План лекции (1 час)
4. Дипломатическая борьба на Ближнем Востоке в годы Первой мировой войны.
Наиболее ожесточенная борьба между Англией и Францией развернулась в конце 70-х гг. XIX в. за Египет, захват которого позволял им не только взять под контроль значительную часть средиземноморской торговли, но и закрепиться в зоне открытого в 1869 г. Суэцкого канала. Основными конкурентами в этой борьбе выступали Англия и Франция, правительства которых рассматривали контроль над устьем Нила как первый шаг к дальнейшим колониальным захватам в Африке и Аравии.
Началом нового этапа англо-французского соперничества явилось приобретение Великобританией в 1875 г. у находившегося на грани банкротства египетского хедива (правителя) Измаила 51% принадлежавших ему акций Суэцкого канала. Преобладающая роль в его эксплуатации перешла от французов, которые владели 49% акций, к англичанам. Тем не менее, осознавая реальную угрозу новой войны с Германией, Франция предпочла не портить отношения с Великобританией и была вынуждена примириться с потерей доминирующего положения в Египте.
Между тем финансовое положение хедива продолжало ухудшаться. В 1876 г. его правительство прекратило все выплаты по долгам, и европейские державы установили полный контроль над экономикой Египта. Хедив был вынужден включить в состав своего кабинета представителей стран-кредиторов.
Это вызвало массовое недовольство среди патриотически настроенных слоев населения. В начале 1879 г. в стране началось восстание против европейцев. Хедив не только отменил это непопулярное в военных кругах решение, но и отправил в отставку весь кабинет министров, включая европейцев. В ответ великие державы обратились за помощью к турецкому султану, который издал грамоту о низложении египетского правителя. Новый хедив Тауфик был вынужден согласиться выполнять все их указания.
Тем не менее националисты во главе с полковником Араби сумели добиться от него созыва палаты депутатов, которая в конце 1881 г. потребовала отменить иностранный контроль над финансами страны. Среди населения большую популярность приобрела Партия отечества, основным лозунгом которой стал призыв «Египет для египтян!» В феврале 1882 г. по требованию патриотически настроенных армейских кругов представители этой партии сформировали новое правительство, главной фигурой в котором стал занявший пост военного министра Араби. Иностранные чиновники и советники были уволены.
Такое развитие событий ставило под угрозу сохранение объединенного англо-французского контроля над экономикой страны. Националисты в любой момент могли поставить вопрос о переходе под их юрисдикцию Суэцкого канала. В этой ситуации Лондон и Париж приняли решение о проведении совместной военной акции. В мае 1882 г. английские и французские военные корабли вошли в Александрию. Вскоре в этот город под защиту союзного флота прибыл из Каира хедив Тауфик, который объявил Араби мятежником.
Но необходимость продолжения боевых действия вызвала разногласия между союзниками. Великобритания стремилась отстранить Францию от участия в оккупации, рассчитывая со временем превратить эту страну в свою колонию. Первоначально Париж не соглашался предоставить такое право англичанам, но британское правительство продемонстрировало готовность к компромиссу, признав законным превращение Туниса во французскую колонию. В результате Франция пошла на уступки, и в июле 1882 г. английские войска приступили к захвату территории Египта.
Вместе с тем Лондон так и не решился официально заявить о присоединении Египта к Британской империи. Причиной этого явилось нежелание осложнять отношения с Францией и Россией, которые были крайне обеспокоены усилением британских позиций в Восточном Средиземноморье. Помимо этого, Египет номинально оставался частью Османской империи, и изменение его правового статуса могло быть расценено как покушение англичан на ее целостность и вызвать новый международный кризис.
Поэтому Великобритания формально признавала власть хедива и его правительства, однако в действительности страной управляли ее генеральный консул в Каире и офицеры британской оккупационной армии, вывести которую Лондон пообещал сразу после восстановления порядка в этой стране. Лишь в 1922 г. английские войска покинули египетскую территорию.
Англо французские отношения в конце 19 начале 20 века
Введение
На протяжении 90-х годов XIX века Великобритания и Франция занимали лидирующие позиции в процессе колониального раздела африканских территорий. Обе эти страны имели собственные масштабные проекты, связанные с будущим устройством присоединяемых земель. Для Англии важнейшим африканским проектом стала идея создания непрерывной цепи владений от Каира до Кейптауна, для Франции – от Дакара до Джибути. Таким образом, заранее было ясно, что важнейшие интересы обоих государств столкнуться именно в Судане, на который они оба претендовали.
Цель исследования
Цель исследования – рассмотреть историю колониального соперничества Великобритании и Франции в Северо-Восточной Африке в конце XIX в. и выявить ее влияние на перегруппировку военно-политических блоков в Европе.
В качестве метода научного исследования использован метод историзма, требующий исследования явлений и процессов в связи с конкретными условиями, породившими их, выделения как общих, так и своеобразных черт, присущих этим явлениям, раскрытия объективно существующих связей между фактами и выяснения их специфики с учетом пространственно-временных связей. Статья написана на основе российских и зарубежных документов, монографий и статей, посвященных истории колониального соперничества.
