – они не то, что казаки, которые всегда готовы дать сдачи. Как робкие овцы, они только жмутся при появлении грозного гостя и отдают все безропотно.
Пригнетенные и запуганные хищниками-чеченцами, арендующими соседние участки под видом мирного промысла, они не только боятся жаловаться, но со страхом передают даже один на один о своей доли. – Как можно – убьет! – говорили они, пугаясь, атаману отдела, который посетил их в прошлом году и расспрашивал об обстоятельствах краж и виновных. – Ты уйдешь, а он убьет!
Придет и убьет, если узнает. Чтобы добиться, кто его грабитель, нужно было обещать караногайцу, что чеченца не станут преследовать.
Зная наши «законы», караногайцы были уверены, что из «преследования» ничего не выйдет, а им все равно отомстят, если не сам вор, так его товарищ.
Кумыки, как низовые казаки, ближе всех граничат с территориями чеченцев, и они, как караногайцы, терпят от них давно.
Мне только раз пришлось проехать по территории кумыков, но и в этот единственный раз пришлось быть свидетелем следующего факта. В селении Аксай, где мы остановились в доме почтенного кумыка, было горе: было выкрадено 8 буйволиц, составлявших главное богатство хозяина.
Сына кумыка не было дома: он поехал их разыскивать. Дальше по дороге в Хасав-Юрт мы его встретили. Он скакал озабоченный домой в сопровождении какого-то туземца. Мой знакомый разговорился.
Оказалось, что сын нашел буйволиц в Баташ-Юрте и теперь ехал к отцу за выкупом: воры требовали 70 рублей за 8 буйволиц, цена не высокая.
Я был очень возмущен и бесстыдством воров и таким послаблением, им оказываемым, и, когда, на возвратном пути, мы опять заехали к кумыку – я стал ему высказывать.
К моему огорчению, вместо почтенного кумыка, мне пришлось краснеть самому, и очень много, когда, в ответ, он начале сыпать справедливые упреки моему правительству (он говорил: начальству) за потачку тем самым ворам, в которой я его обвинял, и рассказывать про свое горемычное; житье под гнетом воров, будто бы правительством («начальством») покровительствуемых. – Как не выкупить? – говорил кумык.
Денег не дашь, буйволиц загонят, что не найдешь, или порежут!
Доказывать, кто деньги принимал?
Он скажет, я тебя не знаю: свидетелей не было. Скажешь тому, кто указал буйволиц: ты знаешься с ворами; говорит: нет, передал один знакомый… Сам кругом виноватым будешь.
От этого кумыка я многое в один вечерь узнал о нашем суде и о нашей власти.
Довольно сказать, что туземцы предпочитают платить, разбойникам дань и оканчивать дело миром, чем обращаться к помощи русских судебных учреждений. – Вызовет тебя судья, – говорит кумык: ты придешь, а вора нет; поезжай назад, дело откладывается. Зовут тебя: на другой раз, – ты рабочий человек; тебе некогда: на ярмарку надо ехать (кумык был скотопромышленник), дело в другом ауле.
Ты не поехал, думаешь – отложат опять; вор приехал, тебе отказ: зачем не приехал. А вор грозит: убью, сожгу… Так живут кумыки.
Хевсуры и андийцы, гранича с Чечней, живут вне Терской области;
хевсуры в Тифлисской губернии, андийцы в Дагестанской области.
Те и другие горные пастухи, живущие в неприступных щелях. Как живется им в соседстве чеченцев, у нас сведений нет.
Но что у добрых и мирных андийцев с чеченцами дружбы никогда не было, общеизвестно.
А полудикие хевсуры в позапрошлом году 4-х чеченцев сожгли живьем, поймавши
на краже.
