demonstration в римском праве

Формулярный процесс

Общий смысл реформы заключался в том, что обязанность формулировать предмет спора перекладывалась со сторон на претора. Это усиливало, в лице магистрата, участие власти в частном споре; это также подрывало основания формализма прежней формы процесса: претор получил возможность не только отказать в иске, но и навязать сторонам новые правила.

Формулярный процесс по-прежнему делился на две стадии. Производство могло происходить только в присутствии обеих сторон. Поэтому первой заботой истца являлось привлечение ответчика на суд. Для этого совершалась процедура in jus vocatio, в соответ­ствии с которой ответчик частным образом вызывался истцом в суд. Если ответчик не повиновался, то с него можно было особы­ми исками взыскать штраф. Если же ответчик скрывался, то истец мог просить у претора разрешения войти во владение иму­ществом скрывающегося ответчика. В дальнейшем в случае неявки ответчика истец мог продать это имущество. Позже вместо in jus vocatio вошло в обычай добровольное обещание ответчика явиться на суд в определенный день.

Когда обе стороны являлись к магистрату, начиналось произ­водство in jure. Истец указывал, какой иск он желал получить от магистрата. Истец имел право перед составлением формулы за­дать ответчику определенные вопросы, которые помогали претору составить иск.

Ответчик в свою очередь мог поступить следую­щим образом:

1) удовлетворить притязания истца и тогда дело заканчивалось;

2) оспаривать притязания истца. В последнем случае производство in jure продолжалось. Если магистрат, выслушав стороны, сразу убеждался в неосновательности или несправедли­вости заявленного истцом притязания, то он просто отказывал ему в иске. Иначе магистрат при содействии сторон приступал к составлению формулы и выбору присяжного cудьи. Производство заканчивалось тем, что истец прочитывал ответчику при свидетелях составленную магистратом формулу formula, представлявшей собою условный приказ судье (литисконтестация).

Судья разби­рал только фактическую сторону дела, а ответственность за то, заслуживало ли данное притязание судебной защиты, лежала на преторе.

Преторы постепенно получили власть давать формулы исков не только в случаях, предусмотренных законами и обычаями, но и тогда, когда считали это необходимым (в то время как в преж­нем праве это не было предусмотрено). Преторы могли отказы­вать в исках, которые хотя и предусматрива­лись законами и обычаями, но казались претору несправедливы­ми. Таким образом, усилилось фактическое влияние преторов на развитие права, осуществлявшееся путем его изменения и усо­вершенствования.

С течением времени преторская юрисдикция выработала для большинства притязаний постоянные формулы, которые доводи­лись до общего сведения посредством эдиктов в виде формуляров.

Ясно, что в зависимости от существа спора, текст формулы менялся, но, в целом, ее содержание распадалось на устойчивые части.

Формула есть составляемая магистратом в заключение про­изводства in jure письменная инструкция, в которой он назначал присяжного судью (номинация) и предписывал ему, каким образом разрешить спор. В этой формуле различают четыре основные части: демонстрация (demonstratio), интенция (intentio), кондемнация (condemnatio) и адъюдикация (adjudicatio). Присутствие всех перечисленных частей было необязательным в каждой фор­муле.

Интенция — главная часть процессуальной формулы, в ко­торой в форме условия приведено основание иска (согласно ци­вильному праву или реальности, признаваемой претором) и пред­мет иска (точно указанный или обозначенный с тем, чтобы его уточнил судья). По Гаю, интен­ция — часть формулы, в которой истец излагал свои требования. Интенция не могла отсутствовать ни в одной формуле, так как в ней содержится вопрос, который истец ставил на рассмотрение суда. Интенция индивидуализировала формулу и иск.

Существовало несколько классификаций интенций. Наибо­лее важная классификация состояла в том, что различали интен­ции in jus conseptae и интенции in factum conseptae.

Выставляя первую интенцию, истец опирался на нормы, существующие в цивильном праве jus civile (законы и обычаи). Получив такую интенцию, судья должен был проверить, содер­жит ли цивильное право такую норму, которой истец обосновы­вает свое требование.

К интенции in factum conseptae претор прибегал тогда, когда требование истца не могло быть обосновано нормами цивильного права, а тем не менее претор считал справедливым предоставить истцу защиту. В этом случае в интенции он описывал те факты, на которых истец основывал свое требование к ответчику и кото­рые, по мнению претора, заслуживали судебной охраны. Претор предписывал судье вынести решение в пользу истца, если эти факты подтвердятся во второй стадии судебного производства.

