Государство как инвестор первой инстанции
Авторы «Ведомостей» много пишут о том, что в стране необходимо улучшать инвестклимат, развивать частную инициативу, привлекать прямые иностранные инвестиции. Пишут и о том, что финансирование должно быть умным, т. е. связанным с привлечением новых технологий и увеличением производительности труда. Вместе с тем очевидно, что тренд экономического развития России на протяжении последних 5–10 лет можно скорее охарактеризовать как ужесточение контроля государства над экономикой. Понятно, что усиление роли государства в создании новых рынков и развитии технологий не нравится либеральным экономистам, хотя сама по себе такая тенденция не обязательно пагубно влияет на долгосрочный экономический рост. Плохих последствий, однако, не будет, только если власти сумеют создать такую структуру госуправления, в которой фокус будет не на освоении бюджетных денег, а на отдаче от инвестиций.
Зарубежные экономисты уже не меньше полувека спорят о том, что же лучше: проворный частный сектор или неуклюжее и неэффективное государство. В последнее время дискуссия приняла интересный поворот: сторонники усиления роли государства говорят не столько о важности госполитики в поддержании совокупного спроса во времена кризисов и перераспределении богатства, сколько в преумножении богатства страны как такового. Госинвестиции оказывались ключевыми в создании прорывных технологий и рынков не только в СССР или стране госкапитализма – Китае. Государство было важным драйвером инноваций и роста и на Западе, например, при создании интернета, айфона, рынков чистой энергии.
Некоторые экономисты считают, что по аналогии с центробанками как «кредиторами последней инстанции», настал момент говорить о государстве как «инвесторе первой инстанции». Этот термин популяризовала профессор Лондонского университетского колледжа Мариана Маццукато. По ее мнению, именно государство должно предвидеть возникновение рынков и предоставлять долгосрочный или «терпеливый» капитал на ранних стадиях развития проектов.
Капитализм как культурный шок
Все это звучит как великолепные новости для наших политиков! Кажется, мы все делаем правильно: вот майские указы, вот национальные проекты и т. п. Есть, однако, две проблемы. Во-первых, сами нацпроекты и распределение денег из федерального бюджета часто рождаются не из соображений эффективности и долгосрочного развития страны, а из-за банального лоббирования. Группы интересов и главы регионов обивают пороги министерств и иногда своего добиваются. Во-вторых, новые волны распределения бюджетных денег не привязаны явным образом к KPI, четко прописанным для проекта или региона-реципиента. По сути, есть один, самый важный KPI – выделяемые деньги надо освоить. Хоть как-то, а иначе не дадут новых.
Наблюдая подобные, хоть и менее вопиющие «неэффективности государства» вне России, экономисты вроде Маццукато предлагают даже изменить язык описания господдержки. Надо говорить не о «расходах», а именно об инвестициях, не об инвестициях «в основной капитал», а об инвестициях в капитал создающий, креативный. В фокусе нужно держать именно отдачу от вложения денег, а не роль государства как посредника или администратора денежных потоков. Например, если наше государство решило взвалить на себя неблагодарную ношу ответственности за развитие экономики, то ключевым вопросом, помимо «сколько?», должен стать «во что именно мы инвестируем в долгосрочной перспективе?». Вместе с этим язык инвестиций потребует и разработки понятных KPI, которые сочетали бы «рыночные» показатели с показателями долгосрочного развития экономики вроде тех, которые используются международными банками развития при отборе проектов. По таким KPI можно будет и адекватно оценивать успешность траты госденег. Только так будет шанс построить успешный «госкапитализм»: создавая условия для устойчивого долгосрочного роста и экономического процветания.
Автор — проректор Российской экономической школы по стратегическому развитию
Государство как участник инвестиционных отношений в аспекте антимонопольного регулирования
кандидат юридических наук, доцент кафедры предпринимательского
права юридического факультета ФГБОУ ВПО «Московский
государственный университет им. М.В. Ломоносова»
Важным аспектом создания благоприятного инвестиционного климата является прозрачное антимонопольное законодательство, которое обеспечивает недискриминационный доступ инвесторов к перспективным объектам инвестирования, в том числе в тех сферах, в которых государство ранее традиционно выступало монополистом. Не менее важным аспектом благоприятного инвестиционного климата является обеспечение равных возможностей для инвесторов при получении различных форм государственной поддержки.