В конце Кавказской войны, когда еще часть чеченцев подчинялась Шамилю и его наибам, начальником чеченского народа был полковник (впоследствии генерал-майор) Беллик, от которого оставшаяся книга приказов по чеченскому народу сейчас имеется у меня, и я из нее привожу следующее :
N 21 Приказ. Кр. Грозная
Между чеченцами считается пороком быть доказчиком преступления, тогда как в этом же народе не считается предосудительным воровство и другие постыдные поступки, и народ как будто не чувствует вредных последствий от этого старинного и дикого своего обычая, все еще продолжает поощрять воровство, а упрекать доказчика. Объявляю народу, что ни в одном благоустроенному государстве не существует такого дикого обычая, какой теперь у нас. Человек, посягнувший на чужую собственность, делается порочным, и он терпит за то тяжкое наказание и никуда уже в обществе не принимается. Доказчик же, за открытие какого-либо преступления, пользуется данью уважения, и народы только этою мерою достигают искоренения дурных пороков, вредных обществу.
Я желал бы, чтобы и чеченцы перестали держаться вредного для самих себя обычая поощрять воровство, а упрекать доказчика и по возможности перенимали бы законы общественной жизни от народов благоустроенных государств. Нам известно, что воровства я но терплю; я его преследовал, преследую и буду преследовать; человек, учинивший воровство, пусть не надеется на помилование, и буду определять строгое и достойное ему наказание. Доказчик же всегда может надеяться на мое покровительство: я желал бы, чтобы доказчик не стыдился входить в присутствие и доказывать преступление и не боялся бы за то мщения; человек, обидевший доказчика, подвергайся строгому наказании.
Ко мне доходят слухи, что некоторые наибы позволяют себе брать взятки и за то скрывают от меня мошенников и воров. Наибы! Я ваш начальник, и, как управлять народом, должны брать пример с меня. Если я делаю худо, и вы делайте худо, если делаю хорошо, то и вы делайте хорошо; я не терплю взяток, что советую и вам делать; тот плохой судья, кто берет взятки: он из дела черного делает дело белое, а из белого – дело черное; такой судья для народа есть наказание.
Приказываю вам, наибы, быть для народа своего судьями справедливыми; подарков от народа не брать, а народу приказываю подарков наибам не давать; за взятки наиб лишается места, а тот, кто даст взятку, будет наказан. Приказ этот объявить по всем аулам при сборе народа у мечети.
До сего времени покорные чеченцы за воровство, сделанное ими на левой стороне Терека, подвергались только штрафованию – выкупу из гор русских пленных. Теперь, как наказание подобное оказываемся слабым, потому что чеченцы не перестают воровать, я объявляю вверенному мне народу, что всякий из чеченцев,
обвиняемый в воровстве за Тереком, не получит свободы за выкуп, а будет ссылаться в Сибирь навсегда. Приказ этот поручаю наибам и старшинам объявить народу троекратно на сборе всего общества.
Очень часто случается между чеченцами, что они, в отмщение наибам, старшинам и тургакам за их взыскательные распоряжения, делают вред: подрезывают жилы у скота и лошадей, сжигают хлеб, сено и даже сакли;
для прекращения чего я теперь объявляю народу, что если что-либо подобное будет сделано наибам, старшинам и тургакам и не будет выдан виновный, то за весь причиненный вред отвечают все жители того аула, где это будет сделано.
В аулах есть такие люди, которые ленятся трудиться, сидят дома, ничего не делают или во весь день спят, а ночью ходят.
Таких людей я приказываю старшинам присылать ко мне, я буду отправлять их в Георгиевск учиться трудиться. О чем объявляю по чеченскому народу и приказываю прочитать во всех аулах при собрании народа.
Все нищие чеченцы и тавлинцы, имеющие хорошее здоровье, а между тем ходят по креп. Грозной и просить подаяния, с настоящего времени будут арестовываться и сажаться в яму.
О чем объявить по народу и предложить, чтобы они старались по возможности бедных людей удерживать у себя для работ с вознаграждением за труд.
Воровство между чеченцами усилилось до такой степени, что оно делается тяжким для народа,
для прекращения которого (воровства) я издаю следующие правила:
Никто из чеченцев не должен отлучаться из аула в другой аул, станицы или крепости без спроса у старшины. 2-е.
