Bona fides
Смотреть что такое «Bona fides» в других словарях:
bona fides — bona fide, bona fides 1. Bona fide is an adjectival and (now rarely) adverbial phrase meaning ‘in good faith’ and hence ‘genuine(ly)’ (a bona fide tourist); bona fides is a noun phrase meaning ‘good faith’ and hence ‘honest intention’. Bona fides … Modern English usage
bona fides — bona fi‧des [ˌbəʊnə ˈfaɪdɪz ǁ ˌboʊnə ˈfaɪdiz, ˈfaɪdz] noun [plural] LAW if you check someone s bona fides, you make sure they are the person they say they are or that what they say is true * * * bona fides UK US noun [plural] LAW ► evidence that… … Financial and business terms
bona fides — bo·na fi·des /ˌbō nə fī ˌdēzcommonly bō nə ˌfīdz/ n [Latin]: good faith the fact that the plaintiff conducted an investigation demonstrated its bona fides Jeannette Glass Co. v. Indemnity Ins. Co. of North America, 88 A.2d 407 (1952) (dissent)… … Law dictionary
bona fides — (izg. bȍna fȉdes) ž DEFINICIJA pravn. dobra vjera, načelo po kojem se obveze (utanačene ugovorom, arbitražom ili sudskom presudom) moraju ispunjavati pošteno i nedvosmisleno (bona fide), bez nastojanja da se izigra puni smisao i svrha obveze… … Hrvatski jezični portal
Bona fides — (lat.), die Handlungsweise, welche aus der Überzeugung mit rechtlichen Leuten zu verkehren u. selbst innerhalb der Grenzen seines Rechts zu handeln, hervorgeht. Daher Bonae fidei possessor, ein Besitzer, der sich in dem Glauben befindet, daß der… … Pierer’s Universal-Lexikon
Bona fides — (Бона фидес) латинский юридический термин, означающий «честные средства», «добрые услуги», «добросовестность», который выражает нравственную и моральную честность, веру в правдивость или ложность суждения или сущности мнения, или… … Википедия
bona fides — by 1838, erroneous English pluralization of BONA FIDE (Cf. bona fide), as though it were a noun meaning guarantee of good faith … Etymology dictionary
Bona fides — (lat., »der gute Glaube«), Treu und Glauben, die Überzeugung, daß man sich bei einer bestimmten Handlung oder in einem bestimmten Zustand in seinem guten Recht befinde; daher bona fide, in gutem Glauben … Kleines Konversations-Lexikon
Bona fides — Bona fides, lat., guter Glaube, ein Rechtsausdruck, bezeichnend den guten Glauben, daß man bei einer Handlung im völligen Rechte sei: daher bona fide handeln … Herders Conversations-Lexikon
bona fides — [bō′nə fī′dēz΄, bō′nefīdz΄] n. [< BONA FIDE] 1. good faith; honesty, sincerity, reliability, etc. 2. proof or proofs of honesty, genuineness, etc … English World dictionary
Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права
Usucapio rerum, etiam ex aliis causis concessa interim, propter ea, quae nostra existimantes possideremus (possideamus!) constituta est, ut aliquis litium finis esset (l. 5 D. pro suo 41, 10).
Техническое название для титула приобретения владения и собственности на плоды есть pro suo (resp. pro meo, pro nostro etc.).
Paulus libro quiquagesimo quarto ad edictum: Est spe-cies possessionis quae vocatur pro suo: hoc enim modo possidemus omnia, quae mari terra coelo capimus aut quae alluvione fluminum nostra fiunt. item quae ex rebus alieno (alio) nomine possessis nata possidemus, veluti partum hereditariae aut emptae ancillae, pro nostro possidemus: similiter fructus rei emptae aut donatae aut quae in hereditate inventa est (l. 2 D. pro suo 41, 10).
Ср. с этим местом l. 3 § 21 D. de a. p. 41,2 (pro suo, sicut in his, quae terra marique vel ex hostibus capimus vel quae ipsi, ut in rerum natura essent, fecimus), где также приобретению путем specificatio приписывается титул pro suo.
Это правильное и с точки зрения цивильной политики важное положение о самостоятельном титуле приобретения продуктов, по-видимому, признано и последовательно проведено лишь в последнее время классической юриспруденции.
