Азербайджан и Туркменистан пришли к соглашению о спорном месторождении на Каспии
Парламент Азербайджана ратифицировал 23 февраля меморандум о совместной с Туркменистаном разведке и освоении месторождения «Достлуг» («Дружба») в Каспийском море. Соглашение положило конец многолетнему спору между Баку и Ашхабадом и открыло перспективы создания Транскаспийского газопровода, отмечают эксперты.
Как сообщал «Кавказский узел», спор о месторождении продолжался долгие годы. В июне 2012 года МИД Азербайджана выразил протест Туркмении в связи с попытками проведения сейсмических работ на месторождении, расположенном на границе секторов двух стран в Каспийском море. В ответ МИД Туркмении 10 июля 2012 года заявил, что страна оставляет за собой право обращения в международные судебные и арбитражные инстанции.
Глава экономической комиссии оппозиционной Партии народного фронта Азербайджана Немат Алиев объяснил меньшую долю страны от распределения ресурсов месторождения сократившимися финансовыми возможностями власти.
Вместе с тем, на его взгляд, коммерческие интересы Азербайджана частично будут компенсированы за счет выполнения местными компаниями подрядных и субподрядных работ.
Глава Центра нефтяных исследований Caspian Barrel Ильхам Шабан считает, что меньшая доля Азербайджана будет компенсироваться доходами от использования инфраструктуры страны в проекте.
Он затруднился оценить доходы Азербайджана в денежном выражении, отметив, что это будет зависеть от мировой конъюнктуры цен на нефть. Эксперт подчеркнул, что после ратификации меморандума Баку и Ашхабад перейдут к работе над составлением коммерческого соглашения об условиях совместной деятельности на месторождении и контрактных обязательствах сторон с привлечением компаний, которые непосредственно будут эксплуатировать месторождение.
31 декабря 2020 года Азербайджан с введением в эксплуатацию Трансадриатического газопровода (TAP) начал поставки газа по Южному газовому коридору. TAP подключается к Трансанатолийскому газопроводу на границе с Грецией и служит для транспортировки азербайджанского газа по проекту «Шахдениз-2» в Европу.
Напомним, что Совет Евросоюза еще в сентябре 2011 года одобрил мандат на проведение переговоров с Азербайджаном и Туркменией о заключении юридически обязывающего договора о строительстве Транскаспийского газопровода. Предполагалось, что этот газопровод станет частью Южного коридора, с помощью которого Европа снизит зависимость от российского газа.
Автор: Фаик Меджид источник: корреспондент «Кавказского узла»
30 лет препираний и угроз. Туркменистан и Азербайджан урегулировали спор в Каспийском море
Видео-конференц-связь между президентами Азербайджана и Туркменистана увенчалась неожиданным объявлением о том, что разногласия по поводу собственности на месторождении природного газа в центре Каспийского моря, которым почти 30 лет, не только разрешены, но и обе страны обязались разрабатывать его совместно и, как следствие, вывести отношения на, возможно, рекордно высокий уровень.
После почти 30 лет переговоров, препираний и угроз Азербайджан и Туркменистан договорились о совместной разработке спорных месторождений углеводородов, залегающих в Каспийском море примерно на равном удалении между двумя странами.
Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов и президент Азербайджана Ильхам Алиев объявили о подписании меморандума о взаимопонимании по разработке месторождения «Достлук» в ходе видео-конференц-связи 21 января.
Соглашение является важным шагом в улучшении отношений между двумя прикаспийскими странами и возрождает перспективу строительства Транскаспийского газопровода (ТКГ).
Название месторождения — «Достлук», или «Дружба», — символизирует компромисс.
После распада Советского Союза в конце 1991 года обе страны заявили о своих правах на месторождение: Азербайджан именовал его Кяпаз, а Туркменистан — Сердар.