Тургаки должны знать обо всех людях, отлучившихся из аула, и если окажутся отлучившиеся без ведома старшины, то с возвращением их домой сажать их на пять дней в яму и взыскивать штраф 5 руб. серебром. Отлучку от аула без ведома старшины я дозволяю только почетными старикам и почетными лицам.
На левом берегу Терека
Гоня отовсюду русских с чеченских территорий, чеченцы сами дружно лезут на левый берег. В Щедринской, Червленной, Николаевской, Калининской и т.д. станицах по Тереку мануфактурная торговля почти уже в руках чеченцев.
Сюда же они гонят свои стада, умножая их на тихой стороне казачьей.
Эти перебеглые коммерсанты и скотопромышленники не развивают промышленности на своей земле, потому что там у них крадут. Так они сами на тихой русской стороне занимаются тем же у русских. На русской стороне у них чрезвычайно умножаются стада, и они богатеют быстро.
(«Один кобила по 10 жеребят в год приводит», как сами чеченцы смеются над казаками ст. Щедринской.) Ибо к ним сгоняется ворованный скот со всей калмычины и караногаев.
Даже владельцы мануфактурных магазинов, как некий А.Б., не гнушаются собственными руками выгонять из чужих дворов скотину. Не так давно этот коммерсант поймался только потому, что кроме следов своих новых резиновых галош, оставил там, где выгонял быков, свой кошелек с распиской на 700 руб. на свое имя.
В заключение я выставляю следующие три тезиса, защищаемые настоящею запискою:
1) Чеченцы и ингуши не настолько «мирный народ», как полагают в Петербурге.
2) Чеченцы и ингуши далеко не «невинны».
3) Чеченцы и ингуши так же дики в своих массах, как были.
Георгий Ткачев 8 января 1911 года. Гор. Владикавказ
Андийцы. Историческая справка
Общества: Ункратль, Чамалал, Технуцаль, Анди и Гумбет (Бактли) были переданы в 1861 г. из состава Терской области, то есть из состава Ичкерийского округа Терской области в состав Дагестана. «. андийский язык значительно отличается от аварского, а по своему менталитету, культуре, обычаям андийцы все же ближе к чеченцам. И экономически андийские села были значительно более связаны с Веденским районом Чечни, чем с Ботлихом» [Вячеслав Измайлов], живут также в селах Алхан-Юрт, Автуры, Чанко, Анди, Шатой, Ачхой Мартан, Урус-Мартан, Бено-Юрт, Хасавюрт, Шали, Ведено, Катыр-Юрт, Шалажи, Старая Сунжа, Булан-су, Ник;ин хит;а, Старые Атаги, Шуони, Кень-Юрт на территoрии Чечни как андийцы. Исторические аулы расположены на южных отрогах Андийского хребта по обоим берегам Андийского Койсу. Исторически андийские земли это современные Ахвахский, Гумбетовский, Цумадинский и Ботлихский районы Дагестана.
Сохранившиеся андийцы живут в селах Кванхидатли, Анди, Гагатли, Гунха, Ашали, Зило, Муни, Рушуха, Чанко, Ботлих, Миарсо, Анхо, Ашино и Риквани Ботлихского района, в селе Батлахатли Цумадинского района, в селе Новогагатли Хасавюртовского района, в посёлке Андийский города Хасавюрт и в селе Бутуш Бабаюртовского района. Совместно с другими народами также живут в селах Аксай, Пятилетка, Кокрек, Дзержинское Хасавюртовского района и в городах Махачкала, Кизилюрт, Буйнакск и др. Много переселенцев также живут в Кизилюртовском, Бабаюртовском, Новолакском, Кизлярском и Тарумовском районах. При сборе полевых материалов в андийских высокогорных сёлах также выяснился любопытный момент: многие андийские старожилы, заставшие царские времена, помнили, на их взгляд, более правильное понимание андийско-чеченских экономических и исторических связей в дореволюционное время, чем в ДАССР. Об этом факте есть запись, что «. царское правительство учитывало все эти обстоятельства и предоставило, как известно, населению Андийского округа право бесплатного пользования казенными пастбищами и лесами, находящимися в пределах Чечни. Комиссия ВЦИКа лишила его этого права и не только лишила, но и отобрала часть основных наделов» [ЦГАРД. Ф. р-563. Оп. 1. Д. 29. Л. 40].