Так, Юлиан еще не различает титула приобретения по давности partus от титула приобретения рабыни (ср. l. 9. 10. D. 41,4).
Какие вредные последствия такая теория влекла бы за собой в приложении к specificatio или к приобретению плодов, ясно без особых рассуждений. Если бы при specificatio необходимо было доказывать титул приобретения материала, то институт потерял бы в значительной части свое цивильно-политическое значение.
§ 5. 2. Res habilis
Из самостоятельности плодов и их приобретения следует, что и другие условия condicio usucapiendi главной вещи не имеют никакого юридического значения для приобретения плодов. В частности, безразлично, годна ли плодоносная вещь для приобретения по давности или нет. Главная вещь может быть изъята от давности, все равно ее плод есть новая вещь, которая свободна от vitium плодоносной вещи.
Nec interest, ea res, quam bona fide emi, longo tempore capi possit nec ne, veluti si pupilli sit aut vi possessa aut praesidi contra legem repetundarum donata ab eoque abalienata sit bonae fidei emptori (l. 48 pr. D. de a. r. d. 41, 1); is, qui non potest capere propter rei vitium, fructus suos facit (l. 48 1 eod.).
Существует, впрочем, одно положительное ограничение этого начала относительно плодов rei furtivae. Об этом мы будем говорить впоследствии в «Учении о доходах» (ср. l. 4 19 D. de usurp. 41, 3).
§ 6. 3. Bona fides
Paulus libro septimo ad Plautium: In contrarium quaeritur, si eo tempo-re, quo mihi res traditur, putem vendentis esse, deinde cognovero alienam es-se, quia perseverat per longum tempus capio, an fructus meos faciam. Pompo-nius verendum, ne non sit bonae fidei possessor, quamvis capiat: hoc enim ad ius, id est capionem, illud ad factum pertinere, ut quis bona aut male fide possideat: nec contrarium est, quod longum tempus currit, nam e contrario is, qui non potest capere propter rei vitium, fructus suos tacit (l. 48 § 1 D. de a. r. d. 41, 1).
Очевидно, объяснение неудовлетворительное, и притом в нем логическая ошибка: Ad factum и ad ius pertinere взято в первом случае в ином значении, нежели во втором. Ad factum pertinere, ut quis bona aut mala fide possideat одинаково относится и к давностному владению, и к npиобретению плодов, потому что психические состояния зависят от фактов (причина bonae fidei). Ad ius pertinere одинаково относится и к давностному владению, и к приобретению плодов, потому что и в приобретении плодов bona fides влечет за собой юридические следствия (последствия bonae fidei). Различие двух случаев именно состоит в том, что юридическое значение mala fides superveniens в обоих случаях обсуждается различно: это требовалось объяснить[126]. Юрист сам чувствует, что ничего не объяснил, поэтому обращается к аналогии и замечает, что и vitium rei различно обсуждается при usucapio и при приобретении плодов. И это ничего не объясняет, потому что различное значение vitium rei само требует объяснения.
Все эти трудности возникают из ошибочного представления, будто mala fides superveniens не мешает приобретению по давности и мешает приобретению плодов. Правильнее так формулировать: в обоих случаях mala fides superveniens не мешает приобретению собственности, но в обоих случаях в начале владения требуется bona fides. Для приобретения плода, как и каждой вещи, требуется bona fides в момент начала владения этой вещью. Mala fides superveniens после этого момента не вредит для приобретения плода: конечно, потому, что плод уже приобретен. Поэтому, если точно выражаться, то и mala fides superveniens может быть лишь putativa, если владелец не знает, что, несмотря на то, что плодоносная вещь чужая, ее плоды уже принадлежат ему. Что же касается mala fides superveniens относительно владения главной вещью, то она лишь есть причина, почему не может возникнуть bona fides originaria относительно плодов, отделяющихся после этого момента от главной вещи; она мешает возникновению титула pro suo, который есть комбинация титула в обыкновенном смысле и bona fides.