Актуальность проблемы обеспечения недискриминационного доступа инвесторов к объектам инвестирования обусловлена, прежде всего, реализацией обозначенного в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года*(1) курса на последовательную демонополизацию отечественной экономики путем сокращения масштаба монополизации инфраструктуры, разделения естественно-монопольных и потенциально конкурентных секторов и обеспечения равноправного и прозрачного доступа всех экономических субъектов к объектам естественных монополий. Одним из инструментов демонополизации выступает государственно-частное партнерство, которое позволяет привлечь частные инвестиции как в естественные, так и в государственные монополии, являющиеся, по справедливому замечанию С.Е. Нарышкина, значимым «антиинвестиционным» институциональным фактором в российской экономике*(2). Предоставляя потенциальным инвесторам возможность конкурировать за перспективные объекты инвестиций, демонополизация экономики становится индикатором открытых инвестиционных возможностей. Не зря в научной литературе указывается, что процессы демонополизации экономики и развития конкуренции взаимосвязаны с инвестиционной политикой государства*(3).
В последнее время государство стремится привлечь частные инвестиции в монопольные сферы экономики посредством заключения концессионных соглашений и соглашений о государственно-частном партнерстве, которые являются «более мягкой» мерой по сравнению с приватизацией государственного имущества. В рамках государственно-частного партнерства создается конкурентный рынок государственных услуг при сохранении государственного контроля за важными для государства объектами. Конкурентный рынок создается за счет того, что частный партнер и концессионер в инвестиционных проектах с участием государства выбираются по конкурсу, то есть побеждает тот, кто предложил наилучшие условия, в том числе в отношении предоставления услуг населению с использованием объекта соглашения. Если частный партнер не справляется с реализацией инвестиционного проекта или предлагает некачественные услуги населению, он может быть заменен другим инвестором, который также по общему правилу выбирается по конкурсу.
Закупочные процедуры, как и выбор частного партнера в рамках государственно-частного партнерства предоставляют широкие возможности для злоупотреблений со стороны государственных органов и организаций. В этой связи важно установить прозрачные правила отбора субъекта частного предпринимательства в таких проектах, в которых государство, выступая на равных началах с инвестором, все же сохраняет за собой публичные функции, в том числе на этапе организации конкурса и формирования проекта, что достигается в том числе реализацией принципа информационной открытости на каждом этапе отбора. Прозрачная, объективная и недискриминационная система отбора предполагает открытость проведения тендера, публичную оценку предложений, четкие и предсказуемые «правила игры», обеспечивающие прозрачность процедуры, соблюдение таких «правил», а также справедливое и беспристрастное отношение ко всем участникам при проведении конкурса*(10). Российская судебная практика показывает, что основные споры в отношении различных форм государственно-частного партнерства касаются нарушений государственных органов при проведении конкурса путем предоставления отдельным субъектам преференций или предъявления более строгих требований к одним субъектам по сравнению с другими*(11).
Для демонополизации экономики не всегда достаточно лишь запретительных мер, необходимо наряду с антимонопольными мерами использовать и стимулирующие меры, направленные на создание привлекательных условий для развития предпринимательства, которое бы заполняло экономическое пространство монополизированных сфер*(12). Обеспечение таких условий происходит в результате последовательного совершенствования российского законодательства о предпринимательской деятельности в рамках задачи по формированию благоприятного инвестиционного климата. При предоставлении мер государственной поддержки инвесторов также необходимо соблюдение антимонопольного законодательства публичными органами и организациями.
В качестве мер государственной поддержки инвестиционной деятельности используются налоговые льготы, в том числе инвестиционные налоговые кредиты и вычеты, бюджетные меры поддержки, в том числе использование средств Инвестиционного фонда РФ и региональных инвестиционных фондов, федеральные адресные инвестиционные программы, государственные гарантии, субсидии и т.д. Большинство из названных мер государственной поддержки можно отнести к государственным преференциям, которыми по определению, предложенному в Законе о защите конкуренции, является предоставление государственными органами и органами местного самоуправления, а также иными органами или организациями, осуществляющими их функции, отдельным хозяйствующим субъектам преимуществ, которые обеспечивают им более выгодные условия деятельности, путем передачи государственного или муниципального имущества, иных объектов гражданских прав либо путем предоставления имущественных льгот, государственных или муниципальных гарантий. Как указывает С.Н. Шишкин, государственные преференции являются разновидностью государственной поддержки*(16) в том числе инвестиционной деятельности.