В колониальной борьбе Великобритании и Франции за Судан сплелось и пересеклось множество различных интересов. Это интересы определенных кругов в правительствах, в бизнесе и торговле, отдельных личностей (политиков, колониальных администраторов, военных и путешественников), а также других государств. Колониальное соперничество было гораздо более подвержено влиянию различных лиц, даже не всегда занимающих официальные посты, поэтому основные его направления, формировавшиеся в Париже и Лондоне, на местах подвергались серьезнейшим метаморфозам, и часто их реализация более зависела от воли случая или личной инициативы одного человека, чем от официальных инструкций.
Следует иметь в виду, что в конце XIX в. ход англо-французского соперничества претерпел значительные изменения как по форме, так и по содержанию. В 1880-е гг. борьба велась достаточно скрыто и, в основном, на дипломатическом уровне и на международных конференциях, касающихся международного статуса Египта и Суэцкого канала. Суданом в этот период обе стороны интересовались мало. Французы не вмешивались в процесс захвата Южной и Центральной Африки, за исключением случаев с Мадагаскаром и Конго, англичане, со своей стороны, не препятствовали французам обустраиваться в Северной и Экваториальной Африке. Это положение было закреплено англо-французским соглашением 1890 г., но этот договор, по сути, стал последним, заключенным в более или менее доверительной обстановке [8].
В последующее десятилетие ситуация коренным образом изменилась, поскольку речь теперь шла не просто об определении сфер влияния, а уже о конкретном захвате и разделе территорий, включая и спорные земли, такие как Судан и северо-восточная часть Конго. На этом этапе Лондону и Парижу пришлось не только вступить в активное взаимодействие с другими участниками колониального раздела Африки, но и искать себе союзников среди них. Для Англии существовала серьезная необходимость окружить Египет и Судан цепью своих владений, дабы не дать Франции и Германии покуситься на ее «исконные» права. Эти цели преследовали соглашения с Парижем и Берлином 1890 г. и с Италией 1891 г. [5].
Важнейшим конкурентом как Англии, так и Франции, безусловно, была Германия, хотя и приступившая к созданию собственной колониальной империи позже всех, но вполне успевшая к началу территориального раздела Африки. В середине 80-х годов XIX века Германия присоединила к себе Юго-Западную Африку, Камерун, Того и Восточную Африку (Танганьику). Восточная Африка представляла собой довольно крупную область, с хорошо налаженной, в том числе и арабами, торговлей и включала в себя богатый Занзибарский султанат. В 1890 г. Великобритания и Германия договорились о разграничении своих владений в Восточной Африке, причем Лондон передал Берлину стратегически важный остров Гельголанд в Северном море, получив за это право контроля над Занзибаром [1]. Таким образом, Великобритания отказалась от тех восточноафриканских территорий, которые находились в рамках проекта «Каир – Кейптаун», после чего единственным способом соединить британские южноафриканские владения с Египтом, было договориться со Свободным Государством Конго, граничившим с Танганьикой с запада и с махдистским Суданом с юга.
После 1890 г. Конго и его сюзерен, бельгийский король Леопольд II, стали важными участниками англо-французской борьбы за обладание Суданом. В то же время Леопольду постоянно приходилось лавировать между Великобританией, Францией и Германией, собственные же интересы Конго в целом были достаточно ограниченны и сводились к желанию приобретения приграничного с Суданом округа Ладо. С 1893 г. в Лондоне и Париже активно стремились достигнуть соглашения с Леопольдом, поскольку понимали, что без участия Конго решение суданского вопроса невозможно. Эти попытки привели к Конголезскому кризису 1894 г., когда Лондон пытался получить у Леопольда коридор к Судану. Важно отметить, что в период кризиса произошло серьезное сближение европейских противников – Германии и Франции. Оно показало, что Париж и Берлин могут совместно и успешно действовать в колониальных вопросах. В то же время, на наш взгляд, не следует рассматривать франко-германское сотрудничество в африканских вопросах в отрыве от отношений этих двух государств в Европе. Эльзас и Лотарингия оставались в составе Германии, и во Франции никогда не променяли бы возможность их возвращения на колониальные приобретения. Блокировка с Германией для французского правительства имела целью лишь оказать давление на Лондон для получения уступок в ряде вопросов, в том числе египетском.
В 1894 г., после разрыва соглашения с Великобританией, Леопольд II вступил в колониальный союз с Францией. С этого момента Фашодский кризис был уже неизбежен [6]. Англо-французские переговоры 1894-1895 гг. ни к чему не привели, стало окончательно ясно, что урегулировать египетский вопрос таким образом невозможно. В то же время Париж стремился овладеть южным Суданом не только для того, чтобы присоединить его к своей колониальной империи, но и потому, что эта акция могла серьезно упрочить его позиции на переговорах с Лондоном о статусе Египта.
