travaux préparatoires
работы подготовительные
Общестроительные работы по освоению территории строительства и возведению временных сооружений, используемых для нужд строительства
[ Терминологический словарь по строительству на 12 языках (ВНИИИС Госстроя СССР) ]
Тематики
Смотреть что такое «travaux préparatoires» в других словарях:
travaux preparatoires — See statutory interpretation. Collins dictionary of law. W. J. Stewart. 2001 … Law dictionary
Travaux préparatoires — ● Travaux préparatoires documents (exposé des motifs, rapports, comptes rendus des débats) qui précédent l établissement de la loi et permettent de découvrir l intention du législateur … Encyclopédie Universelle
travaux préparatoires — … Useful english dictionary
travaux — ● travaux nom masculin pluriel Ensemble d opérations propres à un domaine particulier d activité : Les travaux agricoles. Ensemble des opérations de construction, d aménagement ou de remise en état d édifices, de voies, de terrains, etc. : Faire… … Encyclopédie Universelle
Travaux personnels encadres — Travaux personnels encadrés Les Travaux Personnels Encadrés (TPE) sont des projets de recherche scolaire par groupe de 2 à 4 élèves, sur des domaines ciblés et répondant à une problématique. Ils concernent, aujourd hui dans les lycées français,… … Wikipédia en Français
Travaux personnels encadrés — Les travaux personnels encadrés (TPE), sont des projets de recherche scolaire par groupe de 2, 3 ou 4 élèves (il se peut malgré tout qu un élève fasse un TPE seul), sur des domaines ciblés et répondant à une problématique. Ils concernent, aujourd … Wikipédia en Français
Classes Préparatoires aux Grandes Ecoles — Classe préparatoire aux grandes écoles Les classes préparatoires aux grandes écoles (CPGE) sont des filières d enseignement supérieur situées généralement dans les lycées. Communément appelées classes prépas ou prépas et pour la plupart publiques … Wikipédia en Français
Classes préparatoires — Classe préparatoire aux grandes écoles Les classes préparatoires aux grandes écoles (CPGE) sont des filières d enseignement supérieur situées généralement dans les lycées. Communément appelées classes prépas ou prépas et pour la plupart publiques … Wikipédia en Français
Classes préparatoires aux grandes écoles — Classe préparatoire aux grandes écoles Les classes préparatoires aux grandes écoles (CPGE) sont des filières d enseignement supérieur situées généralement dans les lycées. Communément appelées classes prépas ou prépas et pour la plupart publiques … Wikipédia en Français
Classes préparatoires mathématiques, physique — Pour les articles homonymes, voir MP. Le lycée Louis le Grand est l établissement qui accueillait le plus d élèves en MP durant l année 2009 2010. En France, Mathématiqu … Wikipédia en Français
Публикации
В разгадке тайны самой загадочной статьи Европейской Конвенции неоценимую помощь может оказать изучение материалов подготовительных работ (travaux préparatoires), которые велись в ходе выработки текста Конвенции. Чтобы понять смысл включения статьи 18 в Конвенцию, необходимо определить цель, которую преследовали ее создатели.
Предварительно необходимо вспомнить исторический контекст создания Конвенции. После Второй мировой войны о необходимости закрепления прав человека на международном уровне только-только заговорили, а первое глобальное обозначение прав человека, выразившееся в принятии Всеобщей декларации, произошло лишь в 1948 году. В тот период было довольно непросто (впрочем, это непросто и по сей день) сначала определить права человека, а затем возложить на государства обязанность уважать и обеспечивать их защиту, поскольку такая дефиниция прав человека является по сути ничем иным, как ограничением власти. Тем не менее, создатели Европейской Конвенции взяли на себя смелость не просто определить основные права и свободы, но и указать в статье 18 пределы использования ограничений в отношении прав. Такое закрепление стало новшеством, поскольку Всеобщая декларация прав человека не содержит специального определения пределов ограничений в отношении прав.
Первоначальный текст статьи 18 звучал следующим образом: «При осуществлении прав и свобод, гарантированных Конвенцией, каждый будет подвергаться только ограничениям, предусмотренным законом, исключительно с целью обеспечения признания и уважения прав и свобод иных лиц и для соответствия справедливым требованиям морали, общественного строя, порядка и общего благосостояния в демократическом обществе. Эти права и свободы не смогут ни в коем случае быть осуществлены в противопоставление целям и принципам Совета Европы».