В ранее действовавшей редакции Закона о защите конкуренции вместо категории государственные преференции использовалась категория «государственная помощь». В научной литературе отмечается, что понятие «преференция» шире, чем понятие «помощь», и больше подходит для правового регулирования воздействия публично-правовых образований на рыночные отношения. Если помощь выражается в предоставлении хозяйствующему субъекту какого-либо имущества, имущественных прав, то есть имеет овеществленный результат, то преференция предполагает также создание хозяйствующему субъекту выгодных по сравнению с его конкурентами условий*(17). Считается, что термин «государственная помощь» не отражал характерную особенность предоставления государственного преимущества хозяйствующему субъекту, а именно такого преимущества, которое влияет на конкуренцию на соответствующем рынке*(18).
Государственные преференции могут быть предоставлены на основании правовых актов соответствующих органов власти в установленных Законом о защите конкуренции целях с предварительного письменного согласия антимонопольного органа. При этом антимонопольный орган может предусмотреть ряд ограничений в отношении таких преференций: ограничение предельного срока их предоставления преференции, круга лиц, которому они могут быть предоставлены, размера преференций, целей их предоставления и др.*(19)
Между тем, необходимость получения согласия антимонопольного органа отсутствует в прямо обозначенных Законом о защите конкуренции случаях, например, при предоставлении преференций на основании федерального закона, правового акта Президента РФ или Правительства РФ и др. Так, к государственным преференциям относятся государственные гарантии, которые имеют непосредственное отношение к инвестиционной деятельности и являются важной мерой ее государственной поддержки, но по общему правилу решение о предоставлении государственных гарантий в инвестиционных проектах принимается на основании решения Правительства РФ, а значит, предоставление гарантий в таком случае не требует согласования с антимонопольным органом. В качестве примера можно привести Постановление Правительства РФ от 14 декабря 2010 г. N 1016 «Об утверждении Правил отбора инвестиционных проектов и принципалов для предоставления государственных гарантий Российской Федерации по кредитам либо облигационным займам, привлекаемым на осуществление инвестиционных проектов»*(20), Постановление Правительства РФ от 11 октября 2014 N 1044 «Об утверждении Программы поддержки инвестиционных проектов, реализуемых на территории Российской Федерации на основе проектного финансирования»*(21), которым также определяются правила отбора проектов для представления мер государственной поддержки. Таким образом, согласие антимонопольного органа на предоставление преференции не является ее сущностным признаком, поскольку даже при отсутствии согласия антимонопольного органа преференция не перестает являться таковой*(22).
Под действие антимонопольного порядка предоставления преференций не подпадают субсидии*(23) и некоторые другие формы участия публичных органов и организаций в проектах в качестве инвестора. Не будет признаваться государственной преференцией предоставление налоговых льгот при соблюдении равных условий их предоставления, хотя по своей экономической природе такие льготы дают неоспоримые преимущества отдельным хозяйствующим субъектам, которые обеспечивает им более выгодные условия деятельности по сравнению с другими субъектами*(24). Только в том случае, если налоговые льготы будут носить индивидуальный характер и предоставляться отдельным хозяйствующим субъектам, они будут являться государственной преференцией*(25).
По Закону о защите конкуренции предоставление концедентом концессионеру государственных или муниципальных гарантий, имущественных прав по концессионному соглашению, заключенному в соответствии с ч. 4.1-4.12 ст. 37 Федерального закона от 21 июля 2005 г. N 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»*(26) (данные нормы касаются вопросов инициативы частного финансирования) не подпадает под понятие государственных преференций и является исключением (ч. 4 ст. 19 Закона о Защите конкуренции). При этом такого исключения для инициативы частного финансирования по Закону о государственно-частном партнерстве Законом о защите конкуренции не предусмотрено, что должно быть исправлено при дальнейшем совершенствовании антимонопольного законодательства.