Другим важнейшим фактором, как для Франции, так и для Великобритании, была Эфиопия. В конце XIX вв. эта страна стала объектом активных колониальных устремлений европейских держав, в первую очередь, Англии, Франции и Италии. Тем не менее, ей удалось не только сохранить свою независимость, разгромив сильную регулярную европейскую армию, но и в несколько раз увеличить размер своей территории. Это объясняется многими причинами. Император Эфиопии Менелик II был выдающимся человеком, и именно ему страна обязана сохранением независимости. Менелик, правитель хитрый и властный, сумел консолидировать страну, блестяще воспользовался противоречиями между европейскими государствами, по очереди опираясь на помощь Италии, Франции и России. Существенным было и географическое положение Эфиопии. Гористая местность затрудняла экономическое и политическое проникновение европейцев, и, кроме того, была весьма выгодна для обороны. Относительно небольшое количество полезных ископаемых, добываемых тяжелым трудом, также не способствовало деятельности европейских экономических компаний. Потому Эфиопия была гораздо более важна как геополитический плацдарм против Судана и других восточноафриканских территорий.
В этой ситуации важно было учитывать и мнение России, которая, тем более, была связана с Францией союзническими обязательствами, и являлась давним противником Англии. Политика России в Северо-Восточной Африке была подчинена второстепенным политическим целям. Еще в 1880-е гг. существовал проект приобретения порта на Красном море, из которого можно было бы угрожать позициям Англии в Египте и бассейне Индийского океана. Влиятельные политические силы славянофильского направления стремились также к проведению активной российской политики в христианской Эфиопии и даже к присоединению к России части побережья Красного моря.
Большой интерес представляет выявление роли России в процессе формирования новых границ в Северо-Восточной Африке. Если говорить о продолжающейся полемике относительно российского колониализма и применимости или неприменимости к политике России в Африке концепции ориентализма Э. Саида, утверждающей, что неотъемлемой частью колониализма было стремление к приобщению «примитивных» восточных народов к западным ценностям, то автор полагает, что эта концепция может быть применена к Великобритании и Франции, но не к России. Политика Петербурга в Африке была связана с двумя основными аспектами. Во-первых, стремлением не допустить захвата Суэцкого канала Великобританией, поскольку канал был важен для Петербурга как средство сообщения со своими дальневосточными территориями. Во-вторых, российскую политику в регионе определял союз с Францией, который в значительной степени изначально был направлен против Англии – старого противника России. В то же время, в документах министерства иностранных дел неоднократно подчеркивалось отсутствие у России каких-либо захватнических планов в Африке. Частные инициативы Н.С. Леонтьева, связанные с тем, чтобы привлечь Россию к экономической эксплуатации отдельных эфиопских территорий, не нашли понимания в Петербурге. Министерство финансов вообще категорически возражало против проведения Россией активной политики в Африке, военное министерство также подчеркивало необходимость соблюдения крайней осторожности и сдержанности на этом направлении. Некоторые российские офицеры, участвовавшие в эфиопских военных экспедициях, получили на родине весьма прохладный прием. Церковные круги после краха миссии Н. И. Ашинова особой инициативы не проявляли и культурной экспансии не вели. Таким образом, можно констатировать, что Россию ни в коей мере нельзя считать претендентом на участие в процессе колониального раздела Африки [2].
Итало-эфиопская война 1895-1896 гг. стала историческим рубежом в итальянской политике. После тяжелого военного поражения в Риме на долгое время отказались от африканской экспансии и стали искать пути сближения с Францией, поскольку партнеры по Тройственному союзу не могли обеспечить реализации политических устремлений Италии и рассматривали ее как младшего партнера. Была прекращена таможенная война с Францией, в 1898 г. подписан торговый договор. Позже, в 1900-1902 гг. в Риме были заключены два секретных франко-итальянских соглашения, согласно которым Италия признавала французские притязания на Марокко, а Франция – притязания Италии на Триполитанию и Киренаику [4]. Теперь каждой из сторон предоставлялась возможность действовать в интересующем ее районе, когда она сочтет необходимым, независимо от действий другой. Стороны обязались сохранять строгий нейтралитет, если одна из них станет объектом неспровоцированного нападения или вследствие прямого вызова окажется вынужденной принять на себя инициативу объявления войны. Италия фактически отошла от Тройственного союза, оставив Германию в изоляции со своей слабой союзницей Австро-Венгрией.
Война подвела черту и попыткам Лондона помешать укреплению французских позиций в Эфиопии чужими руками. После поражения Италии Англия активизировала свою политику в северном Судане, а Франция стала готовить военные экспедиции для завоевания этой африканской страны с юго-запада. Россия и Франция солидаризовались против попытки Англии осуществить финансирование военной экспедиции в северную часть Судана – Донголу из средств Кассы египетского долга. Для Франции это было бы не просто не выгодно, а еще и унизительно, поскольку она была одним из главных держателей Кассы и не могла позволить использовать ее ресурсы во вред себе. Позиция России в этом вопросе была в значительной степени независимой, и даже более активной, чем французская. Необходимость поддержания коммуникаций со своими дальневосточными владениями приводила Петербург к мысли о том, что пока Суэцкий канал находится в руках его мощного конкурента, интересы России в любой момент могут быть поставлены под угрозу. Таким образом, Франция и Россия обоюдно стремились добиться эвакуации британских войск из Египта.