Далее различали intencio certa и intencio incerta. Под именем intencio certa подразумевалась такая интенция, где точно опреде­лен предмет требования истца. Сюда относились все вещные иски и те личные иски, в которых истец требовал передать ему опре­деленную сумму денег или определенную вещь.

Intencio incerta имела место тогда, когда истец не определял точно предмета своего требования и предоставлял эту возмож­ность судье. Такая интенция предполагала обязательное сущест­вование демонстрации, указывающей юридическое основание притязания.

При составлении intencio certa для истца существовала веро­ятность допущения ошибок. Например истец, опре­деляя предмет требования, называл большую сумму, чем ему полагалось, или вместо части целое; предъявлял иск не в том месте, где должно быть исполнено требование; требовал уплаты долга до наступления назначенного срока и т.д.

Следующей частью формулы была кондемнация, которая уполномочивала судью присудить или освобо­дить ответчика в зависимости от того, признает ли судья интен­цию верной или нет. Присуждение могло выражаться только в определенной денежной сумме (condemnatio pecuniaria), которая указывалась в формуле прямо (condemnatio certa) или косвенно (condemnatio incerta). В последнем случае судья должен был сам оцепить предмет иска в деньгах до какого-то предела или без подобного ограничения. Иногда истец должен был довольствоваться платежеспособностью ответчика. Принципом римского граждан­ского процесса было то, что любое присуждение должно выра­жаться в денежной сумме. Кондемнация обычно следовала за интенцией.

Демонстрация — это часть процессуальной формулы, изла­гающей сущность искового притязания. Как указано в Институ­циях Гая, демонстрация — это часть формулы, которая ставилась вначале, чтобы суть спора стала ясной. Ошибки в демонстрации не являлись такими решающими, как в интенции. Неверное использование слов в демонстрации было простительно. Например, неправильное название наследни­ка или отказополучателя завещателем не отменяло сделанного им дарения (разумеется, если воля завещателя бесспорно доказы­вается прочими положениями).

Наконец, в исках о разделе общего имущества помимо пере­численных частей помещали еще четвертую — адъюдикацию — часть процессуальной формулы, которая уполномочивает судью самостоятельно регламентировать спорные правоотношения сто­рон, в частности, присудить одной стороне неделимую вещь, а другой — денежную компенсацию, или произвести раздел спор­ного имущества. Как писал Гай, адъюдикация — это часть фор­мулы, уполномочивающая судью присудить вещь одной из сто­рон.

Данная часть формулы встречалась только в исках о разделе общего имущества: о разделе общей собственности; о разделе наследства между несколькими наследниками; о восстановлении границы между двумя смежными участками.

Рассмотрим примеры некоторых формул.

Формула in factum conseptae выглядела так: » Октавий да будет судьей. Если окажется, что раб Стих составляет квиритскую собственность Авла Агерия, то ты, судья, Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия обвини; если не окажется, оправдай».

Формула in jus concepta выглядела иначе: » Октавий да будет судьей. Иск предъявлен по поводу того, что Авл Агерий отдал в поклажу Нумерию Негидию серебряный стол, — что бы ни следовало по этому поводу Нумерию Негидию дать или предоставить в пользу Авла Агерия по доброй совести, к тому ты, судья, присуди Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия, если он ему этого не возместит, если же возместит, то освободи».

Кроме четырех перечисленных составных частей формулы, в ней могли быть и другие дополнительные части, такие, как эксцепция (exeptio) и прескрипция (praescriptio).

В переводе на русский язык, слово эксцепция означало ответ или оговорку. Юрист Павел определял эксцепцию как условие, которое ли­бо полностью освобождает ответчика от присуждения, либо толь­ко уменьшает присуждение.

По содержанию эксцепция могла быть различной:

1) ответ­чик мог указать новые, до этого неизвестные обстоятельства, существование которых уничтожало иск (exeptiones facti);

2) от­ветчик мог сослаться на законные основания (exeptiones juris), уменьшавшие размер иска или уничтожавшие его совсем.

Эксцепция могла прекратить действие иска навсегда (напри­мер, эксцепция из судебного приговора) или на определенное время. Вследствие эксцепций иск мог потерять свое действие полно­стью или в определенной части (например, эксцепция, которой ответчик устраняет представителя истца от ведения процесса).