Государство может инвестировать в проекты государственной и общественной значимости за счет использования собственных средств из бюджетов различного уровня при условии, что такие расходы являются частью расходов на реализацию государственных целевых программ или осуществляются на основании предложений уполномоченных государственных органов (ст. 11 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»*(27)). Как отмечает О.И. Баженова, в условиях инвестиционной ориентированности российской бюджетной системы принцип конкурентного отбора получателей бюджетных средств, призванный обеспечить равенство доступа хозяйствующих субъектов к распределению публичных ресурсов с целью наиболее эффективного и справедливого определения их получателя, не является приоритетным при предоставлении отдельных видов бюджетных ассигнований, наиболее тесно связанных с экономикой. Субсидии в силу самостоятельности определения публично-правовыми образованиями порядка предоставления, а также бюджетные инвестиции в силу своего изначально индивидуального характера не требуют использования конкурентных процедур отбора получателей*(28). В научной литературе указывается на отрицательные последствия излишней инвестиционной ориентированности бюджетной политики, которая может привести к снижению стимулов экономически эффективного поведения, а также росту числа злоупотреблений со стороны должностных лиц*(29). Таким образом, экспертами не поддерживается внеконкурсный порядок предоставления субсидий и бюджетных инвестиций. Вместе с тем, отбор проектов на предоставление названных мер государственной поддержки основан на определенных критериях, при соблюдении которых любой заявитель может получить такие меры поддержки, что исключает необходимость согласовывать каждое предоставление такой меры поддержки с антимонопольным органом. Кроме того, в Законе о защите конкуренции прямо указано, что предоставление имущества и (или) иных объектов гражданских прав в равной мере каждому участнику товарного рынка не является преференцией (ч. 4 ст. 19 Закона о защите конкуренции).
Важным направлением государственной поддержки инвесторов является предоставление им государственного имущества по различным основаниям. Как отмечает А.В. Винницкий, на сегодняшний день законодатель стремится сохранить (предусмотреть) лишь обоснованные и снабженные реальным механизмом исполнения мероприятия имущественной поддержки, причем помощь в «натуральной» форме применяется в тех случаях, когда инструменты бюджетного финансирования неэффективны*(30). В этой связи в последнее время тенденцией развития российского законодательства является усиление правового регулирования отношений, возникающих в сфере распоряжения государственным и муниципальным имуществом*(31). При предоставлении такого имущества по общему правилу необходимо соблюдать конкурсный порядок для выбора субъекта, к которому перейдет такое имущество по договору или по иным основаниям. Согласно ст. 17.1 Закона о защите конкуренции, заключение договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, договоров доверительного управления имуществом, иных договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении государственного или муниципального имущества, не закрепленного на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, может быть осуществлено только по результатам проведения конкурсов или аукционов на право заключения этих договоров, за исключением предоставления указанных прав на такое имущество. Интересно отметить, что преобладающее число рассмотренных в судебном порядке споров связано с проверкой антимонопольными органами правомерности передачи хозяйствующему субъекту государственного имущества в аренду*(32). При рассмотрении таких споров арбитражным судам необходимо установить не только факт передачи имущества в пользование, но и наличие признаков преференции, к которым относятся безвозмездность, преимущество перед другими участниками, адресность, факторы влияния на конкурентную среду*(33). Как указывается в Методических рекомендациях ФАС России по антимонопольному контролю за предоставлением государственных или муниципальных преференций*(34) в практике антимонопольных органов встречаются случаи намерения органов власти предоставить объекты недвижимости хозяйствующим субъектам на длительный срок, в том числе на 49 лет. В подобных случаях антимонопольным органам следует принимать решения об установлении разумного срока предоставления таких преференций, обеспечивающего достижение целей по уменьшению негативного влияния преференции на конкуренцию. Целесообразно также исследовать вопрос о достижении хозяйствующим субъектом окупаемости капитальных вложений в объект недвижимости в случае их осуществления.
Таким образом, в рамках инвестиционных отношений с участием государства можно выделить два направления: прямое участие государства в инвестиционных отношений в рамках государственно-частного партнерства, предоставления бюджетных инвестиций и др., а также косвенное участие путем предоставления различных мер государственной поддержки субъектам инвестиционной деятельности. Так как любое участие государства в инвестиционных отношениях создает угрозу конкуренции на рынке инвестиций, представляется, что такое участие должно быть основано на определенных принципах при неукоснительном соблюдении норм антимонопольного законодательства. Представляется, что можно выделить три основных инструмента антимонопольного регулирования участия государства в инвестиционных отношениях: конкурсный порядок выбора инвесторов для осуществления инвестиционных проектов или предоставления государственного имущества по договорам, предоставление государственных преференций инвесторам с письменного согласия антимонопольного органа, особый порядок предоставления на основе законодательства (субсидии, налоговые льготы и др.).