На деле это было одно из трех спорных месторождений, расположенных в центре Каспийского моря, примерно на полпути между Азербайджаном и Туркменистаном. Два других — это месторождения Азери и Чираг, которые Туркменистан называет соответственно Омар и Осман. Азербайджан начал разработку этих двух месторождений в 1997 году (Чираг) и в 2002 году (Азери) при поддержке международного консорциума во главе с ВР и без разрешения спора о собственности с Туркменистаном.
Решение Азербайджана разрабатывать эти два месторождения возмутило первого президента Туркменистана Сапармурата Ниязова, который в 1996 году встречался с президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым в Баку, чтобы обсудить сотрудничество, которое могло бы принести выгоду обеим странам.
Азербайджано-туркменские отношения резко ухудшились, когда началась добыча на месторождениях Чираг и Азери.
Вместе с третьим близлежащим месторождением — Гюнешли — совокупные оценочные разведанные и пригодные для эксплуатации запасы трех месторождений составляют около семи миллиардов баррелей нефти. На месторождения Азери — Чираг — Гюнешли вскоре начала приходиться основная доля добычи нефти в Азербайджане (добыча достигла пика в 2010 году, составив 823 100 баррелей в сутки, и с тех пор постепенно уменьшается).
Между тем отсутствие танкеров ограничивало объемы нефти, которую Туркменистан мог экспортировать.
Отношения между двумя странами начали улучшаться после смерти Гейдара Алиева (2003 год) и Ниязова (2006 год), хотя в 2009 году Бердымухамедов всё еще намеревался передать вопрос о праве собственности на месторождения Чираг и Азери в международный арбитраж.
В 2007 году, в первый год пребывания Бердымухамедова у власти, Туркменистан выдал кипрской компании Buried Hill лицензию на разработку блока III, месторождения Сердар (ныне «Достлуг»), и компания начала сейсмические исследования, но Туркменистан и Азербайджан согласились отложить все работы до тех пор, пока не разрешат спор по поводу месторождения.
Таким образом, подписание меморандума по месторождению «Достлук» — значительное достижение, и Алиев отметил, что это результат «упорных действий» двух стран.
Представитель Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики (SOCAR) Ибрагим Ахмедов сказал: «Необходимо определить многие вопросы технического и коммерческого характера в связи с будущей разработкой этого месторождения», но он приветствовал меморандум как знаменующий «новую веху в истории развития отношений Азербайджана с соседним Туркменистаном».
Подтвержденные запасы месторождения «Достлук» составляют около 1,4 миллиарда баррелей нефти, и дальнейшие разведочные работы могут обнаружить еще больше.
Ахмедов добавил, что благодаря разработке месторождений Чираг и Азери у его страны «имеется инфраструктура и трубопроводные коммуникации на Каспии, нефтепроводы и газопроводы, связывающие регион с рынками сбыта в Европе и других регионах».
Это поднимает более серьезную проблему Транскаспийского газопровода, цель которого — ежегодно доставлять около 30 миллиардов кубометров туркменского газа через Каспийское море в Азербайджан для экспорта в Европу.
Роберт Катлер — старший научный сотрудник и директор Программы энергетической безопасности Канадской ассоциации НАТО и ведущий специалист по геополитике и энергетике Каспия.
— Этот [меморандум о взаимопонимании], которому дал толчок и ускорение Актауский договор в августе 2018 года, на самом деле устраняет последнее препятствие на пути к Транскаспийскому газопроводу, — сказал Катлер Азаттыку.
Долгие дискуссии вокруг статуса и деления Каспийского моря по большей части разрешились на Каспийском саммите в Актау в Казахстане в августе 2018 года, когда лидеры пяти прибрежных государств, к которым также относятся Иран, Казахстан и Россия, подписали Конвенцию по Каспийскому морю.
Соглашение о разработке месторождения «Достлук» станет важным шагом в азербайджано-туркменском сотрудничестве по совместной разработке участков на Каспийском море и может стать ключом к строительству ТКГ.