Как мы видим, первоначальный текст статьи 18 Конвенции претерпел значительные изменения, стал более лаконичным, однако ощущение наличия некоего скрытого смысла и недосказанности сохранилось. Изучение материалов пленарных заседаний Совещательной Ассамблеи Совета Европы, проходивших с целью разработки статьи 18, приоткрывает завесу тайны.
Пьер-Анри Тэтжан (Франция), представлявший проект статьи 18 и выступавший с докладом Юридической комиссии, 7 сентября 1949 года заявил: «Когда государство определяет, организовывает, регламентирует, ограничивает свободы для лучшего обеспечения общественного интереса, государство лишь выполняет свою обязанность. Это ему позволено, это легитимно. Но когда оно вмешивается, чтобы ликвидировать, ограничить свободы во имя государственных интересов, чтобы защитить себя, (. ) против оппозиции, которую оно считает опасной, чтобы уничтожить основополагающую свободу, которую оно должно было бы координировать и гарантировать, такое вмешательство государства направлено против общественного интереса».
В словах Пьера-Анри Тэтжана четко прослеживается политическая подоплека статьи 18. Эта статья создавалась, чтобы ограничить злоупотребления властью, особенно если речь идет о нарушении прав человека в связи с его политической деятельностью. Создатели Конвенции понимали, что ограничение прав должно быть лимитировано, иначе оно даст повод непорядочной власти извлекать из этого пользу.
Людовик Бенвенути (Италия) 8 сентября 1949 года, представляя поправки к статье 18 Конвенции, еще четче сформулировал цель её создания: «На мой взгляд, мы должны бояться сегодня не того, что тоталитаризм захватит власть силой, а того, что тоталитаризм попытается закрепиться у власти путем псевдозаконности. (. ) Борьба против тоталитаризма должна скорее измениться и стать борьбой против злоупотребления законодательной властью (. )». Людовик Бенвенути знал, о чем говорил, ведь именно таким «тихим» путем тоталитаризм пришел к власти в Италии: Конституция оставалась прежней, однако принятие некоторых законов постепенно ослабили все права и свободы, закрепленные Конституцией, что существенно ослабило её.
Страх перед возвращением тоталитаризма витал в воздухе в период создания Европейской Конвенции, мировое сообщество пыталось всячески предотвратить будущие попытки удушающего ограничения прав человека. При ограничении прав и свобод всегда существует оправдание в виде морали, общественного порядка, интересов демократического общества. Однако необходимо различать эту тонкую грань между ограничением прав и свобод во имя общественного интереса и ограничением прав и свобод во имя интересов государства, а точнее власти.
Людовик Бенвенути отметил, что обсуждаемая проблема касается в особенности некоторых государств, которые были приглашены стать членами Совета Европы. Речь шла о государствах, в которых существовал тоталитарный режим либо наличествовала опасность появления тоталитарной власти.
Впервые актуальный текст статьи 18 был представлен на конференции высокопоставленных должностных лиц, которая проходила в Страсбурге 8-17 июня 1950 года. Тогда же было указано, что содержание данной статьи отражает применение теории злоупотребления властью (application de la théorie du détournement de pouvoir).
Включение статьи 18 в Конвенцию, как мера дополнительной защиты от тоталитаризма, было в конечном итоге подтверждено и стоявшим у истоков создания статьи Пьером-Анри Тэтжаном, который 16 августа 1950 года во время обсуждения текста статьи 18 на второй сессии Совещательной Ассамблеи заявил: «При тоталитарном режиме (. ) государство считает, что может позволить ограничивать личную свободу не только в интересах вышестоящей свободы, не для того, чтобы позволить осуществление свобод, принадлежащих всем, но для того, чтобы защитить свою диктатуру, свое тоталитарное господство».
Скрытый смысл статьи 18, выражающийся в стремлении предупредить злоупотребление властью и возрождение тоталитаризма, не кажется таким уж мифическим, если учесть практику Европейского суда по правам человека. При этом за все время применения Конвенции Страсбургским судом было вынесено пять постановлений о признании нарушения по статье 18.
Несмотря на некую неопределенность, несамостоятельность и, на первый взгляд, излишнюю краткость статьи 18, нельзя игнорировать необходимость ее существования, поскольку признание нарушений данной статьи отражает наличие проблем с верховенством права.