Существовали следующие прескрипции:

1) praescriptio pro actore. Проследить действие этой прескрипции можно на таком примере. Новое лицо долж­но ежемесячно получать по отказу своего родственника от наследника последнего определенную сумму денег. В пер­вый же месяц наследник отказывается уплатить этому лицу причитающуюся ему сумму. Обиженное лицо обра­щается к претору за иском и, выигрывая дело, получает свои деньги. Однако на второй месяц происходит то же самое. По правилу консумпции (уничтожения) исков по­сле литисконтестации второй аналогичный иск уже невоз­можен. Во избежание этого, претор вносил в прескрипцию оговорку о том, что иск ограничивается лишь той частью требования, для которой в данный момент наступил срок.

2) praescriptio pro reo — это вставки в самом начале форму­лы. Они имели своей целью в случае верности приводимо­го в них обстоятельства исключить вообще не только при­суждение ответчика, но и дальнейшее исследование обсто­ятельств дела. Важнейшим случаем данной прескрипции была преюдиция. Она заключалась в том, что если реше­ние данного спора могло оказать решающее влияние на другой процесс, то судья в прескрипции указывал, что он не откажется от вынесения решения.

В соответствии с устано­вившейся практикой, эксцепция помещалась после интенции. Напротив, прескрипция располагалась перед интенцией, но после на­значения судьи, как некое само­стоятельное условие, разрешение которого должно предшество­вать разбирательству главного предмета спора.

Во второй стадии производства in judicio присяжный судья выслушивал речи сторон и их представителей, проверял и оцени­вал их доказательства.

Процесс заканчивался вынесением судьей решения (sententia), содержащего в себе по общему правилу присуждение ответчика к определенной денежной сумме или освобождение его. Значение решения заключалось в том, что оно окончательно раз­решало спорное правоотношение, было обязательным и безуслов­ным. Решение устанавливало новое обязательственное отношение между сторонами взамен процессуального обязательства, возник­шего в силу литисконтестации. Окончательное решение являлось гарантией против последующего оспаривания права, в том числе и путем эксцепции.

По теории, выработанной классическими юристами, вопрос, разрешенный один раз между данными сторонами, не мог быть разрешен судом повторно. Это правило применялось и в том слу­чае, если решенный один раз вопрос вновь возбуждался в форме другого иска.

По общему правилу, решение оглашалось в присутствии обе­их сторон. Однако при определенных условиях судья мог вынести решение и в отсутствие одной из сторон. В таких случаях, если истец не являлся к судье, ответчик мог потребовать освободитель­ного решения. Если не было ответчика, то судья выслушивал истца и выносил заочное решение в его пользу или в пользу ответчика. Если отсутствовали обе стороны, то дело вообще не рассматривалось. Осужденный обязан был исполнить решение. Если он этого не делал в течение 30 дней, то посредством особого иска передавался претором в кабалу кредитору для отработки долга.

Недовольная сторона должна была убедить магистрат в несправедливости решения. В этом случае магистрат мог использо­вать свое право вмешательства, предоставленное ему законом. Следствием вмеша­тельства магистрата (когда он налагал свое вето на действия другого магистрата) была либо полная отмена решения, либо приостановление его исполнения. Такая процедура могла быть только в Риме, где существовало несколько магистратов, совер­шенно независимых друг от друга и пользовавшихся равной вла­стью.

В римском праве наряду с обыкновенными существовали и особые средства судебной защиты. К таким процессуальным сред­ствам, в частности, относились реституция и интердикты.

Реституция (restitutio in integrum) означает возвращение в первоначальное состоя­ние (посредством обыкновенного иска, эксцепции и т.д.). Реституция имела цель устранить несправедливость при помощи преторской власти вопреки существующим нормам права. Реститу­ция являлась чрезвычайным средством защиты потому, что пре­тор не применял действующего законодательства, а по своему усмотрению создавал право, охраняющее данное отношение. Да­вая реституцию, преторы руководствовались принципами спра­ведливости.

Реституция возникла в эпоху преторского творчества, во вто­рой половине республики. К ней разрешалось прибегать только в тех случаях, когда традиционные средства защиты не достигали желаемой цели. Вопрос о выдаче реституции рассматривался непосредственно претором.

Основания реституции были впоследствии точнее определены классической юриспруденцией. Для того, чтобы лицо получило реституцию, обязательны были три условия.

1. Наличие у просителя оправдывающего реституцию основания (justa causa).

Таких оснований римские источники насчитывают шесть:

— личное отсутствие (например, нахождение в плену);

— minor aetas (недостижение 25-летнего возраста);

— quod metus causa (угроза);

— ограничение право­способности, имевшее место при ведении процесса.