По мнению Катлера, «не должно быть никаких сомнений в том, что обе стороны подробно обсудили сотрудничество по ТКГ в контексте двусторонних дискуссий, в результате которых был разработан этот [меморандум о взаимопонимании]».
Как упомянул Ахмедов, в сотрудничестве по месторождению «Достлук» еще остается множество деталей, которые предстоит решить, и одной из них, несомненно, будет финансирование.
В Азербайджане недостаточно газа для заполнения Трансанатолийского газопровода (TANAP), поскольку его пропускная способность постепенно увеличивалась, в результате достигнув 60 миллиардов кубических метров. Об этом также свидетельствует и то, что несколько стран были упомянуты как возможные поставщики транспортируемого газа TANAP.
Туркменистан, обладающий четвертыми по величине запасами природного газа в мире, — очевидный кандидат для отправки газа через TANAP в Европу.
По словам Катлера, после подписания меморандума «наблюдатели не должны удивляться дальнейшему прогрессу в реализации ТКГ в обозримом будущем».
Здесь есть одна помеха.
SOCAR вложила собственные деньги в проекты по экспорту энергоресурсов, в том числе в трубопровод TANAP, по которому азербайджанский газ доставляется через Турцию в Европу.
Экономика Туркменистана в настоящее время находится в кризисе, и страна не преминула бы воспользоваться любым новым доходом.
Но в конце августа 2018 года Алиев очень ясно дал понять, что Азербайджан готов действовать в качестве транзитной страны для туркменского газа, но если Туркменистан хочет построить трубопровод, правительство должно финансировать проект так же, как SOCAR финансирует проекты своих экспортных маршрутов.
По обмену поздравлениями между Алиевым и Бердымухамедовым во время видеосаммита трудно судить, считает ли Азербайджан, что Туркменистан также должен внести свой финансовый вклад в разработку месторождения «Достлук».
Перевела с английского языка Алиса Вальсамаки.
Граждане Туркменистана посещают Баку, чтобы обменять валюту: интервью
Каковы итоги визита президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова 11 марта в Баку? Остались ли в прошлом былые разногласия между Азербайджаном и Туркменистаном? Будет ли построен Транскаспийский газопровод? Есть ли у Туркменистана дополнительные мощности для обеспечения поставок газа в Европу? На эти и другие вопросы корреспондента EADaily ответили эксперт по энергетике Ильхам Шабан и политолог Ильгар Велизаде.
— Как Вы оцениваете итоги визита президента Туркменистана в Азербайджан?
Ильхам Шабан: В целом, было подписано 18 документов между странами, но при этом ни одного коммерческого документа. Естественно, там об экономике тоже идет речь, но они ни к чему никого не обязывают. Это какие-то меморандумы и документы о взаимопонимании, продолжения диалога и так далее.
Ильгар Велизаде: Очень важный визит был. Он способствует развитию региональных проектов, которые реализовываются между странами. В частности, речь может идти о создании транспортного коридора. Есть также новый формат сотрудничества в регионе, который учитывает интересы Турции, Азербайджана и Туркменистана. Это тот формат, который способствует сближению Ашхабада и Баку.
Закладка фибероптического кабеля является еще одним приоритетным направлением сотрудничества между странами. Потому что реализация этого проекта будет способствовать соединению соседних регионов к этой интернет линии. Примерно такие акценты были сделаны в ходе этого визита.
— В отношениях между Азербайджаном и Туркменистаном были и сложные времена. Можно ли считать, что все конфликтные вопросы остались позади?
Ильхам Шабан: По разному можно относиться к этому вопросу, но в целом можно считать, что все эти вопросы остались позади. Президент Туркменистана стал чаще посещать Баку, последний раз он был 22 октября прошлого года. Практически каждый год он посещает столицу нашей страны, но при этом без единого коммерческого соглашения. Так же и президент Азербайджана стал чаще посещать Ашхабад. На уровне МИД в трехстороннем формате (Азербайджан, Турция, Туркменистан) часто проводятся встречи. Товарооборот между странами растет, граждане Туркменистана все больше посещают Азербайджан, но не как туристы, а как страну, где они обменивают валюту. В Туркменистане официальный курс и рыночный курс играет большую роль, они обменивают валюту в Баку. Поэтому количество приехавших в Азербайджан стало в 200 раз больше.