По переписи 1926 года в СССР проживало 7840 андийцев. В последующих переписях населения СССР андийцы не указывались как нация, а включались в состав аварцев. По переписи 2002 года в России 21 808 ч. По переписи 2010 года 11789 ч.
Говорят на андийском языке, который имеет два диалекта — верхнеандийский и нижнеандийски.
Андий (чеч.;аьндий, Iаьндой, ;андой) — название также одного из многочисленных чеченских тайпов. Исторические аулы расположены на южных отрогах Андийского хребта, по левым притокам Андийского Койсу. Этноним по крупному аулу Анди (Веденском районе около Казинойам). По мнению андийцев устаз Кунта-хаджи имел родственные связи с андийцами. Андийцы стали истинными последователями Кунта-хаджи, его бабушка была андийка из селения Гунха. В результате несколько лет назад был организован зиярат и в селение Гунха, правда его популярность еще только набирает обороты, но паломники, в том числе и из Чечни, уже появляются и в с. Гунха [Е.Л. Капустина. Андийские села: опыт пограничной жизни]
На 2010 год в Мире 30,132 человек идентифицировали себя как андийцы, из них 26,132 в Чечне и Дагестане.
ЭТНO COСТАВ Андийцев :
Фoтo: Андийский округ. Женские типы андийцев прошлого.
Новое в блогах
Чеченцы.От них страдали кабардинцы, осетины,караногайцы, кумыки, хевсуры и андийцы.
Генерал Бриммер:
Горцы, эти дети природы, как все глупые и немыслящие люди, принимают всегда доброту за слабость».
(Кавказский сборник. Т. XVI, стр. 125).
Из служебной записки Георгия Ткачёва, 1911 год:
. Если бы насилия, чинимые ингушами и чеченцами, были направлены против одних казаков или только против одних русских, тогда возможно было бы предположить, что эти насилия есть результат национальной вражды, процесс реакции против когда-то учинявшегося гнета, – как многие и думают.
. Ингуши есть одно из ответвлений общей массы чеченского народа. Говорить о них вне зависимости от остальных чеченцев нельзя, тем более что в делах разбойничества и воровства весь этот народ совершенно одинаков.
В запросе речь идет об ингушах лишь потому, что в их районе совершилось нападение на воинский отряд, и на них обрушились экстренные кары администрации.
Но для нас, раз поднимается в Государственной Думе вопрос разбойничестве, и об ингушах, важно поставить его весь целиком: обо всем ингушско-чеченском народе.
. то время как осетины, кабардинцы, ногаи, кумыки и пр. более мелкий горный народ мирно живут, не выделяясь из общей массы,
о подвигах чеченцев и ингушей говорит весь местный край и о них уже вторично поднимается вопрос в Государственной Думе. (Первый запрос был в 1-й думе после Троицкого столкновения ингушей с казаками но он не успел в ней разрешиться)
Для всякого беспристрастного ума должен возникнуть вопрос о причинах такой особенности.
Администрация в Терской области для всех народов одна, и одними ее несовершенствами объяснить явления невозможно.
Причина кроется в самом характере ингушско-чеченского народа.
38 судей – бывшие воры
Подтверждением только что высказанной мысли может служить следующий случай. В горский словесный суд выбирали судей, и на одного из выбранных, Чока Чомакова, был сделан донос, что он сидел в тюрьме за кражу.
Посланное расследовать официальное лицо донесло, что все остальные 37 избранных кандидатов – бывшие воры и судились гораздо позже Чомакова.
Но вся обстановка грабежей этому противоречит.
В то время как ингуши разбойничают и нападают по верхним Тереку и Сунже, на кабардинцев, осетин и верхне-сунженские станицы – чеченцы «обслуживают» весь остальной район но Тереку и Сунже, низовое казачество, а также племена кумык и караногайцев
Еще в 1909 году, на одном из фракционных заседаний партии центра Государственной Думы, многие депутаты могли видеть седовласого старика, уполномоченного кабардинцев, который, вслед за казачьим представителем, подтверждал им эту истину.