Не достигшие 25 лет имели право на реституцию в случае причинения им какого-либо вреда, независимо от того, состояли ли они под властью отца, надзором опекуна или попечителя. Мотивы реституции — легкомыслие и неопытность несовершен­нолетнего.

Реституция могла выдаваться и при ограничении правоспо­собности. Так, например, если лицо кем-то усыновляется, то все его имущество переходит в распоряжение усыновителя. Это при­водило к тому, что кредиторы усыновленного теряли право на взыскание с него долгов. В такой ситуации кредитор мог обра­титься к претору за реституцией, другими словами просить пре­тора, чтобы он своим распоряжением возвратил имущество в то юридическое состояние, в котором оно находилось до момента усыновления.

2. Своевременность просьбы о реституции.

3. Наличие ущерба понималось в материальном и мо­ральном плане. Главное чтобы ущерб, нанесенный лицу вследст­вие различных обстоятельств, не мог быть исправлен традицион­ными судебными средствами. Например, несовершеннолетний принял на себя непосильное обязательство, или лицо из-за своего отсутствия в городе пропустило срок явки на суд. Моральный ущерб также являлся условием реституции, например, можно было оспаривать усыновление ребенка плохим человеком.

Действие реституции имело последствия для обеих сторон — для них восстанавливались прежние юридические отношения.

Помимо реституции, римское право знало еще одно средство чрезвычайной процессуальной защиты — интердикты.

Интердикты (interdictum) — приказы магистрата, даваемые им по просьбе истца, предписывающие ответчику совершить какое-либо дейст­вие или запрещающие его совершение.

Интердикты издавались претором по поводу каждого конк­ретного случая и объявлялись в присутствии обеих сторон. Неис­полнение изданного интердикта влекло за собой дальнейшее су­дебное разбирательство. Интердикты стали помещаться в эдиктах магистратов в виде постоянных формул, применяемых к конкрет­ным случаям.

В заключение следует подчеркнуть, что формулярный процесс (120 г. до н.э. — конец III в.), истори­чески сменивший легисакционный, явился шагом вперед по срав­нению с предыдущим процессом.

1. Деление процесса на две стадии сохранилось.

2. Но зато произошло освобождение от оков строгой формалистики, появилось такое явление, как формула.

3. Налицо также усиление роли государственной власти.

В период действия формулярного процесса возникли такие известные современному праву понятия, как заочное решение, преюдиция, реституция, установилось правило, запрещавшее рассматривать второй раз дело по тому же иску и между теми же сторонами и т.д.

Источник

Кондемнация, прескрипция, интенция – формулярный процесс в Римском праве

История формирования право прошла долгий процесс, видоизменяясь и приспосабливаясь к изменяющимся условиям и потребностям человечества. Одним из самых первых источников права в современном понимании этого термина считается римское. Здесь впервые дано определение и алгоритм «формулы», а также возник формулярный процесс ведения судебных разбирательств. Что это такое, чем характеризуется, и чем он отличается от легисакционного, объяснит наша статья.

Что такое формула в Римском праве

Процессуальный кодекс требовал привести все или большинство дел к единому стандарту. Именно поэтому возникла необходимость признания формулы — особого алгоритма действий, направленных на выполнение определенных этапов. Разграничение формулы на несколько частей носит исключительно удобный характер: теперь и судья и истец знает и соблюдает определенный протокол. О принципах арбитражного процессуального права узнайте здесь.

Этапы: интенция, демонстрация и кондемнация (condemnatio)

Формула в римском праве имела следующие этапы:

Изучая выше указанный вопрос, важно знать что такое право собственности в римском праве.

На видео – формулярный процесс в римском праве:

В зависимости от сути и сложности разбираемого дела, в формулу вводились еще и дополнительные этапы.

Дополнения: прескрипция и эксепция

Дополнения к стандартной формуле:

За соблюдением формулы и ее работой следили преторы, которые со временем и получили абсолютную власть распоряжаться введением дел. Так претор мог отказать от иска несправедливого по его мнению дела.

Прочитав данную статью, станет понятно, чем отличается экстраординарный процесс от формулярного в римском праве.

С другой стороны, судебная власть стала более зависимой от самой формулы, часто ее составление и определяло суть и решение. Впоследствии стандартные формуляры заменили трудоемкий процесс составления петиций для каждого отдельно взятого случая. Про непосредственную и опосредование реализации права расскажет этот материал.