Когда была доказана возможность строительства дамб и плотин на Верхнем Ниле, с помощью которых можно было подорвать водоснабжение Египта, во Франции серьезно задумались над тем, чтобы вновь поставить перед Англией египетский вопрос. Еще в 1894 г. Франция получила от Эфиопии концессию на строительство железной дороги от Джибути на красноморском побережье до Фашоды на Белом Ниле. Эта концессия позволила Франции обеспечить прикрытие своим колониальным устремлением в южном Судане [3].
Экспедиция Российского общества Красного Креста в Эфиопию в 1896 г. оказала огромное влияние на международную общественность. Россия была первой страной, предоставившей бескорыстную помощь такого масштаба африканскому государству.
Заключенный в 1897 г. франко-эфиопский договор предполагал раздел Судана между двумя государствами [7]. Установление дипломатических отношений с Эфиопией в 1898 г., на наш взгляд, было обусловлено политическим сближением России и Франции в восточных делах. Свобода передвижения по Суэцкому каналу была жизненно важна для России и, даже с окончанием постройки Сибирской железной дороги, проблема не потеряла своего значения, поскольку дорога не могла существенно повлиять на морские перевозки. Поэтому ослабление Англии в Судане и Египте было выгодно России.
Таким образом, к 1898 г. Франция фактически создала региональный политический союз, в который входили, кроме самой Франции, Россия, Эфиопия и Бельгия (через Свободное Государство Конго). Несмотря на то, что не было подписано никакого документа, который бы регулировал отношения этих государств в целом, договоренности Франции с каждым из его участников, будь то письменные или устные, все же существовали. Более того, предпринимались попытки достичь соглашения непосредственно с махдистским Суданом, при котором страна вошла бы под формальный протекторат Франции.
Ситуация в Северо-Восточной Африке, складывавшаяся в 1897 г. так благоприятно, в 1898 г. резко ухудшилась. Хотя англо-германское соглашение о разделе португальских колоний на сферы влияния было со стороны Лондона лишь тактическим ходом, чтобы заставить Германию отказаться от возможной поддержки Франции в Северо-Восточной Африке, как это случилось в 1894 г., этот договор все же достиг своей цели. Французским и эфиопским экспедициям не удалось достигнуть Судана с востока, а бельгийским – с юга. В самой же Франции обострился кризис, связанный с делом Дрейфуса. Кроме того, русский посланник в Аддис-Абебе П.М. Власов стремился играть лидирующие роли при дворе Менелика даже в ущерб отношениям с французским посланником Л. Лагардом, в то время как в Петербурге рассматривали Эфиопию лишь как вспомогательный русско-французский фронт против Англии. Хотя русские офицеры участвовали во всех военных экспедициях Менелика, попытка создания «франко-русско-эфиопского» союза закончилась неудачей.
Выводы
В период Фашодского кризиса французское правительство не стало обращаться за помощью к своему российскому союзнику, поскольку не было заинтересовано в войне с Англией из-за Судана. Франция не скрывала, что добивается лишь созыва международной конференции по египетскому вопросу, и с самого начала переговоров заняла оборонительную позицию. Новый министр иностранных дел Т. Делькассе, который был настроен значительно более проанглийски, чем его преемник Г. Аното, всегда считал Берлин более опасным противником, чем Лондон, и желал договориться с Великобританией. Именно Аното, а не Делькассе, был главным архитектором антибританской коалиции, и, естественно, что после его отставки, она начала распадаться. Последовавшие уже в период англо-бурской войны русско-французские переговоры о совместных действиях против Англии привели к заключению ряда неформальных соглашений, но такие меры как высадка десанта в Англии и русское наступление на Индию, были трудноосуществимы. Исчезла надежда на радикальное вмешательство в египетские дела, произошел некий психологический сдвиг, и в этом смысле было приближено окончательное урегулирование кризиса. Эфиопия также не воспользовалась затруднениями Англии на юге Африки для того, чтобы вернуть себе восточный Судан, поскольку не была готова к войне. На наш взгляд, эти факторы заложили основу для потепления англо-французских отношений, приведшему к Антанте 1904 г.
Франция во внешней политике Великобритании в 1890-1904 годах
Основные узлы англо-французских противоречий в конце XIX века. Основные предпосылки англо-французского сближения на рубеже XIX–XX веков. Создание англо-французской Антанты в 1904 году. Усиленная колониальная экспансия Англии и Франции в Африке.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 10.01.2015 |
| Размер файла | 51,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Франция во внешней политике Великобритании в 1890-1904 годах
1. Историография и источники
2. Основные узлы англо-французских противоречий в конце 19 века
4. Создание англо-французской Антанты в 1904 году
Введение
Для России улучшение отношений Франции с Англией было до известной степени выгодно, так как уменьшалась опасность конфликта этих держав, могущего потребовать ее вмешательства. Вместе с тем Антанта, завися от предпочтений Франции, могла вступить в противоречие с условиями Двойственного союза. Вот почему в Петербурге пристально следили за англо-французским сближением, надеясь на превосходство союзного договора над соглашением по колониальным вопросам.
Проверкой верности тех или иных расчетов могли послужить события на Дальнем Востоке. Там столкновение экспансионистских интересов держав принимало в начале XX века все более острый характер. Англия заключила соглашение с Германией, а в начале 1902 г. сложился фактически антироссийский англо-японский союз.