Статья 18 Конвенции является особым дополнительным механизмом защиты от злоупотреблений властью, хоть и в подавляющем большинстве случаев сложно доказать политическую подоплеку нарушения пределов использования ограничений в отношении прав человека. А лаконичный текст статьи является даже преимуществом в свете эволюционного, динамического характера толкования Европейской Конвенции.
Анна Кудинова, юрист по правам человека в Страсбурге, юрист Human Rights Consulting GmbH (Кельн)
Текст книги «Основы международного корпоративного налогообложения»
Автор книги: Владимир Гидирим
Жанр: Бухучет; налогообложение; аудит, Бизнес-Книги
Текущая страница: 39 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]
Принцип единообразного толкования международных налоговых соглашений был впервые упомянут Налоговым комитетом ОЭСР в 1977 г.[849] 849
OECD Model Double Taxation Convention on Income and Capital (1977). Introduction. P. 5.
[Закрыть] : «Гармонизация этих конвенций в соответствии с единообразными принципами, определениями, правилами и методами и согласие по поводу общего толкования (common interpretation) становятся все более и более востребованными». Филип Бейкер, который считается наиболее последовательным сторонником данного принципа, предложил: «…Суды должны рассматривать релевантные решения из других стран и по возможности следовать им, если только суды не убеждены в том, что те решения некорректны… Положения налоговых соглашений, основанных на МК ОЭСР, должны, насколько это возможно, толковаться единообразно во всех странах»[850] 850
Philip Baker. Double Taxation Conventions and International Tax Law (2d ed.). London: Sweet & Maxwell, 1994. Р. 5. § С-28.
Принцип единообразного толкования международных налоговых соглашений широко распространен в практике судов различных стран. Так, согласно американской судебной доктрине, цель толкования международного договора – «придать специфическим словам, используемым в международном договоре, значение, которое соответствует взаимным ожиданиям договаривающихся сторон»[851] 851
Maximov v. United States, 373 US 49 (1963).
При толковании договора государство должно принимать во внимание позицию не только другой стороны, но и стран, с которыми у него есть налоговые соглашения с аналогичными положениями. Это, как считает Н. Шелтон, цель в себе (goal in itself), и ее не следует смешивать с возможностью использования вспомогательных материалов (extraneous material), к примеру разъясняющих значение терминов согласно другим налоговым соглашениям.
В австралийском деле Thiel v. Federal Commissioner of Taxation[852] 852
Thiel v. Federal Commissioner of Taxation (1990) 171 CLR 338. URL: http://policy.mofcom.gov.cn/enservice/fcaseEN!fetch.action?id=CDFE5206-DEEE-48F7-9742-A14D85D29773.
[Закрыть] суд сообщил: «Несмотря на то что Швейцария не участвует в Венской конвенции, а Австралия участвует, соответствующие правила, установленные в конвенции, применяются, будучи подтверждением уже существующей практики». В другом австралийском решении Unisys Corporation v. Federal Commissioner of Taxation было сказано: «Правила толкования международного договора кодифицированы в Венской конвенции о праве международных договоров, которая, поскольку она отражает обычные правила толкования международных договоров, применяется также к международным договорам между странами, которые не подписали конвенцию…».
В ирландском деле McGimpsey & McGimpsey v. Ireland[853] 853
Christopher McGimpsey and Michael McGimpsey Plaintiffs v. Ireland, An Taoiseach and Others Defendants (S.C. № 314, 1988).
[Закрыть] Верховный суд Ирландии сказал: «Международный договор имеет только одно значение: значение, придаваемое международным правом. Для разъяснения по данному предмету необходимо исследовать общие принципы международного права и, в частности, правила толкования, изложенные в ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров. Статья 31 – общепризнанный кодифицированный источник принципов толкования».
Правила толкования международных правовых норм значительно отличаются от правил, принятых в той или иной стране для толкования местных налоговых норм. Последние не могут и не должны применяться при толковании международных договоров. В отличие от национального налогового законодательства, содержащего технически сложные правила исчисления налогов, налоговые соглашения основываются на взаимном понимании договаривающихся государств. Следовательно, они должны толковаться налоговыми органами и судами договаривающихся государств согласно единообразным правилам толкования, в то время как правила толкования местных налоговых норм могут быть различны.
Строго говоря, толкование налоговых соглашений вообще не может быть основано на национальном налоговом праве договаривающихся государств, а только на нормах Венской конвенции о праве международных договоров. И хотя судебная практика стран по данному вопросу неоднозначна, большинство стран придерживаются именно принципов толкования, установленных обычным международным правом. Толкование международного договора – самостоятельная деятельность, а не продолжение национальных норм толкования норм права, несмотря на то что международные соглашения вступают в силу только после ратификации национальным законом. Налоговое соглашение после инкорпорации становится частью внутреннего права, но это не означает, что при его толковании можно использовать принципы последнего.
Необходимость различного подхода в принципах толкования международного и внутреннего права была озвучена в судебном деле в Великобритании Fothergill v. Monarch Airlines Ltd.[854] 854
Fothergill v Monarch Airlines Ltd – House Of Lords (1981) AC 251. URL: www.jus.uio.no/lm/england.fothergill.v.monarch.airlines.hl.1980.
В зависимости от конституционного порядка имплементации налоговые соглашения становятся частью национальной правовой системы в силу того, что они инкорпорируются в нее после принятия специального закона. В связи с этим возникает вопрос, какое значение должно придаваться нормам международных соглашений, если в результате инкорпорации они стали частью национальной правовой системы?
Нэд Шелтон, исследовавший эту проблему, утверждает: «…Даже после того как международное налоговое соглашение стало частью внутреннего права, национальные суды при толковании норм соглашения должны придавать словам то значение, которое они имеют в международном праве, и поэтому, логически, значение, придаваемое им внутренним законодательством, не должно применяться». Н. Шелтон приводит ссылку на судебное решение Unisys Corporation v. Federal Commissioner of Taxation, подтверждающее этот тезис: «Когда парламент страны Содружества принимает закон об имплементации международного договора, который использует те же слова, что и сам международный договор, разумно предположить, что парламент имеет намерение импортировать в муниципальный закон положение, имеющее тот же эффект, что и корреспондирующее положение международного договора (Shipping Corporation of India Ltd. v. Gamlen Chemical Co (Australia) Pty Ltd.) Законодательное положение, корреспондирующее с положением международного договора, которое вступило в силу на основе статута, должно толковаться муниципальными судами в соответствии со значением, которое должно придаваться положению международного договора согласно международному праву (Quasi v. Quasi [1980]…)…»[857] 857
Ned Shelton. Interpretation and application of double tax treaties. Tottel Publishing, reprinted 2007. P. 164–165.
Федеральный суд Швейцарии в решении A. Holding ApS[858] 858
A. Holding ApS. § 3.4.2–3.4.3. Federal Tribunal, 28 November 2005; A. Holding ApS, 2A.239/2005, ITLR 8 (2006). P. 536–562.
[Закрыть] о применении налогового соглашения с Данией в редакции от 1973 г. сослался на свое предыдущее решение, согласно которому толкование международного договора должно в дополнение к тексту принимать во внимание еще и то, как именно договаривающиеся стороны могли понять цель международного соглашения в соответствии с принципом добросовестности, если только суд не может уяснить другое контрактное намерение сторон. При этом Федеральный суд сослался на решения Австрийского административного суда по делу N. AG от 26 июля 2000 г.[859] 859
Administrative Court, 26 July 2000, N. AG, 97/14/0070; ITLR 2 (2000). P. 884–901.
[Закрыть] и по делу IFSC Dublin Docks[860] 860
Administrative Court, 9 December 2004. IFSC Dublin Docks. 2002/14/0074.
Из решения A. Holding ApS следует, что Федеральный суд Швейцарии выводит принцип общего толкования из требования о добросовестном толковании (ст. 31 Венской конвенции). Это подтвердилось и в последующем решении данного суда (2008) по делу A. GmbH о толковании германско-швейцарского налогового соглашения от 1971 г. В нем Федеральный суд Швейцарии применил норму о требовании бенефициарной собственности на доход, установленную внутренним законодательством (параграф а п. 1 ст. 21 закона о налоге у источника), при толковании норм международного договора, хотя в самом договоре требования о бенефициарной собственности не было. В итоге положение швейцарского закона, содержащее требование о бенефициарной собственности как условие для применения международного налогового соглашения, было признано контекстом международного договора, подлежащим применению даже без прямого указания на данное требование в договоре.
6.2.3. Дополнительные средства толкования
В канадском деле Crown Forest Industries Ltd. v. The Queen[861] 861
Crown Forest Industries Ltd. v. Canada (1995) 2 S.C.R. 802.
[Закрыть] суд сказал: «Статьи 31 и 32 Венской конвенции… указывают, что при интерпретации международных документов могут быть сделаны ссылки на имеющиеся вспомогательные материалы, в частности на налоговые конвенции». Статья 32 Венской конвенции обозначает ситуации, когда необходимо обращаться к дополнительным средствам толкования, в том числе к подготовительным материалам и к обстоятельствам заключения договора. Первая ситуация связана с необходимостью подтвердить значение, вытекающее из применения основного толковательного правила, установленного п. 1 ст. 31 Венской конвенции. Вторая ситуация возникает, когда основное толкование в соответствии со ст. 31 либо a) оставляет значение двусмысленным или неясным; либо б) приводит к явно абсурдным или неразумным результатам.
Следует понимать, что такие дополнительные средства не могут заменять или подменять изучение текста договора. Они не представляют собой контекста и потому используются только для уточнения, но не могут противоречить обычному значению. К дополнительным материалам относятся подготовительные тексты, проекты соглашений, пояснительные записки и иные источники, материалы согласования договора и прочие материалы, помогающие понять историческую ретроспективу заключения договора.
Статья 32 Венской конвенции не объясняет, что такое подготовительные материалы, или, как их еще обычно называют в международном праве, travaux préparatoires. Однако уже из ее текста следует, что имеется в виду весьма широкий перечень материалов, используемых в контексте заключения соглашения. Эта точка зрения подтверждается и в Комментарии Международной юридической палаты (International Law Chamber) к ст. 32 Венской конвенции[862] 862
Brandstetter Patricia. The Substantive Scope of Double Tax Treaties – a Study of Article 2 of the OECD Model Conventions. Doctoral thesis, WU Vienna University of Economics and Business. URL: http://epub.wu.ac.at/2019/1/Brandstetter.pdf.
Как сообщает международный глоссарий IBFD[864] 864
IBFD International Tax Glossary, 6th ed. Amsterdam: IBFD, 2009. P. 451.
Дополнительные средства толкования могут включать иные договоры и конвенции, взятые за основу текста договора, правовые исследования и научные труды, или судебные решения, принятые по вопросам, которые регулирует и сам договор.
Существуют и другие примеры источников дополнительного толкования. К ним относятся:
Предусмотрена международными налоговыми соглашениями (п. 3 ст. 25 МК ОЭСР). Компетентные органы могут по взаимному согласию разрешать трудности или сомнения, возникающие при интерпретации или применении налоговых соглашений. Взаимосогласительная процедура может быть либо толковательной (обычно ее результат – подписание меморандумов о взаимопонимании), либо законодательной (результат – появление дополнительных соглашений и протоколов, иногда носящих силу самостоятельного международного договора). В первом случае разъясняющие материалы станут последующим соглашением согласно п. 3 ст. 31 Венской конвенции либо дополнительными средствами толкования.
● Внутренние материалы по толкованию соглашений договаривающихся стран
Толкование международного соглашения налоговой администрации государства может использоваться в качестве средства обычного толкования. К примеру, в США к таким материалам можно отнести технические объяснения к МК США от 15 ноября 2006 г. В преамбуле данного документа сказано: «Технические объяснения – официальное руководство к конвенции. Они отражают политические принципы, лежащие в основе отдельных положений конвенции, так же, как и взаимопонимание, достигнутое о применении и интерпретации конвенции»[865] 865
United States Model Technical Explanation Accompanying The United States Model Income Tax Convention of November 15, 2006.
Многие страны в настоящее время применяют доктрину общего толковательного принципа в отношении судебных решений как источников толкования текстов конвенций. Их можно отнести к международной обычной практике как источнику толкования. Соответственно, суды какой-либо отдельной страны могут ссылаться на судебные решения по схожим делам, принятым в другой стране, причем неважно, в другом договаривающемся государстве или в третьей стране.
● Параллельные налоговые соглашения
Это либо соглашения, заключенные договаривающимися государствами с третьими странами, либо соглашения третьих стран между собой. Соглашения могут предоставлять возможность толкования на основе толковательных материалов к ним, включая ноты, меморандумы о взаимопонимании и судебные решения. Толкование может также происходить путем сравнения аналогичных положений заключенных соглашений с МК ОЭСР и комментариями к ней, если такая модель использовалась в качестве основы для согласования соглашения. Такие соглашения или МК могут содержать либо идентичный, либо отличный текст. В случае отличающегося текста отличия могут иметь толковательное значение.
6.2.4. Толкование соглашений, составленных на двух и более языках
Большинство двусторонних налоговых соглашений составляются на двух языках – т. е. на языке каждого из договаривающихся государств. Однако встречаются и двусторонние соглашения, составленные на трех и более языках. Например, помимо языков договаривающихся сторон используется третий, широко употребительный, «дипломатический» язык: английский, французский, китайский, испанский или русский[866] 866
Convention between the Republic of Hungary and the Republic of Kazakhstan for the avoidance of Double Taxation and the Prevention of Fiscal Evasion with Respect to Taxes on Income and on Capital (effective of 1 January 1997); Convention between the Kingdom of the Netherlands and the Republic of Poland for the Avoidance of Double Taxation and the Prevention Of Fiscal Evasion with Respect to Taxes on Income (effective of 1 January 2004).
«1. Если аутентичность текста договора была установлена на двух или нескольких языках, его текст на каждом языке имеет одинаковую силу, если договором не предусматривается или участники не условились, что в случае расхождения между этими текстами преимущественную силу будет иметь какой-либо один определенный текст.
2. Вариант договора на языке, ином, чем те, на которых была установлена аутентичность текста, считается аутентичным только в том случае, если это предусмотрено договором или если об этом условились участники договора.
3. Предполагается, что термины договора имеют одинаковое значение в каждом аутентичном тексте.
4. За исключением того случая, когда в соответствии с п. 1 преимущественную силу имеет какой-либо один определенный текст, если сравнение аутентичных текстов обнаруживает расхождение значений, которое не устраняется применением ст. 31 и 32, принимается то значение, которое с учетом объекта и целей договора лучше всего согласовывает эти тексты».
Принцип аутентичности разноязычных текстов соглашения содержится, как правило, в заключительных статьях налоговых соглашений. Механизм разрешения конфликтов толкования разноязычных текстов, как правило, устанавливается путем отсылки к значению, установленному в третьем тексте соглашения. Налоговое соглашение также может быть составлено только на одном языке (например, на английском), чтобы избежать разночтений. Пример – соглашение об избежании двойного налогообложения между Турцией и Нидерландами, вступившее в силу 1 января 1989 г.[867] 867
Agreement between the Kingdom of the Netherlands and the Republic of Turkey for the Avoidance of Double Taxation and the Prevention of Fiscal Evasion with respect to Taxes on Income (effective of 1 January 1989).
6.2.5. Обобщение принципов толкования международных договоров
На основе принципов толкования Венской конвенции можно обобщенно выделить несколько «школ», или подходов к толкованию международных договоров: текстуальное, целевое и телеологическое толкование. Соответственно, в международном публичном праве существует общепринятая классификация методов толкования международных договоров:
Текстуальный подход, или уяснение обычного значения/смысла слов. Опирается на текст договора, т. е. буквальное значение понятий. Соглашение понимается посредством анализа текста, который признается единственным и окончательным отражением намерений договаривающихся сторон. Данный метод отмечен как приоритетный в Венской конвенции.
Уяснение намерений сторон: выяснение намерений договаривающихся государств при заключении договора, еще известное как аутентичное толкование. Большинство научных комментаторов не поддерживают и серьезно критикуют данный подход, однако он считается принятым в судах США и Канады.
Целевое, или субъективное толкование исходит из приоритета намерений (целей) договаривающихся сторон (субъектов) и основывается на истории переговорного процесса, относящегося к договору. Для данного толкования используют подготовительные материалы (нотную переписку, проекты статей, протоколы обсуждения статей в парламентских комитетах, последующую практику и т. д.). Текст договора – лишь отправная точка анализа.
Уяснение объекта и целей договора, или телеологический подход. Такое толкование тесно связано с целевым и основывается на комплексном понимании целей и объекта договора, а толкование его положений должно подчиняться лучшему отражению объекта и цели.
Принцип эстоппеля: сторона лишена возможности оспаривать применение договора или изменять толкование какого-либо его положения, в отношении которого она явно или неявно выразила согласие, в том числе путем молчаливого обычного применения договора без направления возражений другой стороне.
Общепринятые принципы приемлемости, представляющие собой точку зрения английских судов о толковании налоговых соглашений, сформулированы в деле Fothergill и других налоговых прецедентах Великобритании. Напрямую данный способ толкования не следует из Венской конвенции, однако он может быть рассмотрен как частный случай телеологического толкования.
Как пишет Н. Шелтон[868] 868
Ned Shelton. Interpretation and application of double tax treaties. Tottel Publishing, reprinted 2007. P. 166–167.