Только это значение имеет bona и mala fides, относящаяся к владению плодоносной вещью, для приобретения плодов добросовестным владельцем. Где bona fides, оправдывающая владение плодоносной вещью, не может быть причиной bona fides для приобретения плодов, там bona fidei possessor не может приобретать плодов. Отсюда следствие: добросовестный владелец nudae proprietatis, т. е. тот, кто ошибочно думает, что ему принадлежит собственность вещи без права извлечения плодов, не приобретает последних. Прямого указания источников в пользу этого положения мы привести не можем, но оно уже implicite заключено в понятии титула pro suo (arg. 1. 4 D. pro suo). Иначе тот, кто не ошибается по крайней мере в том, что плоды принадлежат не ему, владел бы ими не pro suo, а смотря по обстоятельствам clam, pro possessore или вообще незаконным образом.
Наконец, из самостоятельности титула и fides при приобретении плодов еще одно следствие: для приобретения собственности на плоды не требуется путативная собственность на плодоносную вещь. И bona fides, и titulus pro suo будут и тогда налицо, если добросовестный владелец ошибочно считает себя узуфруктуаром, эмфитевтой, узуаром и т. д. Насколько это последствие проведено в источниках, рассмотрим в особом параграфе ( 7); теперь в заключение остается показать, что выше отвергнутое смешение понятий повело за собой и более серьезные последствия, нежели неясные общие выражения и необъяснимость различия условий usucapio и приобретения плодов.
Сюда, например, относится встречающееся в новой литературе сообщение последующей недобросовестности относительно главной вещи обратного действия для приобретенных плодов[127].
Сюда, далее, относится противоположная крайность, высказанная римским юристом Юлианом, хотя и отвергнутая большинством других. Именно Юлиан думает, что приобретение плодов не прекращается с того момента, когда добросовестный владелец узнал, что плодоносная вещь принадлежит другому, а лишь с момента, когда у него эвинцирует вещь ее собственник: l. 25 2 D. de usuris 22, 1:
Bonae fidei emptor sevit et antequam fructus perciperet, cognovit fundum alienum esse: an perceptione fructus suos faciat, quaeritur. respondi: bonae fidei emptor quod ad percipiendos fructus intellegi debet, quamdiu evictus fundus non fuerit: nam et servus alienus quem bona fide emero tamdiu mihi ex re mea vel ex operis suis adquiret, quamdiu a me evictus non fuerit (1. 25 2 D. de usur. 22, 1).
Стало быть, по мнению Юлиана, condicio usucapiendi и приобретение плодов образуют две параллельные длящиеся функции приобретения bona fide владения плодоносной вещью. Это как бы параллельные состояния, которые прекращает лишь evictio (даже не litis contestatio).
Ко времени Павла и Ульпиана мнение Помпония было уже признано как более правильное. Ср. l. 48 1 D. de a. r. d. cit. (Paulus); l. 23 1 eod. (Ulpianus):
Tamdiu autem adquirit, quamdiu bona fide servit. ceterum si coeperit scire esse eum alienum vel liberum, videamus, an ei adquirit. quaestio in eo est, utrum initium spectamus an singula momenta: et magis est, ut singula momenta spectemus.
Итак, приобретение плодов не есть длящееся состояние, а ряд самостоятельных актов, из коих каждый требует bona fides.
§ 7. 4. Possessio
Сюда прежде всего относится l. 54 3 D. de a. r. d. 41, 1 (Modes-tinus):
Non solum si eos (scil. qui bona fide nobis serviunt) emerimus, sed etiam si donati fuerint nobis aut ex dotis nomine aut ex legati pertinere ad nos coeperunt aut ex hereditate, idem praestabunt: nec solum si nostros putaverimus, sed et si communes aut fructuarios, ut tamen, quod adquisituri non essent, si re vera communes aut usuarii essent, ed hodieque non adquirant.
Правила возвращения те же, как и при владении в виде собственности. l. 4 2. D. finium regundorum 10, 1:
Post litem autem contestatam etiam fructus venient in hoc iudicio, nam et culpa et dolus exinde praestantur: sed ante iudicium percepti non omnimodo hoc in iudicium venient: aut enim bona fide percepit, et lucrari eum oportet, si eos consumpsit, aut mala fide, et condici oportet.
Сопоставив с этим местом[130] l. 4 § 9 eod.:
Finium regundorum actio et in agris vectigalibus et inter eos qui usum fructum habent vel fructuarium et dominum proprietatis vicini fundi et inter eos qui iure pignoris possident competere potest,
найдем, что перечисленные здесь лица, в случае, если их право на часть участка окажется лишь путативным, должны точно так же возвращать плоды, как и владеющий animo domini, т. е. fructus bona fide percepti et ante iudicium acceptum consumpti остаются lucrum bonae fidei possessoris или iuris quasi possessoris.
В заключение остается здесь еще решить вопрос, требуется ли для приобретения плодов путативное вещное право или, может быть, следует распространить приобретение пло-дов и на тех, которые bona fide приписывают себе право на извлечение плодов обязательственного характера, например на путативного арендатора, покупщика плодов и т. д. Источники не решают этого вопроса. С нашей точки зрения, на npиoбретение плодов, как на ряд самостоятельных актов, имеющих свой отдельный титул и свою отдельную fides, ответ найти нетрудно. Кто считает себя покупщиком, арендатором и т. п., тот думает, что собранные плоды принадлежат ему не pro suo, a pro emptore, pro conductore etc. Но это про-изводные способы приобретения, для которых требуется traditio (хотя бы в самой общей и пассивной форме); а где нет traditio, там perceptio дает только владение ex titulo putativo.
С. Условия освобождения от обязанности возвращать плоды
§ 8. 1. Consumptio
До сих пор мы рассматривали вопрос, когда добросовестный владелец приобретает право собственности на плоды; мы были в области вещного права.
Теперь остается обсудить другую сторону института, обязательственную, а именно вопрос, когда добросовестный владелец обязан возвращать плоды в случае вещного иска и когда не обязан.
Добросовестный владелец не обязан возвращать плодов, если он их потребил: b. f. p. fructus consumptos suos facit.
Что следует разуметь под термином consumptio? Все согласны, что слово consumptio не означает только потребления в тесном смысле, что сюда относится всякое физическое уничтожение, произошло ли оно в целях потребления или от других причин. Спорен здесь другой вопрос, а именно: следует ли подводить под понятие consumptio и отчуждение плодов или только уничтожение в физическом смысле? Большинство писателей[131] понимает consumptio в обширном смысле и ссылается на места источников, где отчуждение подведено под понятие consumptio (например, l. 3 § 3 D. de act. r. am. 25,2); в частности, отчуждение денег названо источниками consumptio (l. 19 1 D. de reb. cr. 12,1). Другие полагают, что consumptio наступает лишь тогда, если плоды не находятся более в имуществе добросовестного владельца ни in natura, ни в виде эквивалента, так что вырученная за плоды сумма тоже относится к подлежащим возвращению fructus extantes. Это мнение имеет авторитетного защитника в лице Виндшейда (P. I 186 пр. 16). Он тоже ссылается в пользу своего мнения на источники. И в самом деле, источники употребляют слово consumptio и в таком смысле, какой ему приписывает Виндшейд (ср. l. 41 1 D. de lib. causa 40, 12; l. 6 3 C. de sec. nupt. 5,9), даже относительно денег (l. 24 4 D. de min. 4,4; l. 23 pr., 25 1 D. de her. pet. 5,3)[132].
Несомненно, источники употребляют выражение consumptio в обоих значениях. Поэтому вопрос о значении различия между fr. extantes и consumptio остается без научного решения, хотя большинство голосов против теории Виндшейда. Между тем этот вопрос и теоретически, и практически один из важнейших и существеннейших в нашем институте. Мы не можем сказать, что знаем институт, пока нет научного решения вопроса, чтo владелец должен возвратить собственнику, чтo означает положение b. f. p. fructus consumptos suos facit.
[125] Большое значение приписывает изложенным здесь указаниям относительно титула Dernburg в новом издании своего учебника. В титуле pro suo он совершенно справедливо видит доказательство и более общего, и принципиального положения, относящегося к общему учению о плодах, а именно что fructus есть юридически самостоятельные вещи, правовые свойства и положение которых вообще не зависимы от свойств и положения капитальной вещи (Pand. I, 78, пр. 19); ср.: Hellmann, l. с., стр. 84; Oertmann, l. с., стр. 579.
[126] Против этих критических замечаний защищает фрагмент Pernice, Labeo II. В. 1-te Abth.
2-te Aufl., стр. 453 текст и прим. 3, находя, что я Помпония «слишкoм абстрактно» понимаю. По мнению Pernice, фрагмент выражает следующее: один вопрос относится к юридическому институту, другой есть quaestio facti, есть ли кто in mala или in bona fide? (прим. 3). А в тексте (eod.) автор даже выражает одобрение Помпонию: «Никто так ясно, как Помпоний, не отметил разницы между основанным на праве приобретением по давности и приобретением плодов, только фактически обусловленным существованием bona fides». Но мне кажется, что здесь Pernice именно повторяет ошибку Помпония, понимая его в то же время так же, как и я. И по поводу этого замечания знаменитого романиста мы можем возразить: такой разницы между usucapere и fr. suos facere нет: оба есть юридические институты и основаны на праве, и оба требуют известных фактических условий применения.
[127] Ср., напр.: Marezoll в Giess. Zeitschr. XVIII, стр. 240 и сл.; Kppen, стр. 83 и сл.; против этого ср.: Waldeck, l. cit, стр. 315 и сл.; Czyhlarz, стр. 605.
[128] Ср.: Kppen, стр. 97 и сл.
[129] Что применение нашего института ограничивается случаями владения в виде собственности и что соответственно этому здесь может быть речь только о приобретении посредством separatio – это две принципиальные ошибки, которые повторяются почти всегда, когда говорится о нашем институте в цивилистической литературе. Эти ошибки подчас воплощаются уже в самом заглавии сочинений, посвященных нашему вопросу (ср. напр., заглавие докторской диссертации Н. Кремлева: «Сепарация как способ приобретения собственности добросовестным владельцем, по классическому римскому праву»).
[130] Ср.: Kppen, l. cit, стр. 99, пр. 222.
[131] Ср.: Gppert, стр. 355, пр. 24; Ihering, Jahrb. XII, стр. 318 и сл.; Waldeck, стр. 328 и сл.; Czyhlarz, стр. 515 пр.
[132] Доводы Чиляржа, 1. с., не опровергают мнения Виндшейда. Понятие consumptio, которое защищает Виндшейд, не освобождает недобросовестного владельца от обыкновенной ответственности (так что оставалась бы только чрезвычайная rei vindicatio, quod dolo malo etc.), а, напротив, усиливает его обыкновенную ответственность и установляет более строгие условия для освобождения добросовестного владельца от ответственности. Точно так же несостоятельны и возражения Гепперта (стр. 355, пр. 24). То обстоятельство, что плоды обыкновенно употребляются на издержки жизни, не доказывает, что добросовестный владелец не обязан возвратить той части эквивалента, которую он еще не потребил.
История римского права
Часть II. История гражданского права
Глава VII. История вещных прав
§ 59. Бонитарная собственность и bonae fidei possessio 1
Приобретение вещи с пороком в форме сделки; приобретение вещи от несобственника
Защищая всякое, даже недобросовестное, владение при помощи интердиктов, претор в дальнейшей своей практике не мог не обратить внимания на то обстоятельство, что среди всей массы разнообразных случаев владения есть некоторые особенные виды его, которые заслуживают большего внимания и большей защиты. Два случая особенно выделялись в этом отношении.
1) Как уже известно, цивильное право требовало для передачи права собственности на res mancipi формальных актов mancipatio или in jure cessio. Если почему-либо эти формальности не были соблюдены (они вовсе не были соблюдены: вещь была просто передана путем traditio; или же они были соблюдены, но, например, оказалось, что один из пяти приглашенных 272 свидетелей не имел необходимой дееспособности), то право собственности не переходило, отчуждатель оставался dominus ex jure Quiritium, а приобретатель делался только владельцем вещи: jus Quiritium он мог приобрести только посредством давности. Конечно, такой приобретатель мог защищать свое владение посредством владельческих интердиктов и не только против посторонних лиц, но и против самого квиритского собственника; но посессорная защита не есть окончательная: отчуждатель мог предъявить петиторный иск — rei vindicatio, — и тогда приобретатель должен был вещь ему вернуть.
Потребность в лучшей охране таких приобретателей
Такая несправедливость не могла не обратить на себя внимания претора — недобросовестные люди могли сделать из этого для себя средство наживы: продав вещь и получив деньги, они могли ее потребовать назад. Тем более, что с развитием оборота самые формальности старого цивильного права утрачивали свой смысл и стесняли в быстроте деловых отношений. Ввиду этого для того, чтобы парализовать возможность указанной недобросовестности со стороны продавцов, претор стал давать приобретателям exceptio rei venditae et traditae (вид exceptio doli) 2 и тем охранял их от нападений со стороны отчуждателей.
с. 353 Но этого было мало. Вещь могла каким-нибудь образом очутиться во владении отчуждателя (купленная мною лошадь убежала обратно во двор продавца и т. п.) или в руках третьих лиц; каким образом покупщик мог вытребовать ее назад? Интердиктная защита сплошь и рядом могла оказаться недостаточной — например, вследствие того, что при interdictum utrubi защищался тот, кто владел вещью бо ́ льшую часть времени в течение последнего года; если купленная мною лошадь на другой день ушла от меня к продавцу, я получить ее при помощи этого единственного для движимых вещей интердикта не мог (продавец владел ею больше, чем я). Между тем было очевидно, что раз претор признал справедливым защищать покупщика от rei vindicatio продавца, то необходимо продолжить эту защиту, дав покупщику не только exceptio, но и какой-либо иск для получения приобретенной им вещи как от самого продавца, так и от посторонних лиц.
2) Аналогичная потребность выяснилась и в другом случае. Если до сих пор мы имели дело с пороком формальным в акте приобретения (несоблюдение формы), то с развитием оборота не менее часто стали встречаться случаи порока материального. Кто-либо приобрел вещь, даже с соблюдением всех необходимых формальностей (если дело шло о res mancipi), и владеет ею в полной уверенности (bona fides), что он собственник. Но затем оказывается, что то лицо, у которого вещь была куплена, само не было собственником, что вещь куплена a non domino 3 (например, я купил вещь у законного наследника; впоследствии было обнаружено завещание, которым все наследство передано другому лицу). Законный собственник может, конечно, 273 теперь предъявить rei vindicatio и отобрать вещь; приобретатель и в этом случае станет собственником лишь по истечении usucapio. Но, если нет оснований защищать приобретателя от законного собственника, то иначе обстоит дело по отношению к посторонним лицам: пока собственник не требует от меня вещи, я все же имею на нее больше прав, чем кто-либо другой. Если при таких условиях вещь, добросовестно мною приобретенная, очутится в руках постороннего лица, справедливость требует, чтобы мне было дано какое-либо средство для получения ее обратно. Конечно, и здесь часто будет достаточно посессорных интердиктов, но не всегда; необходимо и здесь какое-либо более прочное средство, необходим какой-либо иск.
Edictum Publicianum и возникновение бонитарной собственности и bonae fidei possessio
с. 354 Оба указанные случая были разрешены одновременно. В последнем столетии республики некоторым претором Публицием (точнее ни имени претора, ни времени реформы мы не знаем) был издан эдикт, получивший название edictum Publicianum, который и установил желательный в обоих случаях иск.
Иск, который на основании этого эдикта давался, как в первом, так и во втором случае, носил название Publiciana in rem actio. Формула этого иска передана нам Гаем (Gai. IV, 36): « Iudex esto. Si quem hominem A s A s emit, et is ei traditus est, anno possedisset, tum si eum hominem de quo agitur ex jure Quiritium ejus esse oporteret et reliqua » (т. е.: si is homo A o A o arbitrio tuo non restituetur, quanti ea res erit tantam pecuniam judex N m N m A o A o condemna, si non paret, absolve 6 ). Как видно из этой формулы, actio Publiciana есть actio ficticia: иск построен на фикции исполнившейся давности; им защищается только такой владелец, с. 355 который может приобрести собственность по давности, и защита его является как бы предварением этой возможной в будущем собственности. В этом отношении оба описанные случая сходятся, но они расходятся в других отношениях, вследствие чего actio Publiciana приводит к последствиям далеко не одинаковым.
Благодаря этому иску в его втором применении в истории римского права возник новый преторский институт добросовестного владения, bonae fidei possessio. Добросовестное владение перестало быть только простым фактом, оно возвысилось до степени некоторого относительно-вещного права, охраняемого преторским иском, и тем было выделено из общей массы простых possessiones.