Петербургская дипломатия попыталась противопоставить англо-японскому союзу русско-французский и привлечь к своей акции некоторые другие державы. Однако Франция в предвидении переговоров о сближении с Англией вела себя очень осторожно. В конечном счете, все ограничилось словесной русско-французской декларацией, к которой никто не захотел присоединиться. В дальнейшем ни Франция, ни Англия не помогли России избежать войны с Японией, а в ходе столкновения ограничили свою роль благожелательным, каждая к своей союзнице, нейтралитетом.
Цель данной курсовой работы состоит в том, чтобы охарактеризовать влияние Великобритании на Францию, на политической арене в 1890-1904 гг.
1.Анализ источников и историографии
1. Историография и источники
«Воспоминания» Бюлова [2], являются важным источником по истории германского империализма и дают яркую картину правящих кругов германской империи с конца XIX в. вплоть до конца империалистической войны.[1] Являясь канцлером германской империи в период наивысшего расцвета германского империализма, сохранив в дальнейшем многочисленные личные связи в рядах германских политических деятелей и вновь вернувшись к активной дипломатической работе в годы войны (римская миссия), Бюлов хорошо знает закулисную сторону германской политики.
В книге Игнатьева А.Ц. «Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908-1914).» [5] исследуется влияние на внешнеполитический курс царизма первой русской революции, а также поражения в русско-японской войне. Анализируется процесс, положивший начало образованию англо-франко-русской Антанты. Большое внимание уделено изменению социальной базы самодержавия и ее влиянию на внешнюю политику.
В книге Субботина В.А. «Англо-французские столкновения в Фашоде 1898» [11] исследуются социально-экономические причины колониальной агрессии Франции в Экваториальной Африке и на островах Индийского океана; показало, что эта агрессия была прямым следствием развития французского монополистического капитала. Разоблачается грабительская сущность колониальной политики, которую буржуазная историческая наука всячески пытается обелить. Большое внимание уделено истории героического сопротивления пародов, ставших жертвой французской агрессия. Исследуются также вопросы торгового проникновения европейцев в колонии и экспорта капитала, рассматривается система колониального управления.
Среди исследований, появившихся до 1945 г., следует отметить монографию Е. В. Тарле «Европа в эпоху империализма 1871-1919» [12]. Тарле отмечал, что в начале XX века в Англии поняли, что главным противником теперь стала Германия, поэтому сближение с Францией в этой ситуации было необходимым; с другой стороны, в Париже желали заручиться британской поддержкой при захвате Марокко. Определенным недостатком этой работы является то, что автор сильно преувеличивает личную роль Эдуарда VII в становлении Антанты.
Исключительным источником является «Воспоминания» А. фон Тирпица
Соглашение о нейтралитете, заключенное между Италией и Францией в Риме 1 ноября 1902 г.[21]. 1 ноября 1902 г. Франция заключила новое соглашение с Италией. Обе стороны обязывались соблюдать строгий нейтралитет, в случае если одна из них прямо или косвенно станет объектом нападения со стороны одной или нескольких держав. Так же нейтралитет распространялся на тот случай, если одна из сторон вынужденной принять на себя инициативу объявления войны. Подписание данного соглашения стало верным дипломатическим ходом с французской стороны при подготовке к войне;
2. Основные узлы англо-французских противоречий в конце 19 века
английский французский антанта колониальный
Обозначившаяся с 1887 года угроза германской агрессии заставила Францию усиленно искать выхода из международной изоляции, в которой она оказалась в эти годы. Французское правительство стремилось к достижению сотрудничества, а если возможно, и союза с Россией. Хотя соглашения 1891-93 гг. сохранялись в строгом секрете, однако благодаря кронштадтской й тулонской демонстрациям их смысл был понят в Европе. Германский поверенный в делах в Петербурге Бюлов в донесении германскому канцлеру Каприви оценивал кронштадтское свидание как «. очень важный фактор, который тяжело падает на чашу весов против обновлённого Тройственного союза»[5, c. 250]. Европа разделилась на два враждебных лагеря.
Усиленная колониальная экспансия Англии и Франции в Африке порождала в 80-х годах локальные конфликты и крайнюю обострённость взаимоотношений обоих государств. В стремлениях закрепить решения Берлинской конференции, в частности района Нижнего Нигера как сферой влияния Англии, британское правительство официально признало в 1886 г. Нигерийскую компанию своим политическим представительством, предоставив ей королевскую хартию. Верховная власть компании теперь сосредоточилась в руках совета директоров в Лондоне, а Дж. Голди в качестве главного администратора осуществляемого на месте12. В 1887 г. территории, контролировавшиеся компанией, были объявлены Протекторатом нигерийских дистриктов. Районы дельты остались в составе Протектората Масляных рек в качестве отдельного владения, но границы между обеими территориями не были установлены. В Протекторате нигерийских дистриктов административные функции осуществлялись привилегированной компанией, а на Масляных реках было установлено прямое британское управление. В 1889 г. британский премьер лорд Солсбери предложил Франции осуществить разграничение Западной Африки. В результате 10 августа были установлены британские и французские зоны влияния в Сенегамбии, Золотом и Невольничьем Берегах. Предполагалось назначение специальных уполномоченных по разграничению непосредственно на местах. Франция уступила Англии небольшие территории, примыкавшие к колонии Лагос. В дальнейшем обе державы стремились закрепить свои позиции вдоль рубежа между Дагомеей и Нигерией.
