Право проживания. Habitatio
Право проживании, или habitatio, являлось личным сервитутом, на основании которого правомочное лицо получало бесплатное и, как правило, пожизненное право пользоваться чужим жилищем для себя и для своей семьи, даже право сдавать это жилище в наем, удерживая за собой полученную плату. Habitatio было выделено в особый вид личного сервитута потому, что право проживания являлось частым предметом установления сервитута. Во всем остальном оно было подобно узуфрукту. Habitatio чаще всего устанавливалось путем завещания, или легата, в котором универсальным наследникам доставалась собственность на дом или его часть, а сингулярным наследникам — право проживания в таких жилищах.
Ореrае servorum vel animalium
Содержание личного сервитута operae servorum vel animalium состояло в праве титуляра бесплатно и, как правило, пожизненно пользоваться рабочей силой чужих рабов или чужих животных. Сначала это право было объединено с правом пользования, а потом утвердилось мнение, что это право по содержанию является узуфруктом. Полномочное лицо могло сдавать рабов и животных, являющихся предметом этого владения, в наем.
Г) Защита и прекращение сервитутов
Защита сервитутного права
Носители права сервитутов были защищены особыми исками и интердиктами. Наиболее ранним иском о защите титуляра сервитута был vindicatio servitutis. Петитум иска, или исковое требование истца гласило: признать его право на сервитут и устранить все препятствия в пользовании этим правом. Для того, чтобы выиграть иск, требовалось доказать, что такое право действительно у истца существует. Носители сервитутов, установленных по предписаниям преторского права (pactionibus et stipulationibus), имели право применять этот иск как vindicatio utilis. Когда при Юстиниане исчезло различие между сервитутами, основанными на предписаниях цивильного и преторского права, был введен общий иск по защите титуляров сервитутов, названный actio confessoria.
Кроме исков, носители права сервитутов были защищены и многочисленными интердиктами. Носители сельских земельных сервитутов имели в своем распоряжении interdictum de itinere actuqe private, как и интердикты de aqua, de rivis et de fonte. Носители городских земельных сервитутов могли применять interdictum de cloacis со operis novi nuntiatio, со cautio dammi infecti, со interdictum quod vi aut clam, даже interdictum uti possidetis, если шла речь о сервитуте на опору. Носители права на личные сервитуты могли употреблять и другие владельческие интердикты, как interdicta utilia.
Прекращение сервитутов
Сервитуты могли прекращаться под действием природных событий, или по воле правомочного лица, или по стечению обстоятельств, ведущих к погашению сервитутов.
Сервитуты прекращались под действием природных событий в случае утраты предмета сервитута, в случае такого его изменения, которое делало невозможным дальнейшее пользование установленным правом, как и со смертью носителя права, когда речь шла о личных сервитутах.
Сервитуты прекращались по выраженной воле правомочных лиц, когда они in jure cessio официально отказывались от сервитута, или же делали это при помощи обычного pactum. Сервитуты прекращались и на основании косвенно выраженной воли титуляра, когда он продолжительным неисполнением своих правомочий доводил дело до usucapio или до praescri ptio libertatis, т. е. до освобождения от сервитутов по истечении предписанного срока.
Сервитуты прекращались и путем так называемого confusio, т. е. совмещением прав собственности и сервитута, как и по истечении срока или исполнении потестативного и резулятивного условий. Это особенно относилось к личным сервитутам, которые могли ограничиваться определенным сроком и условиями. (292)
Б) Долгосрочная аренда земли (jus perpetuum)
Хабитация как право ограниченного пользования чужим жилым помещением (Мыскин А.В.)
Дата размещения статьи: 06.04.2017
На практике весьма распространены случаи, когда то или иное лицо на вполне законных основаниях проживает в некоем жилом помещении (комнате, квартире, индивидуальном жилом доме), однако не является собственником занимаемого им жилья. Таких случаев мы могли бы назвать как минимум три.
Описанные примеры заставляют задуматься над следующими вопросами. Что собой представляет законное право проживания в чужом жилом помещении с гражданско-правовых и жилищно-правовых позиций? К какому типу правоотношений такое проживание относится? Является ли оно, в частности, вещным или обязательственным? Ответы на все эти вопросы как для науки гражданского (жилищного) права, так и для практики гражданского оборота имеют принципиальнейшее значение.
На первый взгляд может показаться, что член семьи собственника жилья, легатарий и получатель ренты являются обыкновенными ссудополучателями, занимающими жилые помещения по договору безвозмездного пользования имуществом (ссуды), а их право проживания, следовательно, является правом обязательственным. К такому выводу нас может подтолкнуть тот факт, что все обозначенные пользователи жилья являются пользователями исключительно безвозмездными, так как ни один из них не платит собственнику жилого помещения никакой арендной или наемной платы. В противном случае складывающиеся между сторонами отношения будут выстраиваться по модели договора коммерческого или социального найма.
Если речь будет идти о безвозмездном проживании в жилом помещении в рамках договора безвозмездного пользования имуществом, то главной правовой целью такого договора будет являться именно соответствующее проживание. Именно ради проживания стороны и вступят между собой в указанные договорные правоотношения. Кстати, то же самое можно сказать и применительно к договору коммерческого найма жилого помещения, так как главной правовой целью такого договора будет являться предоставление жилого помещения для проживания граждан (нанимателей) на возмездной основе.
С хабитацией дело будет выглядеть совершенно по-другому. Как это ни странно звучит, но хабитация является не главным, а второстепенным (придаточным) правоотношением. Иными словами, хабитация возникает как неизбежное следствие наступления какого-либо главного (основного) правоотношения. Если это основное правоотношение не возникнет, хабитация бессмысленна. Проиллюстрируем эту мысль на базе рассмотренных выше примеров.
Возьмем другой рассмотренный выше пример. Это проживание в жилом помещении получателя ренты как бывшего собственника жилья. Почему такое проживание должно рассматриваться в качестве хабитации? А потому, что оно является неизбежным следствием наступления главного гражданского правоотношения, а именно передачи жилого помещения в собственность плательщика ренты с возложением на него обязанности по выплате ренты. Если такое правоотношение не возникнет, получатель ренты (хабитатор) объективно появиться не сможет.
Литература
1. Гражданский кодекс Восточной Галиции 1797 г. / Пер. с лат. А. Гужвы; под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут; Одесса, 2013.
2. Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с фр. В. Захватаев; отв. ред. А. Довгерт. Киев: Истина, 2006.
3. Гражданское уложение Германии / Пер. с нем.; науч. ред. А.Л. Маковский. М.: Волтерс Клувер, 2004.
4. Общее гражданское уложение Австрийской Республики / Пер. с нем.; под ред. Л. Шарингера и Л. Шпехта. М.: Статут, 2013.
5. Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права.
6. Франчози Дж. Институционный курс римского права. М.: Статут, 2004.
7. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: Спарк, 1995.
Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:
Habitatio, usus и право пользования жилым помещением в современном российском законодательстве
Современное российское законодательство обнаруживает черты юридических конструкций, доставшихся в наследство от культуры Древнего Рима, практически во всех частях и разделах Гражданского кодекса. В одних случаях такого рода связь очевидна, поскольку Кодекс воспроизводит не только существо, но и наименование соответствующих правовых явлений, например, виндикационный или негаторный иски, сервитут, ипотека В других — влияние римского права не столь бесспорно, к примеру, в страховании, черты которого можно усмотреть в договоре морского займа, или в комиссии, соответствующей по своей природе оценочному договору
Во втором случае иногда невозможно определить, является ли та или иная существующая ныне юридическая конструкция « потомком» римского права или « велосипедом», изобретенным цивилистами гораздо позднее.
Одну из таких категорий составляют права членов семьи собственника жилого помещения. Данный институт, чье появление связано с масштабными экономическими преобразованиями в России начала 90-х годов XX века, сравнительно новый для отечественного гражданского законодательства. В советское время его существование было исключено хотя бы потому, что частная собственность на жилые помещения не признавалась как таковая.
Мучительный переход к новой системе хозяйствования породил мутантные юридические конструкции, которые, с одной стороны, воплощали в себе отголоски советской, формально « социально направленной», экономики, а с другой, долгое время забытые элементы истинно частноправовых категорий.
Среди прочих, такова была судьба и особого права, принадлежащего членам семьи собственника жилого помещения. Своим существованием оно обязано ст. 292 ГК, согласно которой членам семьи собственника, проживающим в его помещении, принадлежит право пользования этим помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством. Практически с момента своего появления данное право было охарактеризовано большинством цивилистов в качестве вещного. Действительно, никакого обязательственного отношения между членами семьи собственника и самим собственником в данном случае не возникает. Да и интерес членов семьи собственника жилого помещения, охраняемый указанным правом, удовлетворяется за счет действий управомоченного лица, а не действий третьих лиц.
Иными словами, право членов семьи собственника жилого помещения в самом общем виде представляет собой вещное право ограниченного пользования жилым помещением.
Однако перечень вещных прав пользования жилым помещением не ограничивается правом, указанным в ст. 292 ГК. Согласно ст. 1137 ГК завещатель может возложить на наследника, к которому переходит жилой дом, квартира или иное жилое помещение, обязанность предоставить другому лицу на период жизни этого лица или на иной срок право пользования этим помещением или его определенной частью. Возникающее в силу завещательного отказа право является вещным. Об этом свидетельствует, в частности, свойство следования, которым законодатель наделил пользование жилым помещением на основании легата. Так, абз. 3 п. 2 ст. 1137 ГК устанавливает, что при последующем переходе права собственности на имущество, входившее в состав наследства, к другому лицу право пользования этим имуществом, предоставленное по завещательному отказу, сохраняет силу.
Формально право пользования жилым помещением в силу легата следует отличать от права пользования жилым помещением членами семьи его собственника хотя бы по субъектному составу и основаниям возникновения. В то же время, с точки зрения их содержания, данные права являются идентичными. В указанном аспекте и то, и другое являются разновидностями универсального вещного права пользования жилыми помещениями.
Римскому праву были известны прообразы названных вещных прав.
Во-первых, среди личных сервитутов, опосредующих пользование чужой вещью путем непосредственного воздействия на нее со стороны управомоченного лица, римляне выделяли сервитут habitatio, который представлял собой право проживания в чужом доме.
Во-вторых, римскому праву, в отличие от современного гражданского законодательства, было известно универсальное вещное право ограниченного пользования чужой вещью, именуемое usus, которое характеризовалось в качестве личного сервитута и могло иметь своим предметом, в принципе, любое имущество, в том числе жилое помещение.
Таким образом, пользование жилым помещением опосредовалось как usus, так и habitatio. Поскольку usus и habitatio совпадали по объему, различие между ними проводилось по основаниям и цели их возникновения.
Если usus, очевидно, мог возникать по нескольким основаниям, то habitatio приобретался обыкновенно только по завещательному отказу с целью установить в известном смысле алиментное отношение между собственником жилого помещения и отказополучателем. В этом плане habitatio теснее примыкает к современному праву пользования жилым помещением, предоставленным по легату ( ст. 1137 ГК), нежели к usus.
Сходство usus и habitatio с вещным правом пользования жилым помещением, известным российскому законодательству, проявляется и в частных моментах.
1. Основанием возникновения usus могли служить, очевидно, сделки, что характерно для права пользования жилым помещением. Указанное право возникает в силу двусторонней сделки, заключаемой посредством дачи собственником жилого помещения согласия на вселение членов его семьи и фактического их вселения. Что касается давности владения, которая тоже служила основанием возникновения сервитутов в римском праве, то в нынешних условиях сама по себе она не порождает вещное право пользования жилым помещением. Пользование членом семьи собственника жилым помещением в течение определенного срока в отсутствие препятствий со стороны собственника может рассматриваться лишь в качестве доказательства наличия согласия собственника на вселение в жилое помещение, но не самого основания возникновения данного права.
Основанием возникновения habitatio служил легат, который в силу ст. 1137 ГК порождает право пользования жилым помещением и в отечественном правопорядке.
2. Usus неотчуждаем. Узуар может пользоваться вещью только лично и не имеет права передавать другим лицам осуществление своего пользования. Впрочем, данное правило знало исключение. Узуар дома мог не только сам жить в доме, но и помещать в нем свою семью, рабов, слуг и даже принимать постояльцев. Между тем, он не мог сдавать дом в наем, не проживая в нем сам.
В отличие от usus субъект сервитута habitatio мог возмездно передавать другим лицам и осуществление своего права. По-видимому, отношения, возникавшие в этом случае между обладателем личного сервитута и третьим лицом, напоминали известным образом отношения субаренды в том смысле, что право пользования арендатора, не прекращаясь, перепоручается субарендатору, который его фактически и осуществляет.
Действующее законодательство вообще исключает возможность распоряжения правом пользования жилым помещением: в форме как уступки, так и передачи во временное пользование, что имело место в Древнем Риме применительно к habitatio и отчасти к usus.
Так, член семьи собственника жилого помещения не вправе не только передать осуществление своего права третьим лицам, но и вселить кого-либо в занимаемое жилое помещений. Не имеет таких правомочий и пользователь жилого помещения в силу завещательного отказа.
3. Прекращение права узуара было возможно только в случае его смерти или гибели вещи.
Право habitatio могло прекращаться также в случае его неиспользования правообладателем.
4. Любое право, связанное с извлечением из вещи полезных свойств, обычно предполагает возложение на его обладателя некоторых обязанностей. Данный тезис был известен уже в Древнем Риме.
В частности, узуар нес в определенной части расходы по содержанию вещи. Скорее всего, речь шла о текущих расходах, которые были сопряжены с извлечением полезных свойств вещи.
В отношении habitatio сведения о наличии у правообладателя соответствующих обязанностей отсутствуют.
В современном российском праве до последнего времени складывалась парадоксальная ситуация, при которой ни о каких обязанностях, которые бы возлагались на членов семьи собственника, а тем более на пользователя жилым помещением в силу завещательного отказа, в связи с предоставлением им права пользования, не было и речи. Получалось, что субъекты данных прав пользовались благами, но не несли расходов по содержанию жилого помещения. Такое положение дел порождало несправедливость, особенно в случаях, когда вместе с собственником проживали лица, с которыми у него сложились неприязненные отношения.
Согласно новой редакции ст. 292 ГК ответственность по обязательствам, вытекающим из пользования жилым помещением, возлагается не только на собственника, но и на дееспособных членов семьи собственника, которые проживают в принадлежащем ему жилом помещении. Законом установлено, что данная ответственность носит солидарный характер. Таким образом, существовавшая ранее несправедливость устранена.
Возложение солидарной ответственности по данным обязательствам на членов семьи собственника, проживающих в принадлежащем ему жилом помещении, означает солидарный характер и самих указанных обязательств.
Действительно, солидарной является ответственность нескольких лиц, которые выступают должниками по одному и тому же обязательству. Указанный тезис подтверждается правилами ГК. В частности, ст. 322 ГК употребляет понятия « солидарная обязанность» и «солидарная ответственность» как синонимы.
Признание членов семьи собственника, проживающих в принадлежащем ему жилом помещении, солидарными должниками по обязательству из обслуживания жилых помещений влечет определенные практические последствия. Они состоят, прежде всего, в возложении на указанных лиц обязанностей по внесению платы по договорам, опосредующим обслуживание жилого помещения. Размер долей, в которых данная плата подлежит распределению между собственником и проживающими с ним членами семьи, должен устанавливаться по соглашению между ними, а при недостижении согласия — в судебном порядке.
В итоге законодатель устранил несправедливость, состоявшую в нахождении на «иждивении» собственника жилого помещения проживающих с ним членов семьи ( в том числе бывших), которые ранее не могли быть принуждены к оплате расходов на обслуживание занимаемого жилого помещения.
Вероятно, указанные правила по аналогии могут применяться и к отношениям, существующим между собственником и пользователем жилым помещением в силу завещательного отказа.
Таким образом, вопрос о возложении на пользователей жилых помещений бремени их содержания в настоящее время решен, по сути, аналогичным образом, что и применительно к usus, известному Древнему Риму.
Права на чужие вещи
Понятие прав на чужие вещи
216. Кроме рассмотренных выше прав владения и собственности римское право развило ряд прав на вещи с ограниченным содержанием полномочий. Объектом этих прав служили, конечно, чужие вещи, почему они назывались iura in re aliena. Возникли они очень рано и, постепенно развиваясь, образовали особую группу полномочий разного содержания. В состав этой группы к концу классической эпохи входили институты сервитутов, суперфиция и эмфитевзиса, залоговое право (излагаемое в п. 406 и сл.).
Сервитуты (понятие и виды)
217. Понятие. Сервитутами назывались права пользования чужой вещью, которые устанавливались или для создания определенных выгод при эксплуатации определенного земельного участка или в пользу определенных лиц.
Слово servitus означало собственно «рабство вещи», «служение ее», т.е. такое отношение, при котором вещь, участок — praedium serviens — служил не только своему собственнику, но и использовался для экономических выгод соседнего господствующего участка — praedium dominans, следовательно, для выгод собственника последнего. Права последнего на служащую вещь тоже назывались сервитутами. Затем термин servitus был распространен на цельш ряд сходных отношений. Собственник служащей вещи был обязан или воздерживаться от определенного воздействия на нее, какое он оказывал бы на свою вещь, если бы она была свободна от вещных прав другого лица — servitus, quae in non faciendo consistit — сервитут, который состоит в воздержании от действия: собственник участка обязуется не строить зданий выше определенной высоты, или терпеть — pati — действия другого лица по отношению к вещи, которые собственник мог бы устранить, если бы вещь не была обременена сервитутом — servitus, quae in patiendo consistit, который состоит в допущении, например, собственник участка обязуется допускать скот соседа к водопою. К положительным действиям сервитут обязывать не мог. Однако римское право знало один сервитут — несения тяжести надстройки, при котором на собственнике обремененного участка лежала обязанность производить ремонт и восстановление опоры — servitus oneris ferendi.
Хозяин обязанного сервитутом участка должен был постоянно держать его в состоянии пригодности, чтобы поддерживать строение, собственнику которого принадлежал сервитут.
Etiam de servitute, quae oneris ferendi causa imposita erit, actio nobis competit, ut et onera ferat et aedificia reficiat et Gallus putat non posse ita servitutem imponi, ut quis facere aliquid cogeretur, sed ne me facere prohiberet. sed evaluit Servi sen-tentia, in proposita specie ut possit quis defendere ius sibi esse cogere adversarium reficere parietem ad onera sua sustinenda. Labeo autem banc servitutem non hominem debere, sed rem, denique licere domino rem derelinquere scribit (D.8.5.6.2). — Нам также принадлежит иск о сервитуте, который будет установлен для несения тяжести, чтобы [обязанный] и тяжесть поддерживал, и здания ремонтировал. и Галл полагает, что нельзя устанавливать сервитут с тем, чтобы кто-либо обязывался чтонибудь делать, но чтобы не воспрещал мне действовать. но в предложенном случае возобладало мнение Сервия, что может кто-либо защищать принадлежность ему права принудить противника ремонтировать стену для поддержания тяжести своего строения. Однако Лабеон написал, что этот сервитут обязывает не лицо, а вещь, так как собственнику дозволено и бросать [совсем] вещь.
Сервитут есть всегда право на чужую вещь. Так как в своей собственной вещи соединяются для собственника все нормы пользования ею, то выработалось основное положение nemini res sua servit — никому не служит собственная вещь (D. 8. 2. 26), т.е. не может быть сервитута на свою вещь.
218. Виды сервитутов. Древнее римское право знало лишь земельные сервитуты, при которых подчинение одному земельному участку (praedium dominans) в пользу его собственника другого земельного участка (praedium serviens) было формой экономического восполнения хозяйственной полезности господствующего участка (D. 45.1.140. 2).
Такие сервитуты возникали на почве мелкой раздробленной собственности, когда отдельные участки не являлись «хозяйственно-самостоятельными». Они не могли обойтись собственными средствами и ресурсами для удовлетворения неотложных хозяйственных потребностей иначе как путем создания постоянной связанности и взаимного восполнения между близлежащими участками.
Первоначально таким путем юридически удовлетворялись интересы сельскохозяйственного пользования земельных участков, их сельскохозяйственное обслуживание и установились сервитуты сельских участков — servitutes praetiorum rusticorum. Сюда относились земли без строений или где строения носили служебный характер в отношении сельскохозяйственного производства.
Лишь позднее, когда город Рим разросся и стал оживленным центром растущей державы, возникли городские сервитуты, применявшиеся в отношении застроенных участков — servitutes praediorum urbanorum. И те и другие сервитуты принимали в городах довольно разнообразные формы.
Гораздо позднее возникла новая группа личных сервитутов — servitutes personarum. Вначале к ним применялись старые названия владения и собственности — usufructus, usus, которые затем стали уже техническими терминами. Выражение «сервитуты» было перенесено на личные сервитуты лишь в позднеклассическое время.
Земельные сервитуты (servitutes praediorum)
219. Признаки земельного сервитута. Все земельные сервитуты неразрывно были связаны с господствующим участком — praedium dominans. Они предполагали существование двух отдельных земельных участков: fundus servit fundo — участок служит другому участку. Содержание земельного сервитута должно было удовлетворять следующим основным условиям. Во-первых, сервитут должен обеспечивать интересы и предоставлять выгоду господствующему участку, быть praedio utilis, но не требовалось, чтобы сервитут непосредственно увеличивал ценность или доходность господствующего участка. Он должен был обременять участок, соединен-Hbiii с господствующим, чтобы было возможно обслуживание, однако непосредственного соприкосновения не требовалось (D. 8. 3. 7. 1). Таков смысл правила praedia esse debent vicina — участки должны быть соседними.
Во-вторых, сервитут должен был обеспечивать своими естественными ресурсами постоянное служение нуждам собственника господствующего участка, а не возникать случайно и по произволу — perpetua causa, utilitas perpetua (D. 8. 2. 28).
Пока осуществлялась эта постоянная цель, продолжал существовать сервитут, какие бы ни происходили перемены субъектов сервитутного отношения, путем ли отчуждения участков или наследования. Сервитут оставался неделимым, распределялись лишь сервитутные права. Если, например, господствующий участок перешел к нескольким наследникам, то каждый был управомочен на пользование соответствующей долей служащего участка — servitus per partes retinetur — каждый получал, например, при сервитуте пользования водой долю, соответствующую мере своего участка — pro modo agri detenti aut alienati fiat eius aquae divisio — пусть будет произведено разделение этой воды в меру владения или отчуждения.
220. Виды земельных сервитутов. Сервитуты, установленные в интересах сельскохозяйственных участков, назывались сельскими — iura praediorum rusticorum. К ним относились дорожные и водные сервитуты, даже тогда, когда они в отдельных случаях предназначались для городских земельных участков. Из них надлежит выделить четыре древнейших сервитута: а) iter — право прохода пешком, на лошади или в носилках; б) actus — право прогона скота; в) via — право проезда на телеге с поклажей; г) aquaeductus — право проведения воды.
Значительно позднее к сельским сервитутам были причислены права черпания воды — aquae haustus, выгона скота на водопой — pecoris ad aquam appulsus, пастьбы — pascendi и т.п. (D. 8. 3. 1; D. 8. 3. 7; D. 8. 3.12; I. 2.3. pr. 2).
Сервитуты для застроенных участков назывались городскими сервитутами — iura praediorum urbanorum. Главными видами являлись: а) право делать себе крышу или навес, проникая ими в чужое воздушное пространство, — servitus protegendi; б) право опирать балки на чужую стену — servitus tignu immittendi; в) право пристраивать постройку к чужой стене или опирать ее на чужую опору — servitus oneris ferendi (п. 217).
Позже к городским сервитутам были отнесены: право стока дождевой воды (stillicidii), право спуска воды (fluminis), право проведения канала для нечистот (s. cloacae), право требовать, чтобы не были застроены окна (s. ne luminibus officiatur), чтобы не был испорчен вид (s. ne prospectui offendatur), право возведения строений не выше известной меры (s. altuis non toUendi) (Гай. 2. 31; D. 8. 2. 2. 3; I. 2. 3.1). Упоминались также городские сервитуты, которые обеспечивали права с содержанием, обратным перечисленным правам. Например, право строить на господствующем участке здания выше нормы, установленной соглашением или законом, застраивать окна (D. 8.2.27.1). Эти сервитуты, направленные против законных ограничений права собственности, могут рассматриваться как выкуп этих ограничений в соседских отношениях (D. 8. 2.11. pr.).
Личные сервитуты (servitutes personarum)
221. Узуфрукт. Личными сервитутами считались пожизненные права пользования чужой вещью. Основными видами личных сервитутов были: ususfructus, usus, habitatio, орегае servorum vel animalium.
Ususfructus — самое обширное право пользования чужой вещью. Уполномоченный назывался узуфруктуарием и мог пользеваться как самой вещью (uti), так и извлекать из нее плоды (frui), не повреждая и не изменяя самой вещи — ususfructus est ius alienis rebus utendi fruendi, salva rerum substantia (D. 7. 1. 1). Узуфрукт является правом пользования и извлечения плодов из чужих вещей при сохранении в неприкосновенности их хозяйственного назначения. Имеющий это право должен был пользоваться вещью, как подобает хорошему хозяину —doni viri arbitratu, — и соблюдать все правила пользования (D. 7. 1. 13. 4. сл.) — Пользователь становился собственником естественных плодов с момента сбора их — perceptio. Пока действовал узуфрукт, собственник не имел права на доходы от вещи, и его собственность была голой — nuda proprietas. Он мог передать право собственности другому лицу, заложить или обременить ее другим сервитутом, но так, чтобы от этого не пострадал узуфрукт. Предметами узуфрукта могли быть вещи, пользование которыми возможно было без потребления или уничтожения их (хотя это правило не всегда выдерживалось).
Узуфруктуарий (имеющий право узуфрукта) мог принимать определенные обязанности, установленные формально устными договорами — stipulatio. Он должен был заботиться о поддержании постоянной доходности вещи, обращаться с ней заботливо и охранять от повреждений. Все затраты на вещь нес узуфруктуарий, в том числе повинности и подати (D. 7.1. 65). При возвращении вещь должна была быть в состоянии, годной для дальнейшего правильного пользования ею. В обеспечение выполнения этих обязанностей, а также возвращения предмета узуфрукта после смерти узуфруктуария было введено преторское обеспечение путем стипуляции — cautio usufructuaria (D. 7.9). Исключение из этой обязанности делалось для узуфрукта отца над имуществом сына.
Узуфрукт мог принадлежать в идеальных долях нескольким лицам. Могло существовать и пользование одной какой-либо определенной частью, при общей собственности на все ее другие части — partes pro indiviso, ususfructus (D. 7. 1.5. 49). Это — единственный сервитут, при котором допускалось такое деление. Как чисто личный сервитут узуфрукт не подлежал ни наследованию, ни отчуждению, однако осуществление личного пользования (но не права) могло быть отчуждено (D. 23. 3. 66; D. 7. 1. 67). Со смертью узуфруктуария ususfructus прекращался и наследники были обязаны собственнику возвратить предмет пользования.
Dominus fructuario praedium, quod ei per usumfnictum servie-bat, legavit, idque praedium aliquamdiu possessum legatarius restituere filio, qui causam inofficiosi testamenti recte pertulerat, coactus est: mansisse fructus ius integrum ex post facto apparuit (D. 7. 1. 57). — Собственник отказал плодопользователю участок, который служил ему узуфруктом, но отказополучатель был вынужден возвратить этот самый участок, которым он провладел некоторое время, сыну [умершего], который правильно провел процесс о нарушающем обязанности завещании; оказалось, однако, из последующих фактов, что право извлечения плодов сохранилось в неприкосновенности.
222. Quasi ususfructus. В начале империи был издан сенатусконсульт, согласно которому объектом пользования могло являться целое имущество (D. 7. 5.1). Он распространялся также и на потребляемые вещи и назывался quasi ususfructus, в отличие от ususfructus в собственном смысле слова.
В этом случае пользователь становился собственником объектов узуфрукта и должен был под обеспечение (cautio) обещать, что по окончании пользования выплатит твердо установленную вначале стоимость принятого. При соглашении можно было выговорить производство обратной выдачи не в денежном выражении, а в равном количестве (quantum) однородных вещей (D. 7. 5; I. 2. 4. 2). В Институциях упоминаются в качестве объекта quasi ususfructus только деньги, но Гай говорит, что должны быть выданы или деньги, или равное quantum вещей, хотя выплату деньгами он считает — commodius — более удобным способом.
223. Usus. Это была форма пользования чужой вещью более ограниченного объема. Такому пользователю из плодов предоставлялось столько, сколько ему было нужно для удовлетворения собственных потребностей. Ни передавать своего права другому, ни делить его пользователю не разрешалось. Пользователь мог допускать своих близких к совместному пользованию, а также принимать в дом третьих лиц или нанимателей (D. 7. 8. 2. 1).
Usus мог принадлежать нескольким лицам, но не был делим. Обязанности пользователя также обеспечивались путем cautio. Подобно узуфруктуарию, пользователь должен был осуществлять свое право, как полагается boni viri arbitratu, и возвратить вещь собственнику в надлежащем виде.
224. Habitatio. Habitatio было правом пожизненно обитать в чужом доме или в его части. Управомоченный мог жить в нем сам или отдавать внаймы. Юристы-классики спорили, являлось ли подобное право узуфруктом, узусом или чем-то самостоятельным (С. 3. 33.13). В праве Юстиниана оно считалось самостоятельным правом, и управомоченному свободно разрешалось сдавать его внаймы, что у классиков возбуждало споры. Безвозмездная уступка другому этого права была недопустима (D. 7. 8.10. pr.; С. 3. 33.13).
225. Орегае servoram vel animalium. Так называлось пожизненное право на пользование чужими рабами или животными. Управомоченный мог или сам пользоваться этими объектами, или отдавать внаймы. Возможность безвозмездной передачи этого права не выяснена.
Существовали еще другие личные сервитуты, направленные на единоличное пользование, например, пашней или дорогой. Частично пытались отнести их к плодопользованию или простому пользованию (D. 7.1.32). Однако возник интерес отделить ограниченные личные сервитуты от узуфрукта и узуса прежде всего потому, что путем такого отделения устранялось прекращение их вследствие capitis deminutio или поп usus (D. 7. 8.10. pr.) (см. п. 227).
Возникновение и прекращение сервитутов
226. Возникновение сервитутов. По цивильному праву приобретение сервитутов совершалось различно:
(1) Путем in iure cessio для всех видов, а к сельским сервитутам применялась также манципация (Гай. 2. 29). Земельный собственник — отчуждатель мог при этом оставлять за собой путем добавочного к манципаций соглашения земельные или личные сервитуты. Это называлось вычетом сервитута (из права собственности) — deductio servitutis (Гай. 2. 33; Vat. fr. 47. 50). Приобретатель получал в этих случаях право собственности, за вычетом сервитута — deducta servitute, который сохранялся за отчуждателем.
(2) В начале республики допускалось приобретение сельских сервитутов по давности. Для этого требовалось только выполнение одного условия — осуществление сервитута в течение двух лет. Закон Скрибония (Lex Scribonia, после Цицерона) отменил этот способ установления сервитутов. (Сервитуты к этому времени юристами были отнесены уже к нематериальным вещам.)
(3) В процессах о разделе общей собственности судья, производя раздел, устанавливал между разделяемыми для уравнения сервитутные отношения, предоставив одним большие участки и компенсировав других за меньшие установлением сервитутов на первые.
(4) Наконец, в сделках на случай смерти — mortis causa — на-следователи могли в завещаниях возлагать на наследников установление сервитутов путем отказов посторонним лицам (п. 271 и сл.).
(5) Эдикты римских правителей создали для сервитутов на провинциальные земли особые способы установления. Взамен не допускавшихся там цивильных способов они допустили неформальные договоры — pactiones et stipulationes (п. 433). Взаимодействие столичного и провинциального эдиктов и давление практических потребностей приводили к распространению несложных провинциальных способов установления сервитутов и на италийские земли. Перегрины могли устанавливать сервитуты в интересах своих участков лишь способами, признанными в ius gentium.
Per plurium praedia aquam ducis quoquo modo imposita servitute. pacto enim vel stipulatione intervenientibus et hoc (haustum ex rivo) concedi solet, quamvis nullum praedium ipsum sibi servire neque servitutis fructus constitui potest (D. 8. 3. 33. 1). — Ты проводишь воду через участки многих [лиц], установив сервитут любым способом. Ведь при содействии соглашения или стипуляции обыкновенно устанавливается и это [черпание воды из реки], хотя никакой участок не может служить себе самому, ни устанавливать пользование плодами сервитута.
(6) Признание возможности владения сервитутным правом — iuris quasi possessio — привело к допущению передачи сервитутного права в форме традиции. Исходя из этой воображаемой традиции, преторы распространяли владельческие способы защиты на возникавшие по этой традиции сервитутные права (D. 8. 3.1. 2).
(7) Преторы защищали, подобно собственности, десятилетнее и двадцатилетнее владение сервитутом, что приводило к установлению преторской давности для приобретения сервитутов — longi temporis possessio (D. 8. 5. 10 pr.). Соответственно этому преторами была введена и погасительная давность для сервитутов в пределах тех же сроков.
(8) В праве Юстиниана исчезли и манципация, и процессуальная цессия. Их место заняли описанные выше преторские способы установления, а также longi temporis possessio с его цивильными последствиями (I. 2. 3. 4; 2. 4.1).
227. Прекращение сервитутов. Прекращение сервитута имело своим последствием восстановление в полном объеме права собственности, обремененного прежде сервитутом. Это происходило:
(1) Путем отказа управомоченного в процессуальных формах уступки своего права собственнику (in iure cessio) (Гай. 2. 30).
(2) Путем погасительной давности. Личные сервитуты погашались в силу неиспользования — non usus — в течение двух лет при недвижимостях и одного года при движимых вещах.
Предиальные сервитуты сельского типа погашались при двухлетнем непользовании. Городские сервитуты для погашения требовали, чтобы собственник обремененного сервитутом участка создал такое состояние последнего, которое противоречило бы сервитуту, и поддерживал это состояние в течение двух лет. Это означало, что собственник обремененного участка, невзирая на права соседа, совершенно свободно распоряжался своим участком и освобождался по давности от сервитута — usucapio libertatis (D. 8. 2. 17). Основанием такого различия в понимании непользования было то, что осуществление городских сервитутов всегда зависело от состояния построек на господствующем или служащем участке. Было бы нецелесообразным сохранять сервитут, если управомоченное лицо в течение продолжительного срока пренебрегало пользованием выгодами соседнего строения.
(3) Сервитуты прекращались в случаях, когда собственник служащего участка приобретал собственность на господствующий участок в силу слияния обоих прав: nemini (nuUi) res sua servit. Приличных сервитутах слияние собственности и пожизненного пользования в лице уполномоченного приводило к тем же результатам и по тому же основанию.
Защита сервитутов
228. Actio confessoria. Подобно собственнику, управомочен-ньш по сервитуту защищался против наличных и угрожающих в будущем нарушений его прав и мог требовать как возврата отнятого сервитута, например, ususfructus, так и устранения нарушающих его права состояний и положений. Принадлежавший ему иск назывался сначала vindicatio servitutis, позднее actio confessoria. В праве Юстиниана этот иск давался против всякого, кто мешал управомоченному осуществлять свои права независимо от того, принадлежала или нет нарушителю права служащая вещь. Цель actio confessoria сближала этот иск с actio negatoria собственника. Исковое требование направлялось на восстановление состояния, соответствующего предиальному или личному пользованию, на предоставление обеспечений от нарушений в будущем, на возмещение убытков. Истец должен был доказывать основания и способы установления сервитутов.
229. Другие средства защиты. Преторский эдикт установил ряд специальных интердиктов для защиты земельных сервитутов, например водных, водопойных, дорожных, а также для личных, по аналогии с владельческими интердиктами (interdicta utilia de aqua, de rivis, de fonte, aquaehaustu).
В классическом праве упоминается один раз иск добросовестного владельца (actio Publiciana) как служивший для облегченной, по сравнению с actio confessoria, защиты сервитутов, но это место (D. 6. 2. И. 1), по-видимому, сильно обобщено при кодификации.
В праве Юстиниана конфессорный иск предоставлялся для защиты сервитутов, установленных путем как traditio — воображаемой передачи, так и пассивного допущения пользования (pati-patientia), а также давностным владением — longa possessio.
Суперфиций и эмфитевзис
230. Происхождение этих прав. Еще в период республики государство предоставляло государственные земли частным лицам для застройки, а городские общины и муниципии отдавали порожние земли в наследственную аренду. Позднее обилие пустующих и нерасчищенных земель вокруг городов и в больших имениях и необходимость привлечь к их культуре массу мелких съемщиков вызывали значительные изменения в нормировании арендных отношений. Появились в эдикте о городских землях и особенно в императорских указах особые указы о сдаче в долгосрочный наем пустующих императорских доменов — сальтусов. Это законодательство по делам имущества императоров (patrimonium principis) распространилось и на область частного хозяйства, подвергшегося упадку и запустению.
Суперфиций и эмфитевзис являлись наследственными и отчу-ждаемыми правами на вещь, устанавливавшими длительное пользование чужой землей под здание — в первом случае и под обработку во втором. Элементы обоих институтов складывались одновременно в римском и провинциальных правах, сила же и значение прав на чужие вещи были признаны за ними лишь значительно позднее, под влиянием и воздействием преторского права. От сходных с ними сервитутов — ususfructus, habitatio они отличались своим широким, подобно праву собственности, правом пользования, своей отчуждаемостью и способностью переходить по наследству. От простого найма или аренды они отличались защитой соответствующих прав против всех нарушителей, тогда как наем и аренда считались обязательственными отношениями, и защита их носила личный характер.
231. Суперфиций. Superficies в общем смысле означало все созданное над и под землей и связанное с поверхностью земли. Как особое правоотношение superficies представляет собой наследственное и отчуждаемое право пользования в течение длительного срока строением, возведенным на чужой земле. Постройка здания производилась за счет нанимателя участка (суперфициария). Право собственности на строение признавалось за собственником земли — semper superficiem solo cedere — все находящееся на земле, но связанное с ней, принадлежит (как accessio) собственнику земли. Однако только суперфициарию принадлежало в течение срока супер-фициарного договора право осуществлять пользование зданием. У классических юристов superficies рассматривалось как право на чужую вещь — ius in re aliena, могущее переходить от одного лица к другому независимо от того, сохраняется ли право собственности на землю в прежних руках или же отчуждается.
Исторически это соглашение о superficies возникло в отношении земель, принадлежавших государству или городам — loca publica, не подлежавших продаже, и носило публично-правовой характер. За предоставленную под постройку землю наниматели должны были в установленные сроки вносить государству определенную наемную плату — поземельный оброк solarium (vectigal). В дальнейшем, с деградацией экономической жизни и обострением потребностей городского населения в жилье, практику сдавать в аренду землю под постройку на длительный срок за определенную плату (solarium) усвоили и частные лица (D. 43. 18. 2), и таким образом это отношение перешло и в область частного права. Отношение, носившее прежде характер обязательственного, развилось в практике преторов и получило значение права на вещи — ius in re. Суперфиций стал рассматриваться как вещь, юридически отделенная от поверхности и имеющая обособленное правовое положение. Это вполне соответствовало возросшей ценности домов в городах (D. 44. 7.44.1).
Претор предоставил суперфициарию интердикт о суперфиций — interdictum de superficie, наподобие интердикта uti possidetis (п. 181), предназначенный для защиты пользования от третьих лиц. Суперфициарий in perpetuo получал согласно обещанию претора иск на вещь — actio de superficie (in rem), аналогичный иску о собственности utilis rei vindicatio. Он предоставлялся в случае потери владения постройкой. После расследования дела, направленного против третьего лица, и признания нарушения его права (включая и собственника) происходило восстановление.
Для установления суперфиция по цивильному праву было недостаточно простого договора, а требовалась еще передача постройки. Претор уполномочивал приобретателя на exceptio pacti против новых приобретателей земли. Право суперфиция могло устанавливаться также путем давности и легатов. Суперфициарий мог передавать свое право по наследству и путем сделок между живыми — отчуждать, закладывать, обременять сервитутами, но лишь без ущерба для прав собственника земли. Для сделок отчуждения требовалось согласие собственника.
Суперфициарий обязан был уплачивать собственнику земли в срок поземельную ренту (solarium). Эта уплата включала всегда не только текущие платежи, но и все недоимки, накопившиеся за прежнее время. Суперфициарий оплачивал также все государственные подати и налоги.
Собственник не мог произвольно лишить суперфициария его правомочий. Он ограничивался получением с него solarium и в случае неуплаты в установленные сроки мог возбудить иск о собственности (rei vindicatio).
Прекращался суперфиций с истечением назначенного при его установлении срока, вследствие дереликции, т.е. отказа от этого права со стороны суперфициария, слияния прав, т.е. приобретения су-перфициарием права собственности на участок или собственником — суперфиция, а также вследствие погасительной давности.
232. Эмфитевзис. Отдача земель в обработку имела много разнообразных форм. Образованию института эмфитевзиса в Риме предшествовали сходные с его содержанием отношения по владению и найму государственных, городских и общинных земель. Весьма рано развилась и получила широкое распространение особая форма наследственной аренды, так называемых agri vectigales — оброчных земель. Эти земельные участки, принадлежавшие государству или публичным корпорациям, отдавались частным лицам в наем на длительный срок или навсегда (in perpetuum) с оговоркой, что наниматель и его наследники не будут лишены владения, если они будут платить определенную годовую плату — vectigal. Положение собственника с внешней стороны оставалось таким же, как и при всякой аренде. Но тогда как при обычной аренде наниматель имел лишь право требования — иск actio conducti против собственника земли, здесь права арендатора принимают характер прав на вещь. Нанимателям agri vectigale претор предоставлял не только интердикты для защиты от нарушений владения, но также иск actio in rem vectigalis, аналогичный виндикации (actio in res utilis), против всякого нарушителя и даже против собственника — adversus quemvis possessorem. Впоследствии это право могло распространяться как на государственные, так и на частные земли. Наниматель мог отчуждать, закладывать и завещать свое право, но с тем, чтобы положение собственника не ухудшалось. Если он был неисправным плательщиком vectigal, то собственник возвращал себе землю посредством rei vindicatio.
Такая рано развившаяся форма наследственной аренды широко применялась и при империи, когда все общественные земли перешли в частную собственность императоров. Но в эту же эпоху право ager vectigalis определилось как ius perpetuum. В республиканскую эпоху право in agro vectigali распространялось главным образом среди мелких арендаторов, при империи на первый план выступают арендаторы крупных земельных фондов. С течением времени (к концу V и началу VI вв.) форма ius in agro vectigali или ius perpetuum стала переплетаться и проникать в сходное ему по содержанию право эмфитевзиса. Тексты, относившиеся к ager vectigalis, были распространены на эмфитевзис путем интерполяции.
С IV в. н.э. agri vectigales потеряли окончательно свое самостоятельное существование, в законах этот термин уже не встречался.
От описанного выше правоотношения вначале отличалось право с греческим названием эмфитевзис. Этот институт имел весьма древнее происхождение и применялся в практике Египта и Карфагена. В Греции еще в III в. до н.э. была распространена практика сдачи земли за известную плату в наследственную аренду. Земли, сдававшиеся в Риме в такую аренду, назывались agri emphyteuticarii, а аренду называли emphyteusis, ius emphyteuticum, от греческого слова emphyteuein — насаждать. Позже это правоотношение распространилось и на частные поземельные имущества. На римской почве этот вид наследственной аренды получил окончательную разработку как самостоятельный юридический институт в византийском — Юстиниановом праве.
Однако еще в начале нашей эры была издана lex Manciana, позже переработанная в lex Hadriana. Это были частные указы по делам аренды доменов и защиты мелких арендаторов-издольщиков (coloni partiarii). Первоначально признание этого института римским правом диктовалось стремлением превратить необработанные громадные участки земли в обработанные сельскохозяйственные фонды. Вначале он применялся на обширных завоеванных Римом участках Северной Африки, но примерно к концу III и IV вв. был перенесен в Италию. К тому же времени относится практика продажи земельных фондов с тем, чтобы покупатель платил ежегодную ренту. Постепенно применение института для целей разработки государственных пустырей перешло на церковные и частные земли и стало относиться не только к пустырям, но и к обработанным землям. Выражение emphyteusis стало охватывать всякий земельный сельскохозяйственный участок, составляющий объект наследственной аренды. Установление этой аренды имело вначале формы «эмфитевтической продажи», которая сообщала нанимателю собственность на землю, при условии уплаты умеренной покупной цены и ежегодной выплаты аренды (salvo canone) деньгами или натурой, и налагала обязанность распахать участок.
Развитие эмфитевзиса в области частного права привело к спору между юристами: являются ли сделки, устанавливающие это право, куплей-продажей (emptio-venditio) или наймом (locatio-conductio). Гай (3. 145) защищал положение, что это есть locatio-conductio — аренда. Император Зенон определил это отношение как особое правоотношение (С. 4. 6. 6), устанавливаемое особым договором — emphyteuseos contractus. Развитой и окончательно обработанный институт эмфитевзиса носил характер смешения италийского и восточного эмфитевзиса и считался вечной арендой, которая давала право на вещь, защищаемое особым иском (D. 6. 3; С. 4. 66).
Права эмфитевты (лица, которому принадлежало ius emphyteusis) были весьма широки. Не являясь собственником и имея ius in re aliena, он в то же время имел право осуществления всего содержания права собственности. Он осуществлял владение и, следовательно, пользовался и владельческой защитой. Наподобие собственника ему принадлежали и петиторные иски. Плоды земли и все доходы поступали в его собственность после отделения — separatio (D. 22.1. 25.1). Права его переходили к наследникам, могли быть завещаны, подарены и проданы надежным приобретателям. Но при продаже он был обязан уведомить собственника и отчислить 2% с цены — laudemium — эмфитевзиса или предоставить собственнику право первой купли — ius protimeseos. Он мог изменять хозяйственное назначение вещи, но не ухудшать ее. Эмфитев-та мог устанавливать залоги и сервитуты. Обязанности его состояли в следующем: он должен вести хозяйство как хороший хозяин и платить общественные налоги, вносить собственнику ежегодную ренту — canon (деньгами или натурой). Рента была обычно ниже обыкновенной наемной платы, и поэтому эмфитевта не имел права на сбавку ренты, тогда как наниматель в некоторых случаях имел право на уменьшение наемной платы (п. 505).
Для защиты своих прав против всякого владельца эмфитевта имел особый иск actio vectigalis и все владельческие интердикты.
Права эмфитевты прекращались в следующих случаях: при на-несении им большого ущерба, собственник мог лишить его участка (ius privandi): при трехлетней неуплате сапоп’а или публичных налогов (на церковных землях — до двух лет) (Nov. 7. С. 3. 2); при нарушении предписаний о продаже (С. 4. 66. 3). Собственник земли имел по поводу исполнения обязанностей особый иск против эмфитевты — actio emphyteuticaria.