Действительно ли формулярный процесс возник после усовершенствования формы судопроизводства

Формулярный процесс пришел на смену устаревшему легисакционному. Его возникновение произошло именно после усовершенствования первой формы судопроизводства римского права. Сходство заключалось в исключительно устной форме искового заявления, стабильности принятого решения, которое не подлежало обжалованию, а также основной структуре процесса из двух этапов. О принципах гражданского процессуального права узнайте тут.

Чем отличается формулярный процесс от легисакционного, как он характеризовался

Важными отличиями формулярного процесса считаются более строгой организацией и соблюдением определенного алгоритма действий и рассуждений. Формулу определяет претор, а истец и ответчик подчиняются ей и следуют. Возражения и дополнения обеих сторон также учитывались в иске, а сама формула служила своеобразным направлением, по которому судья и рассматривал предстоящий конфликт интересов.

Что из себя представляет легисакционный процесс в римском праве, подробно указано в данной статье.

В данной статье указано всё про понятие и виды исков в римском праве.

Итоговый вердикт судьи не мог быть спровоцирован именно порядком изложения дела, но грамотно составленная формула по большей части определяла и устанавливала важность представляемых фактов и доказательств. Именно наличие официально сформулированной части иска определяло главное отличие формулярного и легисакционного процесса.

Несмотря на некоторые недостатки и недоработки, формулярный процесс представляет собой уже усовершенствованную модель правотворчества, свидетельствующую о значительном прогрессе в этой области.

Отличия с легисакционным процессом не столь выражены, но ключевые требования более приспособлены к изменяющимся потребностям граждан. Именно такие изменения дают основание говорить о том, что римское право в целом и формулярный процесс в частности представляют собой предтечу современного правового кодекса. Читайте про виды обязательств в Римском праве.

Источник

§ 2. Формулярный процесс

Формулярный процесс (120 г. до н.э. – конец III в.), исторически сменивший легисакционный, явился шагом вперед по сравнению с предыдущим процессом.

Некоторые институты, возникшие в легисакционном процессе, в формулярном бесследно исчезли. Действовавшее ранее правило, что взыскание налагается на личность должника, в формулярном процессе уже не работало. Взыскание осуществлялось за счет имущества должника.

Другие процессуальные институты, наоборот, получили свое дальнейшее развитие, претерпев значительные изменения с переходом к новой форме процесса, например, институт иска.

Если смысл иска в эпоху легисакционного процесса сводился к определенной деятельности лица, выражавшейся в выполнении установленного ритуала, то в формулярном процессе он превратился в формулу, состоящую из четырех основных частей.

В период действия формулярного процесса возникли такие известные современному праву понятия, как заочное решение, преюдиция, реституция, установилось правило, запрещавшее рассматривать второй раз дело по тому же иску и между теми же сторонами.

Колотинский Н.Д. История римского права. Казань, 1907. С.316.

Преторы постепенно получили власть давать формулы исков не только в случаях, предусмотренных законами и обычаями, но и тогда, когда считали это необходимым (в то время как в прежнем праве это не было предусмотрено). Преторы могли отказывать в исках denegare actionem, которые хотя и предусматривались законами и обычаями, но казались претору несправедливыми. Таким образом, усилилось фактическое влияние преторов на развитие права, осуществлявшееся путем его изменения и усовершенствования.

Однако не для всех притязаний возникли сразу же отдельные формулы. На первых порах стороны, в целях искового осуществления своих прав, часто должны были прибегать к заключению обязательной sponsio praeiudicialis относительно спорного притязания, которая затем передавалась на разрешение судье. В основном, это имело место при вещных исках. Для некоторых притязаний производство per sponsiones продолжало существовать еще долгое время наряду с формулярным производством.

Рассмотрим подробнее формулу, ее составные части и виды.

Сальковскш К. Указ. соч. С.547. Новицкий И.Б. Указ. соч. С.37-39. Барпюшек М. Указ. соч. С.390.

Ошибки в демонстрации не являлись такими решающими, как в интенции. Неверное использование слов в демонстрации было простительно. Например, неправильное название наследника или отказополучателя завещателем не отменяло сделанного им дарения (разумеется, если воля завещателя бесспорно доказывается прочими положениями).

Выставляя первую интенцию, истец опирался на нормы, существующие в цивильном праве jus civile (законы и обычаи). Получив такую интенцию, судья должен был проверить, содержит ли цивильное право такую норму, которой истец обосновывает свое требование.