Установление британского протектората над Занзибаром по Гельголандскому договору 1890 г. встревожило французское правительство, поскольку по соглашению с Англией 1862 г. Франция была одним из гарантов статуса султаната. Премьер-министр А. Рибо потребовал от англичан компенсации, а именно признания французского протектората над Мадагаскаром и раздела сфер влияния в Западной Африке. Поскольку англо-германское соглашение предусматривало взаимный доступ к озеру Чад, Рибо уполномочил своего посла в Англии А. Ваддингтона потребовать от британского правительства предоставить Франции часть береговой линии озера и обеспечить доступ к Тимбукту. Лорд Солсбери не возражал.
Англо-французский договор 1890 г. был компромиссной сделкой, смягчившей на время, но не устранившей англо-французское колониальное соперничество. Возобновившаяся в 90-х годах борьба за окончательный раздел африканского континента вновь привела к обострению англо-французских противоречий, не изменивших, однако, территориальных соглашений 1890 г..
Возобновившаяся после англо-французского договора 1890 г. усиленная колониальная экспансия Франции и Англии в Африке, торопившихся захватить оставшиеся «свободными» или спорными территории, привела к ещё более острому колониальному соперничеству и обострению отношений между этими государствами. Ряд соглашений по локальным вопросам (1891, 1893, 1895, 1896), оставляя неразрешёнными большие спорные вопросы, не мог смягчить англо-французских противоречий.
Одним их нерешенных конфликтов между странами являлся Маскатский кризис. С середины 90-х годов усиливается проникновение Франции в Маскат и борьба оманского народа против английских колонизаторов. В марте 1896 г. Англия решила подавить восстание в Дофаре, представив это как помощь султану Фейсалу. Но неожиданно Фейсал отказался от помощи, заподозрив Великобританию в попытке установить в Дофаре свой протекторат. Франция протестовала против посылки британских войск. Это вызвало возмущение английских представителей в Персидском заливе, и они стали требовать протектората над Маскатом26. В мае 1897 г. конфликт был урегулирован и восстание подавлено с помощью Великобритании.
В то же время, т. е. с середины 90-х годов, ускоряется экономическое закабаление султаната посредством предоставления ему займов; новых льгот добиваются для себя индийские купцы. Серьезного накала достигают противоречия с Францией. Из-за попытки последней получить в Маскате угольную станцию разразился громкий скандал. В феврале 1899 г. британские военные корабли бросили якорь в Маскатской бухте. Великобритания потребовала расторгнуть соглашение об угольной станции. Флот навел свои орудия на султанский дворец, и султан капитулировал. Британская пресса была восхищена «энергией и волей» вице-короля Индии Керзона. Конфликт завершился компромиссом: Франции был передан один из английских угольных складов. Но ожесточенная борьба двух держав за влияние в Маскате продолжалась.
Соглашение 14. VI 1898 г. устанавливало новые границы английских и французских владений в области Нигера и оз. Чад. Новая граница обеспечивала Франции соединение завоёванной ею Дагомеи с Французским Суданом, закрепляла за ней земли Мосси и Гурма и часть территории Гурунзи и Борну.«Граница между французской колонией Дагомеи и британской колонией Лагосом, проведенная на самой территории англо-французской разграничительной комиссией 1895 года… должна впредь считаться границей французскими и британскими владениями… От точки пересечения реки Окпара с 9 северной широты, как она была определена названными комиссарами, граница между французскими и британскими владениями направиться к северу и пойдет по линии, идущей к западу от территории следующих селений: Табира, Окута. Бориа, Тера. Гбани, Яссикера и Декала. » []. За Англией оставались судоходная часть Нигера и экономически ценные области к востоку от него до оз. Чад. «Правительство Французской республики признает находящееся в сфере британского влияния всю территорию к востоку от Нигера, ограниченную указанной линией, англо-германской границей и морем… Правительство ее вел. королевы британской признает находящимися в сфере французского влияния северный, восточный и южный берег озера Чад от точки пересечения 14 северной широты с западным берегом озера до выхода к озеру границы, определенной франко-германской конвенцией 15 марта 1894 года»[].
В это время французским министром иностранных дел был Теофиль Делькассе. Делькассе был убеждён, что Германская империя является главным врагом его родины. Уже одно это не располагало его к тому, чтобы ввязываться в конфликт с Англией. К тому же Франция переживала внутренний кризис, связанный с известным делом Дрейфуса. Это, конечно, также требовало некоторой осторожности.