Одно интеллигентное лицо, из лучших кабардинских фамилий, высказывало следующим образом свои сетования по поводу творящихся над кабардинцами безобразий:
«Когда кабардинский народ был независим, кабардинцы никогда не позволяли над собой таких насилий. Наши отцы умели защищать свою неприкосновенность.
Издеваются, насильничают…
На наших глазах отхватывают наши табуны, прогоняют мимо кабардинских селений. Соседи выбегают по тревоге, видят, как гонят награбленное народное добро, но только беспомощно бьют об полы руками… и возвращаются с краской стыда в свои жилища».
Лично о себе этот кабардинец рассказал следующее: «Был у меня родительский конный табун, как у многих кабардинцев.
Много лет подряд и содержал этот табун почти исключительно для ингушей, потому что они одни им пользовались: придут и заберут весь приплод ежегодно. Но производителя не брали. Наконец, наехали однажды, забрали и производителя…
Плюнул я, и бросил коневодство.
Так многие кабардинцы побросали…»
Осетины – наиболее просвещенный из туземных народов.
Но и у них мира нет с ингушами. 23 мая 1907 года в одном из их селений, Ольгинском, произошло целое сражение, следующим образом описанное в местной газете:
«В предобеденное время ингуши большим скопищем напали на жителей сел. Ольгинского и стали их грабить. Из ольгинцев одни в панике бежали из селения, другие же стали защищать себя и свое имущество. В первое время разграблен был дом ольгинского священника, который с семейством очутился в сел. Беслане. В нескольких местах сел. Ольгинское было подожжено.
Местная администрация стала взывать о помощи во Владикавказ и на ст. «Беслан». Первоначальную помощь оказал резерв Апшеронцев, стоявших для охраны на станции. Под командой поручика Белявского резерв этот, состоявший из 15 вооруженных солдат, отправился в Ольгинское, где им удалось взлезть на колокольню церкви и оттуда первое время отражать нападения со стороны ингушей. Между 4 и 5 часом дня к месту происшествия прибыла конная сотня казаков.
Положение караногайцев, «обслуживаемых» чеченцами, самое безотрадное.
Еще в эпоху прошлой войны
набеги в караногайскую степь составляли излюбленное занятие чеченских шаек.
Народ безоружный, мирный – они не то, что казаки, которые всегда готовы дать сдачи. Как робкие овцы, они только жмутся при появлении грозного гостя и отдают все безропотно.
Пригнетенные и запуганные хищниками-чеченцами, арендующими соседние участки под видом мирного промысла, они не только боятся жаловаться, но со страхом передают даже один на один о своей доли. – Как можно – убьет! – говорили они, пугаясь, атаману отдела, который посетил их в прошлом году и расспрашивал об обстоятельствах краж и виновных. – Ты уйдешь, а он убьет!
Придет и убьет, если узнает. Чтобы добиться, кто его грабитель, нужно было обещать караногайцу, что чеченца не станут преследовать.
Зная наши «законы», караногайцы были уверены, что из «преследования» ничего не выйдет, а им все равно отомстят, если не сам вор, так его товарищ.
Кумыки, как низовые казаки, ближе всех граничат с территориями чеченцев, и они, как караногайцы, терпят от них давно.
Мне только раз пришлось проехать по территории кумыков, но и в этот единственный раз пришлось быть свидетелем следующего факта. В селении Аксай, где мы остановились в доме почтенного кумыка, было горе: было выкрадено 8 буйволиц, составлявших главное богатство хозяина.
Сына кумыка не было дома: он поехал их разыскивать. Дальше по дороге в Хасав-Юрт мы его встретили. Он скакал озабоченный домой в сопровождении какого-то туземца. Мой знакомый разговорился.
Оказалось, что сын нашел буйволиц в Баташ-Юрте и теперь ехал к отцу за выкупом: воры требовали 70 рублей за 8 буйволиц, цена не высокая.