К интенции in factum conceptae претор прибегал тогда, когда требование истца не могло быть обосновано нормами цивильного права, а тем не менее претор считал справедливым предоставить истцу защиту. В этом случае в интенции он описывал те факты, на которых истец основывал свое требование к ответчику и которые, по мнению претора, заслуживали судебной охраны. Претор предписывал судье вынести решение в пользу истца, если эти факты подтвердятся во второй стадии судебного производства. Так, actiones in factum стали одним из главных средств создания преторского права. Чаще всего они не были предусмотрены в преторских эдиктах, а если и были, то не имели типичной формулы, которая для них, следовательно, должна была составляться каждый раз особо в зависимости от обстоятельств дела.

Далее различали intentio certa и intentio incerta. Под именем intentio certa подразумевалась такая интенция, где точно определен предмет требования истца. Сюда относились все вещные иски

5 БарчюшекМ. Указ. соч. С. 155, 402.

6 Хвостов В.М. Указ; соч. С.245-250.

и те личные иски, в которых истец требовал передать ему определенную сумму денег или определенную вещь.

Intentio incerta имела место тогда, когда истец не определял точно предмета своего требования и предоставлял эту возможность судье. Такая интенция предполагала обязательное существование демонстрации, указывающей юридическое основание притязания.

При составлении intentio certa для истца существовала вероятность допущения ошибок (plus petitio). Например истец, определяя предмет требования, называл большую сумму, чем ему полагалось (plus petitiore), или вместо части целое; предъявлял иск не в том месте, где должно быть исполнено требование (plus petitio loco); требовал уплаты долга до наступления назначенного срока (plus petitio tempore). Существовала еще plus petitio causa, когда, например, кто-либо (впоследствии ответчик) обещал доставить определенную сумму денег или раба, а истец в интенции требует конкретно чего-то одного, тем самым, лишая ответчика права выбора. В этом случае истцу в иске отказывалось.

Таким образом, существовало общее правило: если при разбирательстве дела во второй стадии производства оказывалось, что неправильно сформулированная интенция не соответствует истинным обстоятельствам дела, то истцу в иске отказывалось. Истец навсегда лишался права предъявлять свой иск в силу произошедшей процессуальной консумпции (уничтожения) иска, доведенного до литисконтестации. Такие же последствия могла иметь неточная редакция интенции in factum.

В intentio incerta, где более точное определение предмета иска предоставлялось судье, опасности такой ошибки не существовало.

Были иски, которые содержали в себе исключительно интенцию, они назывались преюдициальными (praejudiciales). В таких исках истец только ставил перед судом известный вопрос, не имея притязаний к какому-либо ответчику. Истец хотел путем судебного разбирательства констатировать содержание или существование какого-либо юридического отношения. Таким путем можно было требовать решения вопроса, является ли данное лицо сыном такого-то или нет; является ли оно либертом другого лица или нет; каковы размеры приданого и т.д. В других исках ограничиться одной интенцией было нельзя. При интенции, основанной на нормах цивильного права (intentio certa in jus), и при интенции, основанной на факте (intentio in factum), в формуле обязательно должна была быть кондемнация. При intentio certa in jus

concepta перед интенцией обычно помещалась еще и демонстрация, а за ней следовала кондемнация.

Наконец, в исках о разделе общего имущества помимо перечисленных частей помещали еще четвертую – адъюдикацию – часть процессуальной формулы, которая уполномочивает судью самостоятельно регламентировать спорные правоотношения сторон, в частности, присудить одной стороне неделимую вещь, а другой – денежную компенсацию, или произвести раздел спорного имущества. Как писал Гай, адъюдикация – это часть формулы, уполномочивающая судью присудить вещь одной из сторон8.

Данная часть формулы встречалась только в исках о разделе общего имущества: о разделе общей собственности; о разделе наследства между несколькими наследниками; о восстановлении границы между двумя смежными участками.

Формула actio depositi in jus concepta выглядела иначе: «Такой-то да будет судьей. Иск предъявлен по поводу того, что Авл Агерий отдал в поклажу Нумерию Негидию серебряный стол, –

Бартошек М. Указ. соч. С.82.

9 Хвостов В.М. Указ. соч. С.244.

Кроме четырех перечисленных составных частей формулы, в ней могли быть и другие части, такие, как прескрипция (praescriptio) и эксцепция (exeptio).

Существовали следующие прескрипции.