Всё-таки Делькассе хотел что-либо получить с англичан в обмен за эвакуацию Фашоды. Но британский кабинет отказался разговаривать о каких-либо компенсациях для Франции. Он заявил, что, пока Маршан не очистит долины Нила, переговоры невозможны. Англия демонстративно приступила к военным приготовлениям, намекая, что она может прервать переговоры и выступить в Париже с ультиматумом. «Офицеры и матросы флотского резерва призваны на службу для пополнения экипажей, поспешно снаряжаемых в Плимуте сторожевых судов. Военные корабли запасываются углем и боевым материалом и из них формируются вполне готовая к действиям эскадра».[18, c. 185]
Французское правительство было охвачено паникой, какой не переживало ещё с 1887 г. Военно-морское превосходство Англии в эти годы было подавляющим; война с ней представлялась для Франции явно безнадёжной. Ссылаясь на необходимость получить подробные донесения от Маршана, Делькассе постарался выиграть время для самых необходимых военных приготовлений; нужно было также выяснить позицию России. 15 октября в Париж прибыл министр иностранных дел Муравьёв, Витте и военный министр Куропаткин. Русские посоветовали Делькассе уступить. 3 ноября 1898 г. французский Совет министров принял постановление: эвакуировать Фашоду без всяких условий. В телеграмме министра иностранных дел Делькасе послу в Лондоне де Курселю по этому поводу было отписано так «Ввиду неблагоприятных условий жизни и санитарного состояния персонала миссии Маршана, правительство приняло решение об ее уходе из Фашоды. Можете сообщить об этом решении лорду Солсбери».[18, c. 186]
Нерешённым оставался вопрос о разграничении английских и французских владений в Судане. Делькассе всё ещё претендовал на область Бахр-эль-Газель и некоторую территорию по верхнему Нилу. Приобретение хотя бы маленького клочка на Ниле могло смягчить понесённое Францией дипломатическое поражение. Однако английское правительство не соглашалось приступить к переговорам иначе как на основе полной капитуляции. Между прочим обычно корректный и осторожный посол в Париже сэр Эдмунд Монсон публично заявил, что французское правительство умышленно ведёт «политику булавочных уколов». Она «может принести эфемерное удовлетворение недолговечным министерствам, но неизбежно вызовет крайнее раздражение по ту сторону канала». Создавалось впечатление, будто английский кабинет во что бы то ни стало хочет довести дело до войны.
Добившись капитуляции Франции в борьбе за бассейн Нила, английское правительство решило пойти на мирное урегулирование создавшейся неприятной ситуации. В феврале 1899 г. с Францией были начаты переговоры, в которых ей отказывали до капитуляции. 21 марта 1899 г. было достигнуто соглашение между Лондоном и Парижем. Африканские владения обеих держав были разграничены. Франция оказалась окончательно удалённой из бассейна Нила. За это она получила некоторые компенсации. Граница была проведена в основном по водоразделу между бассейнами озера Чад, Конго и Нила. За отказ от бассейна Нила Франция получила бассейн озера Чад со спорной до этого областью Вадаи. Итогом Фашодского конфликта и разграничение сфер влияния обеих стран в Восточной и Центральной Африке, стало подписание англо-французский союз 1899 года о разделе сфер влияния, которое было заключено 21 5марта в форме дополнительной декларации к ст. 4 англо-французского соглашения 1898 г..
Соглашение было подписано Полем Камбоном и английским премьер-министром, и министром иностранных дел лордом Солсбери. Оно передавало Франции Западный Судан с крупными областями: Канем, Вадан, Багирми, Борку и Тибести в бассейне оз. Чад. «Описание пограничной линии: начинается она на юге в пункте пересечение границы между французской территорией и «Свободным Конго» с линией водораздела между Нилом и Конго; следует от этого пункта по линии водораздела до 11 с.ш. и далее по границе между государствами Вадаи и Дарфур…»[19, c. 187]
Каковы были основные узлы англо-фр противоречий?? (2-3 предложения)
К началу XX в. англо-германские противоречия становятся главными в системе международных отношений. Экономическое, политическое и колониальное соперничество двух стран дополнилось гонкой военно-морских вооружений. Развернув в 1898 г. строительство мощного военного флота, Германия бросила вызов «владычице морей», угрожая ее посреднической торговле и связям с колониями.
Длительное время, уверенные в неуязвимости островного положения Англии и в преимуществе ее военного флота, британские дипломаты считали лучшей внешней политикой не связывать себе руки союзами с другими государствами, поощрять конфликты между ними и извлекать из этих конфликтов пользу для Англии. Для сохранения «европейского равновесия» Великобритания обычно противодействовала сильнейшему континентальному государству, не позволяя ему занять доминирующее положение в Европе.
Однако ухудшение международного положения страны в начале XX в. заставило английское правительство изменить внешнеполитический курс. Резкое усиление военной и морской мощи Германии, ее неприкрытые территориальные притязания создавали реальную угрозу существованию Британской империи. Политика изоляции становилась опасной, и британская дипломатия начала искать на континенте союзников в будущем столкновении с Германией.
Одним из первых признаков этой перемены явился пересмотр позиции Англии по отношению к Багдадской железной дороге. До сих пор Англия не мешала этому предприятию. Более того, между банкирами велись переговоры об участии в нём английского капитала; это было для немцев весьма желательно, так как с финансированием строительства дороги, Дойче Банк испытывал немало затруднений. «Имп. Правительство гарантирует концессионеру годичную сумму в 11 000 фр. с построенного и находящегося в эксплуатации километра, а также подрядную сумму в 4500 фр. с находящегося в эксплуатации километра для эксплуатации расходов…». Но в апреле 1903 г. эти переговоры были прерваны. Британская пресса настойчиво развивала мысль, что дорога на Багдад является прямым путём, выводящим немцев на подступы к Индии. После чего идея о сотрудничестве с Германией в деле сооружения Багдадской железной дороги, натолкнулась на мощное противостояние со стороны ряда влиятельных британских изданий, а также крупных политических фигур. Решительную агитацию против соглашения с Берлином вели «Нэшнл Ревью», «Спектейтор», «Таймс». Тем самым английское правительство стало препятствовать осуществлению багдадского железнодорожного проекта.
Багдадская дорога была лишь частным вопросом во всей совокупности англо-германских противоречий. Между Англией и Германией шла борьба за коренной передел мира. Британская дипломатия уже вербовала себе союзников для надвигавшейся европейской войны.
Убеждённым поборником англо-французского и англо-русского сближения выступал и король Эдуард VII. К уверенности, что этого сближения требуют интересы Англии, у Эдуарда присоединялась личная неприязнь к Вильгельму II. Эдуард VII давно усматривал в Германии главного врага Англии. Германия страшила Эдуарда своей мощью; она раздражала его беспокойной назойливостью, вымогательством колониальных уступок. Бюлов пишет в своих мемуарах, что «могучее развитие германской промышленности, торговли и флота возбуждало в короле те же самые чувства, которые испытывает владелец большой старинной банковской фирмы, когда перед ним вырастает молодой, менее родовитый, несимпатичный ему и очень деятельный конкурент».
Английская конституция оставляет не много места для вмешательства монарха в руководство политикой. Тем не менее Эдуард VII сыграл заметную роль в деле примирения Англии с её старыми соперниками. Любитель пошить, законодатель мод, король обладал и дипломатическими способностями, умением обходиться с людьми. Он пользовался особым расположением высшего света едва ли не во всех европейских странах. Это облегчало ему выполнение дипломатических задач. Весной 1903 г. Эдуард VII приехал в Париж и ответный визит в Англию президента Французской республики Э. Лубе в июле того же года. Франко-английское сближение завершилось подписанием 8 апреля 1904 г. генерального соглашения «Entente cordiale», («Сердечное согласие») о разделе сфер влияния в колониях. Эдуард VII придал своему визиту характер довольно эффектной демонстрации англо-французского сближения. Король много говорил в Париже о том, что время вражды ушло в прошлое и что должна наступить эра англо-французской дружбы. Именно его приезд в Париж стал началом для теплых исключающих вражду прошлых лет отношений.
Для Франции вопрос об англо-французском сближении приобретал ещё большую остроту, чем для Англии. Франции нельзя было мешкать, ибо дальневосточная война отвлекала силы России от германской границы. Франция снова оказывалась наедине лицом к лицу со своим опаснейшим восточным соседом.
Было также установлено, что если из указанного выше проистекло бы изменение политического или территориального положения Марокко, то Италия оставит за собой право, в качестве мероприятия, основанного на взаимности, развивать в таком случае свое влияние в триполитанской Киренаике».
От англо-французского договора 1890 г. до начала англо-бурской войны 1899-1902 гг. В это время англо-французское колониальное соперничество вступило в свою высшую фазу. Количество спорных африканских территорий постепенно сокращалось, но борьба за оставшиеся ужесточилась. Основным камнем преткновения между Великобританией и Францией стали долины Верхнего Нила и Нигера. Если Нигерский вопрос удалось разрешить дипломатическими средствами, то борьба за Судан привела к тяжелому международному кризису, в котором французское правительство было вынуждено уступить долину Нила Англии. В 1896 г. был осуществлен раздел сфер влияния на Индокитайском полуострове; большую роль в политике европейских держав начал играть Китай, основное соперничество за который развернулось между Лондоном и Петербургом.
4. Создание англо-французской Антанты в 1904 году
английский французский антанта колониальный
То же самое будет в случае, если Франция, вследствие прямого вызова, окажется вынужденной для защиты своей чести и безопасности принять на себя инициативу объявления войны. В таком случае, правительство республики должно будет предварительно сообщить свое намерение королевскому правительству, которое таким образом само будет в состоянии констатировать, что действительно имеется налицо прямой вызов »
Не противореча букве Тройственного союза, соглашение 1902 г. обесценивало его по существу. По условиям союзного договора Италия обещала Германии военную помощь, в случае если та «без прямого вызова» окажется жертвой нападения со стороны Франции. Теперь та же Италия обязывалась перед Францией соблюдать нейтралитет при наличии «прямого вызова» со стороны Германии. Право судить, кто кого провоцирует в любом франко-германском конфликте, Италия оставляла за собой.
Соглашение 1902 г. было важным достижением французской дипломатии в плане подготовки к войне с Германией. Понятно, однако, что нейтралитет плохой итальянской армии ни в какой мере не мог возместить Франции частичной утраты русской помощи.