*(1) Распоряжение Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. N 1662-р «О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» // СЗ РФ. 2008. N 47. Ст. 5489.
*(2) См.: Нарышкин С.Е. Формирование институциональных предпосылок активизации инвестиционного процесса в России // Журнал российского права. 2007. N 1. С. 55-67.
*(3) См.: Братановский С.Н. Административное право. Особенная часть: учебник. М: Директ-Медиа, 2013. С. 503.
*(4) См.: Правовые аспекты инвестиционных договоров: Сборник статей / А. Алиев, Г. Вельяминов, С. Крупко и др.; под ред. А. Алиева, С. Крупко, А. Трунка. М: Норма, 2012. С. 256.
*(5) См.: Максимов В.В. Государственно-частное партнерство в транспортной инфраструктуре: критерии оценки концессионных конкурсов. М.: Альпина паблишере. 2010. С. 8.
*(6) СЗ РФ. 2015. N 29 (часть I). Ст. 4350.
Особенности правового статуса государства как участника инвестиционных отношений
Государство как участник инвестиционной деятельности, выступая как инвестор, равноправный субъект гражданско-правовых отношений в инвестиционной деятельности, одновременно осуществляет верховенство в пределах государственной территории, организует свою законодательную, исполнительную и судебную власть путем принятия правовых предписаний. Осуществляется эта деятельность путем принятия нормативных правовых актов, принимаемых органами государственной власти в пределах своей компетенции. Как известно, данные предписания обеспечиваются принудительными мерами.
В то же время государство выступает и собственником имущества. Управление государственной собственностью является административной, властной деятельностью, которую условно можно считать оболочкой. Содержанием ее могут быть гражданско-правовые отношения, как бы включенные внутрь «кокона» государственного регулирования, поскольку административная деятельность является «проводником» государственных велений.
Для уяснения правовой природы инвестиционных отношений с участием государства необходимо в первую очередь отметить, что в современных условиях нормы инвестиционного права как самостоятельной комплексной отрасли права базируются на материальном гражданском праве.
Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. Правовое регулирование инвестиций. Учебное пособие. Часть 2. М., 2002. Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. Государство и регулирование инвестиций. М.: Городец, 2003.
Автор придерживается позиции, что инвестиционное право является самостоятельной отраслью права, предметом правового регулирования которой является обособленная группа инвестиционных отношений, отражающих объективные условия существования и развития инвестиционного процесса и (или) инвестиционной деятельности.
Можно выделить следующие отличительные признаки инвестиционных правовых норм как регуляторов особой группы инвестиционных отношений:
При этом каждая из норм инвестиционного права является общеобязательным предписанием государства. Все нормы инвестиционного права призваны регулировать общественные отношения в сфере инвестиционной деятельности. Регулятивные нормы инвестиционного права устанавливают содержание правил поведения, которое выражается в мере дозволенного и должного поведения сторон регулируемого отношения. Это достигается путем определения прав и соответствующих обязанностей сторон инвестиционных отношений. В нормах инвестиционного права определяются условия осуществления полномочий органов государства, которые охватывают сферу деятельности государственных органов, перечень объектов инвестирования, особенности правового статуса отдельных участников инвестиционной деятельности; определении признаков субъектов, установление организационно-правовых форм ведения инвестиционной деятельности, выделение специальных требований к отдельным направлениям инвестиционной деятельности; регламентации порядка и условий заключения исполнения договоров; установление пределов и форм государственного воздействия на инвестиционные процессы.
Разделение инвестиционного права как отрасли на институты, нормы в зависимости от содержания регулируемых качественно однородных общественных отношений, то есть объекта регулирования, представляет собой главную юридическую структуру предметной дифференциации.
Подробнее см.: Богатырев А.Г. Инвестиционное право. М.: Росс. право, 1992.
Одним из основных институтов Общей части инвестиционного права является правовое регулирование участия государства в инвестиционной деятельности.
Талапина Э.В. Вопросы организации управления государственной собственностью. // Журнал российского права. N 3. 2001. С. 25.