Ильгар Велизаде: Уже долго время как все спорные вопросы между странами выведены за рамки этих двухсторонних отношений. В целом конфликтные темы стоят еще особняком. Речь идет о таких, как спорное месторождение «Сердар/Кяпяз», и эти спорные моменты находятся в плоскости двухсторонних консультаций, которые идут в рамках переговоров по разделению дна Каспийского моря.
Эти переговоры ведутся в рамах рабочих групп с разными промежутками, и они не включены в контекст общих двухсторонних отношений. Поэтому определенные разногласия остались, но они не влияют на повестку азербайджано-туркменских отношений. Этот визит об этом красноречиво свидетельствует.
— Президенты заявили, что они за «многовариантную систему поставок энергоносителей на европейские рынки». Можно ли ожидать, что Туркменистан будет согласен на строительство Транскаспийского газопровода?
Ильхам Шабан: Эта дежурная фраза, которую они используют на переговорах с западными странами. Они об этом говорят с марта 2007 года. Но реальность такова, что ничего не строится. Они не могут даже на суше строить трубопровод. С 2015 года они начали строить трубопровод в Афганистан и до сих пор они даже свой участок не построили. Туркменистан — закрытая страна, я бы даже сказал очень закрытая. Об экономических показателях в Северной Корее больше информации, чем о Туркменистане.
О Транскаспийском газопроводе больше разговоров в СМИ, чем дел в реальности. Никакая коммерческая фирма еще об этом не заявляла.
Ильгар Велизаде: Есть политические декларации, и есть политические заявления. Эти заявления озвучивались, в частности, на состоявшемся в прошлом году заседании межправкомиссии, и в итоговом документе об этом было сказано. Поэтому это не новость.
Все зависит от конкретных действий туркменской стороны. С кем будет договариваться туркменская сторона, на каких условиях, какие объемы будут транспортироваться, каким потребителям будет доставляться туркменский газ. Эти все вопросы должна урегулировать туркменская сторона с европейскими потребителями. Поэтому декларации декларациями, но этот вопрос находится в плоскости конкретных дел, по которым продвижений пока нет.
— Есть ли у Туркменистана дополнительные мощности для обеспечения крупных поставок в Европу? Ряд экспертов считают, что мощностей Туркменистана хватает лишь на экспорт в Китай.
Ильхам Шабан: Для ответа на этот вопрос должны быть отчеты каких-то международных исследовательских кампаний, их же пока нет. Пока сами туркмены дали какие-то бумаги британской консалтинговой кампании о своих запасах, и по ним нет других данных. Но, допустим, что там есть столько газа. И что? Иран занимает второе место по запасам газа, о чем-то это говорит? Иран в итоге меньше экспортирует газа, чем Азербайджан. Запасы газа Ирана можно сравнить только с Россией, но Иран не имеет возможности экспортировать этот газ, то есть они имеют неликвидный товар. То же самое касается и Туркменистана. Миру не интересны цифры, которые озвучивают туркменские официальные лица, миру интересно как ты ими пользуешься и готов ли ты продавать и впускать международные кампании туда.
Ильгар Велизаде: Главный эксперт по этим вопросам — само туркменское правительство. Если правительство Туркменистана ведет переговоры с Еврокомиссией, а такие переговоры ведутся, то он носит предметный характер. Никакой эксперт не может быть больше осведомлен, чем сам хозяин месторождения.