1) Praescriptio pro actore имела цель ограничить процессуальную консумпцию исков. Проследить действие этой прескрипции можно на таком примере. Новое лицо должно ежемесячно получать по отказу своего родственника от наследника последнего определенную сумму денег. В первый же месяц наследник отказывается уплатить этому лицу причитающуюся ему сумму. Обиженное лицо обращается к претору за иском и, выигрывая дело, получает свои деньги. Однако на второй месяц происходит то же самое. По правилу консумпции (уничтожения) исков после литисконтестации второй аналогичный иск уже невозможен. Во избежание этого, претор вносил в прескрипцию оговорку о том, что иск ограничивается лишь той частью требования, для которой в данный момент наступил срок.

2) Прескрипция в интересах обеих сторон. Она заменяла собой демонстрацию. Использовалась в тех случаях, когда для данного спорного отношения не было выработано особого термина, и поэтому в формуле приходилось его описывать.

3) Praescriptio pro reo – это вставки в самом начале формулы. Они имели своей целью в случае верности приводимого в них обстоятельства исключить вообще не только присуждение ответчика, но и дальнейшее исследование обстоятельств дела. Важнейшим случаем данной прескрипции была преюдиция. Она заключалась в том, что если решение данного спора могло оказать решающее влияние на

10 Хвосчюа В.М. Указ. соч. С.244.

и Kranjc J. Die actio praescriptis verbis als Formelaufbauproblem // Zitschr. der Savigny – Stiftung fur rechtsgeschichte. Weimar, 1989. BD 106. S.434-436.

другой процесс, то судья в прескрипции указывал, что он не откажется от вынесения решения.

Эксцепция (exceptio) – такая вставка в формулу, посредством которой судью обязывали учитывать определенные побочные обстоятельства, указанные ответчиком в этой части формулы. Если эти обстоятельства подтверждались, то судья вопреки верности интенции должен был освободить ответчика.

Юрист Павел определял эксцепцию как условие, которое либо полностью освобождает ответчика от присуждения, либо толь

По существу эксцепция являлась особым способом процессуальной оговорки, которой ответчик отрицал наличие права истца вообще (защита) или, по крайней мере, свою обязанность исполнять обязательство в настоящее время (возражение).

Основанием для эксцепции служили известные факты, уничтожавшие иск или ограничивавшие его.

Эксцепция, как произведение преторского права, развилась в формулярном процессе из прескрипции, однако основывалась не только на факторах, которые начал признавать претор, но порой и на цивильном праве.

При эксцепции ответчик брал на себя роль истца, он обязан был доказать утверждение, содержащееся в ней.

Эксцепция могла содержать в себе обоснованное возражение против интенции, например, когда, иск основан на цивильном праве, но противоречит доброй совести. В соответствии с установившейся практикой, эксцепция помещалась после интенции. Напротив, прескрипция помещалась до интенции как некое самостоятельное условие, разрешение которого должно предшествовать разбирательству главного предмета спора.

12 Штекгардт Р.А. Указ. соч. С.87. Цит по: Бартотек М. Указ. соч. С.60. Капустин М.Н. Институции римского права. М., 1880. С.64-65.

Подобно иску, эксцепцию понимают в материальном и процессуальном смысле16. В процессуальном смысле эксцепцией называют любое возражение ответчика против иска, которое он обязан доказать. Ответчик, например, возражает против требований истца, ссылаясь на то, что акт совершен лицом безумным, поэтому истец не может требовать от него выполнения обязательств, вытекающих из совершения такого акта.

В материальном смысле эксцепция – это требование ответчика к истцу, его особое право. Например, к владельцу чужой вещи хозяин предъявляет иск о ее возврате. Возражение ответчика в данном случае могло быть следующим. Он может заявить, что затратил определенные средства на содержание вещи, или, что он имеет право залога или сервитута на спорную вещь. Возражение ответчика является одновременно и его требованием (в частности, о возмещении материальных затрат или о предоставлении ему прав, вытекающих из факта владения чужой вещью).

По содержанию эксцепция могла быть различной: 1) ответчик мог указать новые, до этого неизвестные обстоятельства, существование которых уничтожало иск (exceptiones facti); 2) ответчик мог сослаться на законные основания (exceptiones juris), уменьшавшие размер иска или уничтожавшие его совсем.

15 Чиларж К..Ф. Учебник институций римского права, 2-е изд. М., 1906. С.462.

Митюков К.А. Указ. соч. С.72.

17 Рождественский Н. Римское гражданское право. СПб.,’1829. T.I. С. 177. № Штекгардт Р.А. Указ. соч.. С.87.

Со временем различные виды эксцепций были введены сена-тусконсультами и императорскими законами.