Выступая собственником, государство ставит также и задачу по эффективному управлению своим имуществом. Нередко государство выступает и в качестве реципиента инвестиций. Также остается открытым вопрос по определению правовых оснований, по которым осуществляется передача денежных средств от государства-инвестора при осуществлении инвестиционной деятельности.
А. При управлении имуществом государство-инвестор отстранен (физически и юридически) от своего имущества, не осуществляет триаду полномочий, предоставляя это другому лицу, то есть существуют два субъекта, связанные отношениями по поводу объекта собственности. Соответственно, с управляющего субъекта можно спросить за «эффективность» управления. Когда же инвестор и пользователь (лицо, осуществляющее право собственности) совпадают, вопрос об эффективности управления не встает, оставаясь внутренним делом собственника. В управлении имуществом государства-собственника присутствуют признаки публичного (государственного) управления.
В данной ситуации понятие инвестор рассматривается как тождественное понятию собственник, так как участником инвестиционных отношений в первую очередь выступают собственники.
Б. При управлении деятельностью юридического лица сходство с государственным управлением еще больше:
В итоге можно заключить, что использование публично-правового понятия «управление» в области инвестиционного права вполне отвечает его сущности. И прежде всего абсолютно четко стоит вопрос о публично-правовой, властной стороне проблемы.
Поэтому новые экономические условия требуют определения роли государства как главного регулятора и участника инвестиционных отношений.
Утратив в значительной степени свою регулирующую роль, государство в то же время заняло место активного участника этих отношений. В первую очередь это означает отказ государства от своих властных полномочий в отношении других участников и подчинение общим принципам гражданского права, таким, как равенство участников гражданско-правовых отношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственное осуществление гражданских прав, запрет злоупотребления правом и иного ненадлежащего осуществления гражданских прав, обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебная защита.
В соответствии со статьей 11 Федерального закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ (ред. от 22.08.2004) «Об инвестиционной деятельности в РФ, осуществляемой в форме капитальных вложений» органы государственной власти для регулирования инвестиционной деятельности используют следующие формы и методы:
На основании данного закона государство устанавливает и формы прямого участия в инвестиционной деятельности:
Собрание Законодательства РФ. N 11. 15.03.2004. Ст. 945.
Их сближает то, что через посредство органов публичной власти оба названных права призваны обеспечивать общественные, а не частные интересы. Но между ними имеются и значительные различия. Если субъектами права государственной собственности являются государство и государственные образования как публично-властные структуры, отделенные от гражданского общества, то в качестве субъектов муниципальной собственности выступают городские и сельские поселения, другие муниципальные образования, иными словами, население, проживающее на территории данных поселений и образований, наделенное правом на местное самоуправление и осуществляющее функции публичной власти через систему избираемых ими органов местного самоуправления. Как сказано в ст. 130 Конституции РФ, местное самоуправление обеспечивает владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью, т.е. имуществом, находящимся в муниципальной собственности, а управляют муниципальной собственностью согласно ст. 132 Конституции РФ органы местного самоуправления.
Ведомости СНД и ВС РСФСР. 18.07.1991. N 29. Ст. 1005.
Российская Федерация не несет ответственности по долговым обязательствам субъектов РФ и муниципальных образований, если указанные обязательства не были ею гарантированы. Субъекты РФ и муниципальные образования не отвечают по долговым обязательствам друг друга, если указанные обязательства не были гарантированы ими, а также по долговым обязательствам Российской Федерации.
Предельные объемы государственного внутреннего долга и государственного внешнего долга, внешних заимствований Российской Федерации на очередной финансовый год утверждаются Федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год с разбивкой долга по формам обеспечения обязательств. Предельный объем государственных внешних заимствований не должен превышать годовой объем платежей по обслуживанию и погашению государственного внешнего долга.
Постановлением Правительства РФ от 15 мая 1995 г. N 458 (в ред. от 24.08.2004 N 433) утверждены Генеральные условия эмиссии и обращения облигаций федеральных займов. Эмитентом облигаций федеральных займов от имени Российской Федерации выступает Министерство финансов РФ. Эмиссия облигаций федеральных займов осуществляется отдельными выпусками. Объем каждого выпуска определяется Министерством исходя из предельного объема эмиссии этих облигаций, установленного Правительством РФ на соответствующий год. По срокам обращения облигации федеральных займов могут быть среднесрочными или долгосрочными.