Другой вопрос в том, что переговоры затягиваются, и это говорит о том, что они упираются в конкретику. А она не заключается в том, что нет дополнительных объемов для экспорта газа в Европу, а упирается в то, кто будет этим заниматься, какой консорциум, как будут распределяться доли. В этом главный вопрос. Поскольку есть предмет переговоров, есть предмет интереса, значит, есть газ. Другой вопрос, для того, чтобы доставить этот газ на рынки Европы, нужно соблюсти и другие моменты, и здесь есть определенные вопросы.
Возможен ли конфликт Азербайджана и Туркмении на Каспийском море?
Как известно, 11 марта 2020 года состоялся официальный визит Президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в Азербайджанскую Республику. Основные итоги двусторонних переговоров отражены в совместном заявлении глав государств.
В качестве одного из наиболее важных пунктов документа следует рассматривать заявление сторон о том, что реализация основополагающего документа – Конвенции о правовом статусе Каспийского моря – требует решения вопросов, касающихся разграничения дна и недр между двумя странами, исходя из принципов и норм международного права. Здесь была подчёркнута необходимость продолжения работы Совместной Рабочей Группы по вопросам разграничения дна Каспийского моря между Туркменистаном и Азербайджанской Республикой. Таким образом, стороны констатировали, что предпринимают меры по устранению одной из «проблемных точек» в двусторонних отношениях.
Следует отметить, что из-за различий в позициях по принципам деления дна Каспийского моря в конце 90-х Ашхабад и Баку успешно блокировали попытки друг друга приступить к разработке спорных месторождений с участием иностранных компаний (в том числе российских и американских). К началу ХХI века стороны де-факто разорвали дипломатические отношения и всерьез заговорили о возможной войне. К тому же тогдашний президент Туркмении Сапармурат Ниязов обвинил Баку в причастности к покушению на себя в ноябре 2002 года. После смерти Ниязова в конце 2006-го произошли потепление отношений и обмен визитами на высшем уровне. В ходе пребывания туркменского президента Гурбангулы Бердымухамедова в Баку в мае 2008 года стороны обязались не вести разведку и добычу на спорных месторождениях до полного урегулирования статуса Каспия. Но Ашхабад очень быстро нарушил договоренности. В 2012 году азербайджанские пограничники задержали туркменское судно, которое вело разведку на месторождении «Сердар» («Кяпаз»). Ситуация вновь резко обострилась, но затем началось смягчение.
В ноябре 2018 года состоялся весьма успешный официальный визит Ильхама Алиева в Ашхабад, где стороны подписали ряд соглашений, в том числе в сфере транспорта. Мартовский визит Гурбангулы Бердымухамедова в Баку закрепил достигнутые полтора года назад договорённости. Вместе с тем, вопрос о разграничении дна моря до сих пор остаётся открытым. И хотя вероятность возможных обострений отношений сторон можно оценить как весьма низкую, гарантий от возможного потенциального конфликта нет.
В этой связи определённый интерес представляет опубликованная в преддверии визита туркменского лидера в Баку статья в российском издании «Военно-промышленный курьер» под названием «За каспийскую нефть может пролиться кровь», автором которой является заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин.
В статье эксперт анализирует возможности сторон в случае возможного военного столкновения на Каспии, в первую очередь морские и воздушные силы, так как сухопутные войска сторон вряд ли могут встретиться в бою.
В статье отмечается, что ВВС обеих стран оснащены одинаковыми боевыми самолетами – штурмовиками Су-25 и истребителями МиГ-29. И тех, и других у Туркмении примерно в полтора раза больше, чем у Азербайджана. На хранении оба государства имеют штурмовики Су-17 и перехватчики МиГ-25 (их тоже больше у Туркмении), но крайне сомнительно, что хотя бы один из них способен подняться в воздух (да и «основные самолеты», то есть Су-25 и МиГ-29, скорее всего боеспособны отнюдь не на 100%).