Самым распространенным видом эксцепций была exceptio doli. В ней ответчик указывал на недобросовестность иска, правильного с формальной стороны. Данная эксцепция предъявлялась не только в том случае, когда какая-либо сделка была заключена под влиянием обмана, но если истец своим иском нарушал требования справедливости (aequitas) или доброй совести (bona fides). Далее ответчик, не отвергая прав истца, мог указать на незаконное удержание истцом его собственности – exceptio nisi restituat. Он мог также доказывать, что, хотя и заключил договор займа с истцом, однако не получил от последнего денег – exceptio non numeratae pecuniae и т.д.

Эксцепция могла прекратить действие иска навсегда (например, эксцепция из судебного приговора) или на определенное время.

Вследствие эксцепций иск мог потерять свое действие полностью или в определенной части (например, эксцепция, которой ответчик устраняет представителя истца от ведения процесса).

Формулярный процесс по-прежнему делился на две стадии:

производство in jure u in judicio и носил название нормального, обычного процесса (ordo judiciorum privatorum). Производство in jure, имевшее цель дать юридическую квалификацию спора, происходящему между сторонами, в Италии продолжали осуществлять те же магистраты, что и раньше, а именно: в Риме – преторы и курульные эдилы (по рыночным делам), в муниципиях – местные магистраты (с ограниченной компетенцией). В провинциях гражданское судопроизводство находилось в руках правителей, которым в сенатских провинциях помогали квесторы.

19 Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. 5-е изд. Петроград, 1916. С. 143.

Заседания проводились публично в определенные для суда дни.

Производство в in jure стадии, как и в легисакционном процессе, могло происходить только в присутствии обеих сторон. Поэтому первой заботой истца являлось привлечение ответчика на суд. Для этого совершалась процедура in jus vocatio, в соответствии с которой ответчик частным образом вызывался истцом в суд. Если ответчик не повиновался, то с него можно было особыми исками взыскать штраф. Если же ответчик скрывался, то истец мог просить у претора разрешения войти во владение имуществом скрывающегося ответчика (missio in possessionem). В дальнейшем в случае неявки ответчика истец мог продать это имущество (venditio bonorum). Позже вместо in jus vocatio вошло в обычай добровольное обещание (vadimonium) ответчика явиться на суд в определенный день.

С актом литисконтестации связана консумпция (уничтожение) иска и возникновение новых процессуальных отношений между сторонами, которые всегда могли закончить дело присягой (jusjurandum), не доводя дела до второй стадии производства.

Во второй стадии производства (in judicio) присяжный судья выслушивал речи сторон и их представителей, проверял и оценивал их доказательства.

Процесс заканчивался вынесением судьей решения (sententia), содержащего в себе по общему правилу присуждение

20 Омельченко О.А. Указ. соч. C.I 13.

ответчика к определенной денежной сумме или освобождение его. Значение решения заключалось в том, что оно окончательно разрешало спорное правоотношение, было обязательным и безусловным. Решение устанавливало новое обязательственное отношение между сторонами взамен процессуального обязательства, возникшего в силу литисконтестации. Окончательное решение являлось гарантией против последующего оспаривания права, в том числе и путем эксцепции.

По теории, выработанной классическими юристами, вопрос, разрешенный один раз между данными сторонами, не мог быть разрешен судом повторно. Это правило применялось и в том случае, если решенный один раз вопрос вновь возбуждался в форме другого иска21. Правила о процессуальной консумпции, наступающей в силу литисконтестации, вторичному возбуждению дела сами по себе не препятствовали. В этом состояла так называемая

Процесс мог навсегда прекратиться и без вынесения судебного решения, например, если ответчик признает притязания истца перед судебным магистратом (confessio). Если ответчик признавал вещное притязание, то у него отнималось владение спорной вещью и передавалось истцу. Если притязание было личным, то признание лишь в том случае приравнивалось к решению, обладающему законной силой, когда выражалось в определенной денежной сумме. В противном случае необходимо было особое, основанное на признании производство, в котором происходила судебная оценка денежной стоимости предмета спора.

К решению по своей значимости приравнивались также третейское постановление (arbitrum) и мировая сделка (transactio).

Третейское постановление выносилось тогда, когда стороны заключали между собой соглашение о передаче спора на рассмотрение посредника – арбитра и тот разрешал спор. Для обеспечения исполнения такого решения стороны обычно предусматривали в своем соглашении неустойку за уклонение от исполнения решения.

В преюдициальных исках осуждения или оправдания ответчика не требовалось, так как иски такого рода не были направлены на взыскание с ответчика. Решение в таких исках подтверждало действительное существование определенного правоотноше-

Источник