Собрание Законодательства РФ. 22.05.1995. N 21. Ст. 1967.
Владельцами облигаций федеральных займов могут быть российские и иностранные юридические и физические лица. Владелец имеет право на получение при их погашении суммы основного долга (номинальной стоимости), а также дохода в соответствии с условиями выпуска в виде процента, начисляемого на номинальную стоимость облигаций.
Право собственности на облигации федеральных займов переходит (возникает) с момента осуществления приходной записи по счету «Депо». Постановлением Правительства РФ от 10 августа 1995 г. N 812 (в ред. Постановления Правительства РФ от 24.08.2004 N 433) утверждены Генеральные условия выпуска и обращения облигаций государственного сберегательного займа Российской Федерации. Эмитентом облигаций государственного сберегательного займа РФ от имени Российской Федерации выступает Министерство финансов РФ.
Собрание Законодательства РФ. 21.08.1995. N 34. Ст. 3455.
Общий объем эмиссии данных облигаций определяется Министерством в пределах лимита государственного внутреннего долга, устанавливаемого Федеральным законом о федеральном бюджете на соответствующий финансовый год. Эмиссия облигаций производится в форме отдельных выпусков. Облигации государственного сберегательного займа Российской Федерации выпускаются в документарной форме, являются государственными ценными бумагами на предъявителя, предоставляют их владельцам право получить в соответствии с условиями выпуска процентный доход, начисляемый ежеквартально к номинальной стоимости данной облигации, превышающий уровень доходности по другим видам государственных ценных бумаг, и получить номинальную стоимость облигаций при их погашении.
Собрание Законодательства РФ. 1998. N 31. Ст. 3814.
Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам. // Вестник ВАС РФ. 2001. N 3. С. 112.
Суханов Е.А. Указ. соч. С. 114.
С одной стороны, в статье 15 Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации» и в пункте 1 статьи 101 Бюджетного кодекса указано, что «управление государственным внутренним долгом» Российской Федерации осуществляется федеральным правительством, что как будто бы делает именно его ответственным за выплаты по этому долгу. Кроме того, до вступления в силу норм Бюджетного кодекса, то есть до 1 января 2000 г., действовал Закон Российской Федерации от 13 ноября 1992 г. «О государственном внутреннем долге Российской Федерации». В статье 1 этого Закона говорилось, что государственным внутренним долгом Российской Федерации являются «долговые обязательства Правительства Российской Федерации перед юридическими и физическими лицами, если иное не установлено законодательными актами Российской Федерации». Следовательно, должником по федеральным займам необходимо было считать именно федеральное правительство.
Утверждено Постановлением Правительства Российской Федерации от 06.03.98 N 273 // Собрание Законодательства РФ. 1998. N 11. Ст. 1288.
Наконец, в Бюджетном кодексе содержится и третий ответ на этот же вопрос: согласно пункту 2 статьи 104 право на осуществление «государственных внутренних заимствований» (то есть займов) от имени Российской Федерации одновременно принадлежит как федеральному правительству, так и «уполномоченному им федеральному органу исполнительной власти» (то есть Министерству финансов Российской Федерации). Такая ситуация дает возможность представителям Минфина России в судебных процессах о взыскании долгов по государственным займам требовать привлечения федерального правительства в качестве «надлежащего ответчика» или соответчика по иску, затягивая и усложняя процесс.
Изложенный пример наглядно показывает тесную взаимосвязь инвестиционного и не только гражданского, но и финансового законодательства. В таких условиях, к сожалению, не приходится говорить об особой надежности государства как реципиента инвестиций по выпускаемым ценным бумагам, свойственной развитым правопорядкам.
Публично-правовое (финансовое) регулирование закрепляет в данной сфере различные привилегии и преимущества в охране государственных (публичных) интересов, пренебрегая частноправовой природой регулируемых отношений, основанных на равенстве и автономии воли их участников (абз. первый п. 1 ст. 2 ГК РФ).
В соответствии с гражданским законодательством имущество юридического лица, которое принадлежит ему на самостоятельном вещном праве, должно служить для удовлетворения требований кредиторов по обязательствам, образовавшимся в результате указанной предпринимательской деятельности. Однако серьезное уменьшение ответственности по правилам Бюджетного кодекса представляет угрозу имущественным интересам инвесторов, для которых реципиентом их инвестиций выступали бюджетные учреждения.