Я был очень возмущен и бесстыдством воров и таким послаблением, им оказываемым, и, когда, на возвратном пути, мы опять заехали к кумыку – я стал ему высказывать.
К моему огорчению, вместо почтенного кумыка, мне пришлось краснеть самому, и очень много, когда, в ответ, он начале сыпать справедливые упреки моему правительству (он говорил: начальству) за потачку тем самым ворам, в которой я его обвинял, и рассказывать про свое горемычное; житье под гнетом воров, будто бы правительством («начальством») покровительствуемых. – Как не выкупить? – говорил кумык.
Денег не дашь, буйволиц загонят, что не найдешь, или порежут!
Доказывать, кто деньги принимал?
Он скажет, я тебя не знаю: свидетелей не было. Скажешь тому, кто указал буйволиц: ты знаешься с ворами; говорит: нет, передал один знакомый… Сам кругом виноватым будешь.
От этого кумыка я многое в один вечерь узнал о нашем суде и о нашей власти.
Довольно сказать, что туземцы предпочитают платить, разбойникам дань и оканчивать дело миром, чем обращаться к помощи русских судебных учреждений. – Вызовет тебя судья, – говорит кумык: ты придешь, а вора нет; поезжай назад, дело откладывается. Зовут тебя: на другой раз, – ты рабочий человек; тебе некогда: на ярмарку надо ехать (кумык был скотопромышленник), дело в другом ауле.
Ты не поехал, думаешь – отложат опять; вор приехал, тебе отказ: зачем не приехал. А вор грозит: убью, сожгу… Так живут кумыки.
Хевсуры и андийцы, гранича с Чечней, живут вне Терской области;
хевсуры в Тифлисской губернии, андийцы в Дагестанской области.
Те и другие горные пастухи, живущие в неприступных щелях. Как живется им в соседстве чеченцев, у нас сведений нет.
Но что у добрых и мирных андийцев с чеченцами дружбы никогда не было, общеизвестно.
А полудикие хевсуры в позапрошлом году 4-х чеченцев сожгли живьем, поймавши
на краже.
В конце Кавказской войны, когда еще часть чеченцев подчинялась Шамилю и его наибам, начальником чеченского народа был полковник (впоследствии генерал-майор) Беллик, от которого оставшаяся книга приказов по чеченскому народу сейчас имеется у меня, и я из нее привожу следующее :
N 21 Приказ. Кр. Грозная
Между чеченцами считается пороком быть доказчиком преступления, тогда как в этом же народе не считается предосудительным воровство и другие постыдные поступки, и народ как будто не чувствует вредных последствий от этого старинного и дикого своего обычая, все еще продолжает поощрять воровство, а упрекать доказчика. Объявляю народу, что ни в одном благоустроенному государстве не существует такого дикого обычая, какой теперь у нас. Человек, посягнувший на чужую собственность, делается порочным, и он терпит за то тяжкое наказание и никуда уже в обществе не принимается. Доказчик же, за открытие какого-либо преступления, пользуется данью уважения, и народы только этою мерою достигают искоренения дурных пороков, вредных обществу.
Я желал бы, чтобы и чеченцы перестали держаться вредного для самих себя обычая поощрять воровство, а упрекать доказчика и по возможности перенимали бы законы общественной жизни от народов благоустроенных государств. Нам известно, что воровства я но терплю; я его преследовал, преследую и буду преследовать; человек, учинивший воровство, пусть не надеется на помилование, и буду определять строгое и достойное ему наказание. Доказчик же всегда может надеяться на мое покровительство: я желал бы, чтобы доказчик не стыдился входить в присутствие и доказывать преступление и не боялся бы за то мщения; человек, обидевший доказчика, подвергайся строгому наказании.
Ко мне доходят слухи, что некоторые наибы позволяют себе брать взятки и за то скрывают от меня мошенников и воров. Наибы! Я ваш начальник, и, как управлять народом, должны брать пример с меня. Если я делаю худо, и вы делайте худо, если делаю хорошо, то и вы делайте хорошо; я не терплю взяток, что советую и вам делать; тот плохой судья, кто берет взятки: он из дела черного делает дело белое, а из белого – дело черное; такой судья для народа есть наказание.
Приказываю вам, наибы, быть для народа своего судьями справедливыми; подарков от народа не брать, а народу приказываю подарков наибам не давать; за взятки наиб лишается места, а тот, кто даст взятку, будет наказан. Приказ этот объявить по всем аулам при сборе народа у мечети.
До сего времени покорные чеченцы за воровство, сделанное ими на левой стороне Терека, подвергались только штрафованию – выкупу из гор русских пленных. Теперь, как наказание подобное оказываемся слабым, потому что чеченцы не перестают воровать, я объявляю вверенному мне народу, что всякий из чеченцев,
обвиняемый в воровстве за Тереком, не получит свободы за выкуп, а будет ссылаться в Сибирь навсегда. Приказ этот поручаю наибам и старшинам объявить народу троекратно на сборе всего общества.
Очень часто случается между чеченцами, что они, в отмщение наибам, старшинам и тургакам за их взыскательные распоряжения, делают вред: подрезывают жилы у скота и лошадей, сжигают хлеб, сено и даже сакли;
для прекращения чего я теперь объявляю народу, что если что-либо подобное будет сделано наибам, старшинам и тургакам и не будет выдан виновный, то за весь причиненный вред отвечают все жители того аула, где это будет сделано.
В аулах есть такие люди, которые ленятся трудиться, сидят дома, ничего не делают или во весь день спят, а ночью ходят.
Таких людей я приказываю старшинам присылать ко мне, я буду отправлять их в Георгиевск учиться трудиться. О чем объявляю по чеченскому народу и приказываю прочитать во всех аулах при собрании народа.
Все нищие чеченцы и тавлинцы, имеющие хорошее здоровье, а между тем ходят по креп. Грозной и просить подаяния, с настоящего времени будут арестовываться и сажаться в яму.
О чем объявить по народу и предложить, чтобы они старались по возможности бедных людей удерживать у себя для работ с вознаграждением за труд.
Воровство между чеченцами усилилось до такой степени, что оно делается тяжким для народа,
для прекращения которого (воровства) я издаю следующие правила:
Никто из чеченцев не должен отлучаться из аула в другой аул, станицы или крепости без спроса у старшины. 2-е.
Тургаки должны знать обо всех людях, отлучившихся из аула, и если окажутся отлучившиеся без ведома старшины, то с возвращением их домой сажать их на пять дней в яму и взыскивать штраф 5 руб. серебром. Отлучку от аула без ведома старшины я дозволяю только почетными старикам и почетными лицам.
На левом берегу Терека
Гоня отовсюду русских с чеченских территорий, чеченцы сами дружно лезут на левый берег. В Щедринской, Червленной, Николаевской, Калининской и т.д. станицах по Тереку мануфактурная торговля почти уже в руках чеченцев.
Сюда же они гонят свои стада, умножая их на тихой стороне казачьей.
Эти перебеглые коммерсанты и скотопромышленники не развивают промышленности на своей земле, потому что там у них крадут. Так они сами на тихой русской стороне занимаются тем же у русских. На русской стороне у них чрезвычайно умножаются стада, и они богатеют быстро.
(«Один кобила по 10 жеребят в год приводит», как сами чеченцы смеются над казаками ст. Щедринской.) Ибо к ним сгоняется ворованный скот со всей калмычины и караногаев.
Даже владельцы мануфактурных магазинов, как некий А.Б., не гнушаются собственными руками выгонять из чужих дворов скотину. Не так давно этот коммерсант поймался только потому, что кроме следов своих новых резиновых галош, оставил там, где выгонял быков, свой кошелек с распиской на 700 руб. на свое имя.
В заключение я выставляю следующие три тезиса, защищаемые настоящею запискою:
1) Чеченцы и ингуши не настолько «мирный народ», как полагают в Петербурге.
2) Чеченцы и ингуши далеко не «невинны».
3) Чеченцы и ингуши так же дики в своих массах, как были.
Георгий Ткачев 8 января 1911 года. Гор. Владикавказ