И на том, и на другом берегу Каспия есть советские ЗРС большой дальности С-200. Азербайджан имеет также российскую ЗРС С-300ПМ, Туркмения – схожую китайскую HQ-9. Последняя, впрочем, прикрывает Ашхабад. «Двухсотки» обеих сторон и азербайджанская «трехсотка» развернуты на Каспии, имея потенциальную возможность сбивать самолеты противника чуть ли не у чужого берега. Правда, боеспособность устаревшей С-200 в обоих случаях сомнительна.
Что касается военно-морских сил, то Храмчихин отмечает, что ВМС Азербайджана имеют в составе целый «фрегат», называющийся «Гусар» (или «Кусар»), который на самом деле является очень старым советским сторожевиком проекта 159, и к тому же не имеет ракетного вооружения. ПКР нет и у единственного советского ракетного катера проекта 205У. Он используется как сторожевой при общем числе ему подобных 30 единиц, но почти все они устарели и очень плохо вооружены. Современные корабли – строящиеся по израильскому проекту OPV-62 сторожевые «Туфаны», каждый несет 20 израильских ПКР «Спайк»-NLOS (дальность стрельбы – 25 км), 23-мм пушку и несколько пулеметов.
Туркмения, по данным автора, также имеет примерно 30 сторожевых катеров, но они гораздо современнее азербайджанских и лучше вооружены (особенно 10 типа «Аркадаг», построенных по турецкому проекту). Кроме того, в ВМС страны восемь ракетных катеров. Шесть из них – турецкого проекта, несут итальянские ракеты «Марте» Mk2 (Marte Mk2, дальность стрельбы – 25 км). Два ракетных катера проекта 12418 российской постройки имеют каждый по 16 ПКР Х-35 «Уран» (дальность стрельбы – не менее 130 км). Масса БЧ Х-35 – 145 килограммов, «Марте» Mk2 – 70 килограммов. При этом масса израильской ракеты «Спайк»-NLOS составляет всего 13 килограммов, поскольку она создавалась для поражения наземных целей, а не боевых кораблей.
Дополнительный фактор в пользу Туркмении в том, что спорные месторождения находятся ближе к ее берегу, поэтому самолетам и кораблям требуется меньше топлива, они могут дольше оставаться в районе боевых действий или над ним.
Однако в заключении автор справедливо отмечает, что если Туркменистан заинтересован в прокладке в перспективе Транскаспийского газопровода, то ему не выгодно обострять отношения с Азербайджаном, ни с какой точки зрения не нужна война и Баку.
Подтвердить вывод автора можно и на основе анализа содержания совместного заявления глав государств по итогам мартовских переговоров. В документе, в частности, отмечается, что стороны намерены в дальнейшем совместно разрабатывать и осуществлять энергетические проекты с целью обеспечения энергетической безопасности в регионе, а также улучшения благосостояния народов двух стран.
Таким образом, очевидно, что Баку и Ашхабад намерены в перспективе мирно разрешить имеющиеся разногласия, что позволит им реализовать новые энергетические проекты, главным из которых может стать пресловутый Транскаспийский газопровод. Несмотря на довольно жёсткую позицию Ирана и России относительно экологических аспектов возможного строительства на дне Каспия подобного газопровода, в пользу проекта говорит его широкая поддержка со стороны стран Запада, в первую очередь, США. Поэтому пока есть шансы проложить подводную трубу через Каспий, перспективы военного столкновения Азербайджана и Туркменистана выглядят сомнительными.
Азербайджано-туркменская «Дружба» будет питать Европу — бакинский эксперт
Азербайджан и Туркменистан подписали Меморандум о намерениях по совместной разведке и разработке углеводородного месторождения «Достлуг» (в туркменском варианте «Достлук») в Каспийском море, который ранее был темой споров между двумя странам. О том, что даёт это соглашение Азербайджану и Туркменистану и почему в Баку его назвали историческим, корреспондент EADaily поговорил с азербайджанским политологом Ильгаром Велизаде.
Политолог Ильгар Велизаде. Иллюстрация: 123ru.net
— Азербайджан и Туркменистан подписали меморандум относительно совместной разведки и разработки углеводородного месторождения «Достлуг» в Каспийском море. Можно ли считать, что многолетний спор Азербайджана и Туркменистана за месторождение завершился? И что исчерпан последний конфликтный вопрос среди стран Каспия?
— Со вторым моментом вопроса я бы еще поспорил. Потому что первое соглашение о совместной эксплуатации пограничных месторождений в 2018 году было подписано с Ираном во время визита в Баку президента Хасана Роухани. Тогда это было уникальное соглашение, потому что впервые предусматривало совместную разработку месторождений, которые ранее считались спорными и находились на стыке морских границ двух стран. То соглашение легло в основу подхода, которое могло бы применяться в отношении спорных месторождений на Каспии.
Эти соглашения также соответствуют тем принципам, которые заключены между Ираном и Азербайджаном в 2018 году. Однако приступить к реализации этого проекта так и не получилось, потому что он пришелся на период острых санкций против Ирана. Поэтому практическая реализация так и не увидела свет.
Что же касается Туркменистана, то тут для реализации этих соглашений есть все условия. В этом смысле это может быть первым соглашением в этой части Каспия, которое решает проблемы.
Конечно же, этот вопрос закрывает долголетний спор между странами по вопросу месторождения, которое долгое время по нашему называлось «Кяпаз», а по туркменскому «Сердар», а сейчас называется «Достлуг» («Дружба»).
— Как другие страны региона, в частности Иран, отнесутся к этому соглашению? Могут ли они создать препятствия добыче нефти на этом месторождении и его транспортировке? И захотят ли они это делать?
— Для этого нет никаких оснований, потому что в северной части Каспия совместно осваивают ряд месторождений и для этого реакции других государств не требуется. Конечно, речь идет о рисках и опасениях относительно строительства Транскаспийского газопровода. Но это соглашение не предусматривает строительство Транскаспийского газопровода, поэтому нет необходимости в реакции третьих стран. Нет для этого прежде всего обоснования, потому что никто не вмешивается в совместную разработку месторождений Казахстана и России. Поэтому нет необходимости вмешиваться и в этот процесс.
С другой стороны, даже если Транскаспийский газопровод будет построен и эта идея будет воплощена, то существующий механизм соглашений позволяет реализовать данный проект после нескольких обсуждений. В случае же месторождения «Достлуг» уж точно можно исключить — никаких оснований для вмешательства (третьих стран региона. — Ред.) нет.
— Насколько крупное это нефтяное месторождение? И есть ли там крупные запасы газа?
— Это нефтегазоконденсатное месторождение. Само месторождение, по предварительным оценкам, содержит от 50 до 100 миллионов тонн нефти и около 30 миллиардов кубометров газа. Поэтому это достаточно крупное месторождение, и его разработка будет способствовать усилению экономического потенциала Туркменистана и Азербайджана.
Две страны имеют все возможности для совместной реализации этого проекта, поскольку здесь создана хорошая инфраструктура, имеются необходимые технологии для реализации богатств из этих месторождений. Не исключено также и то, что будут привлечены иностранные операторы.
— Куда пойдут нефть и газ с этого месторождения? В Европу, как у Азербайджана, или в Китай, который является главным импортёром туркменского газа?
— Мне сложно сейчас об этом говорить, но можем предполагать. Месторождение «Достлуг» находится вблизи от месторождения «Азери — Чыраг — Гюнешли». В этом регионе готовая транспортная инфраструктура, которая позволяет доставлять нефть и газ с этих месторождений на азербайджанский берег и дальше транспортировать их в европейском направлении. Поэтому эффективнее было бы подключить эти месторождения к трубопроводам «Азери — Чыраг — Гюнешли» и экспортировать в Европу. Азербайджан, по крайней мере, подключит свою часть к трубопроводной инфраструктуре, которая у него уже есть.
Для Туркменистана же строительство столь дорогого проекта было бы трудно. Тем более если можно реализовывать эту часть по существующим проектам.