Отсутствие бюджетных средств становится безусловным основанием к отмене любых обязательств государства, хотя в гражданском праве, как давно известно, отсутствие у должника необходимых денежных средств никогда не являлось и не могло стать основанием освобождения его от ответственности (ср. п. 3 ст. 401 ГК РФ). Это само собой разумеющееся для обычного участника имущественного оборота правило по сути парализуется, а федеральное государство, используя законодательные возможности публичной власти, вновь поставило себя в привилегированное положение, нарушив принцип равенства в отношении других участников гражданского оборота (п. 1 ст. 124 ГК РФ).
Вряд ли, конечно, это обстоятельство можно считать значительным успехом в деле охраны государственных (публичных) интересов. Инвесторы при таком положении просто постараются не иметь с государством или его юридическими лицами (учреждениями) никаких дел и тем самым могут привести его к достаточно затруднительной ситуации. Развитые правопорядки и собственный исторический опыт показывают, что государство и другие публично-правовые образования всегда относились и должны относиться к числу наиболее надежных партнеров в имущественных отношениях.
Выступая не только как контрагент по гражданско-правовым договорам, но и как орган, определяющий «правила игры» для других инвесторов, нередко в России в целях защиты национальных интересов предприниматели из России ставятся в привилегированное положение по отношению к иностранцам. Что нашло отражение и в судебной практике. В арбитражный суд обратилась иностранная фирма с иском к областному земельному комитету о недействительности части договора аренды земельного участка, устанавливающей размер платы за аренду участка.
Свою позицию истец обосновал тем, что ставки арендной платы для иностранных юридических лиц были установлены в большем размере, чем соответствующие ставки для российских предпринимателей.
Истец просил признать недействительными пункты арендного договора, определяющие базовые ставки арендной платы в соответствии с названным нормативным актом.
В обоснование своих требований иностранная фирма сослалась на то, что акт противоречит требованиям Закона «Об иностранных инвестициях в РСФСР» (статья 6), предусмотревшим одинаковый правовой статус для иностранных и российских предпринимателей (национальный режим).
По мнению истца, предоставление равного режима предполагает и одинаковые ставки арендной платы за землю для всех арендаторов.
Между тем в соответствии со статьей 38 Закона РСФСР «Об иностранных инвестициях в РСФСР» предоставление иностранным инвесторам и предприятиям с иностранными инвестициями прав пользования землей, включая ее аренду, и иными природными ресурсами регулируется Земельным кодексом РСФСР и другими законодательными актами, действующими на территории РСФСР.
Согласно статье 21 Закона Российской Федерации «О плате за землю» при аренде земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, соответствующие органы исполнительной власти устанавливают базовые размеры арендной платы по видам использования земель и категориям арендаторов. Следовательно, в силу названной статьи Закона законодательные и исполнительные органы субъекта Российской Федерации вправе устанавливать базовые размеры арендной платы по видам использования земель и категориям арендаторов.
При этом в нормативных актах областного уровня была установлена общая для всех иностранных инвесторов ставка платы за землю (300 долларов за 1 кв. метр), что не позволяло областному земельному комитету дискриминировать иностранных инвесторов по отношению к иностранным инвесторам из третьих стран (режим наибольшего благоприятствования).
Таким образом, в российском законодательстве по отношению к иностранным арендаторам установлен режим наибольшего благоприятствования, а не национальный режим.
Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов, пункт 4 письма Президиума ВАС РФ N 58 от 18.01.2001 // Хозяйство и право. 2001. N 4.
Собрание Законодательства РФ. 12.07.1999. N 28. Ст. 3493.
Участие государства в инвестиционных правоотношениях обусловлено прежде всего необходимостью реализации публичных задач, стоящих перед ним, и это не может не отражаться на его гражданской правоспособности в публично-правовых отношениях.
Все это позволяет говорить о государстве как об особом субъекте права со специальной правоспособностью, определяемой нормами как частного, так и публичного права.
Алдошин О.Н. Ответственность государства по обязательствам во внутреннем гражданском обороте // Журнал российского права. N 1. 2001. С. 57.
В заключение хотелось бы выделить следующие группы гражданско-правовых отношений, которые имеют самое прямое отношение к инвестиционной деятельности, так как их регулирование входит также в предмет инвестиционного права: