xix век дает яркие образцы художественных автобиографий среди которых выделяется книга

Автобиография и художественное повествование о детстве

В круг произведений, адресованных детям, входят художественные автобиографии, в которых писатель ставит своей задачей запечатлеть детство как источник и зеркало грядущей взрослой жизни. В произведениях такого рода ярко выражен документальный компонент. Автор предполагает полное доверие читателя, который, без сомнения, воспринимает описываемые в рассказе, повести, романе события как факты настоящей жизни повествователя.

В XVIII в. начало литературе такого рода положено воспоминаниями Андрея Тимофеевича Болотова (1738—1833). «Записки Андрея Тимофеевича Болотова» характерны тем, что в них указывается адресат: «для своих потомков». Любопытно, что автор строит повествование в жанре письма-послания, тем самым сокращая дистанцию между повествователем и читателем. Эти мемуары, предполагающие своим читателем детей и внуков, писаны как свидетельство доблести и достоинства дворянского рода, который потомки не имеют права посрамить.

«Записки» Андрея Тимофеевича Болотова — писателя, философа и мемуариста, печатались в виде приложения к журналу «Русская старина».
В «Записках» Болотов описывает быт русского общества XVIII столетия, рассказывает о воспитании и жизни дворян. Войнах, которые вела Россия, о состоянии сельского хозяйства, русской литературы, науки и книжной торговли. Андрей Тимофеевич касается и биографий общественных, государственных и политических деятелей. Впервые «Записки» были опубликованы в 1839 году.

XIX век дает образцы художественных автобиографий, среди которых выделяется книга Сергея Тимофеевича Аксакова (1791 — 1859) «Детские годы Багрова-внука».

«Есть у меня заветная дума, которая давно и день и ночь меня занимает… Я желаю написать такую книгу… какой не бывало в литературе» – так написал однажды Сергей Тимофеевич Аксаков во время создания своей знаменитой книги «Детские годы Багрова-внука». Аксаков задумал книгу, которой еще тогда не было ни в русской, ни в мировой литературе. Задача состояла в том, чтобы создать «историю ребенка» и чтобы это была книга для детей и для взрослых.

В произведении описываются быт, уклад жизни, семейные узы. Образ повествователя часто становится и образом лирического героя. Не случайно в содержание романа вводится ставшая знаменитой сказка «Аленький цветочек» с подзаголовком «Сказка ключницы Пелагеи». Произведение передает и подчеркивает внутреннюю силу образа русской жизни, где достигается гармония в ладу с природой, семьей, самим собой.

Русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков услышал эту сказку в детстве, во время болезни. Ключница Пелагея, великая мастерица сказывать сказки, которую любил слушать ещё покойный дедушка писателя, рассказала ему про Аленький цветочек, про богатого купца и трёх его красавиц-дочерей, про страшное чудище, оказавшееся заколдованным принцем-королевичем. Вот она садится у печки и нараспев начинает: «В некиим царстве, в некиим государстве. «Послушаем и мы.

«Тёма и Жучка» является фрагментом известной провести Н. Гарина-Михайловского «Детство Тёмы», но тем не менее давно издается в качестве отдельного произведения, которое входит в программу по литературе для младшей школы.
Чудесный рассказ учит детей не только прекрасному литературному языку, но и пробуждает в их душах сочувствие, ответственность за тех, кого приручил, отвагу и мужество.

Важная линия в произведениях этого жанра выражается следующим образом: детство есть ключ к поэтическому творчеству, исток талантливости; всякий писатель родом из детства.

В первой части трилогии великого русского писателя рассказывается о «счастливой, неповторимой поре детства» главного героя Николеньки Иртеньева, о поэтичности и цельности его мироощущения.

Некоторая затрудненность в восприятии ребенком автобиографической детской литературы состоит в том, что взрослому человеку, теперь писателю, кажется бесконечно дорогим и богатым мир его внутренней жизни — «диалектика души», как характеризует путь души героя Н. Г. Чернышевский, что представляет определенную трудность для постижения ребенком, прекрасно воспринимающим динамичный сюжет, быструю смену картин и настроения; погружение в душевное состояние — прерогатива взрослого человека, способного к рефлексии и даже находящего в этом наслаждение. Поэтому даже лучшие автобиографические произведения должны вводиться или «предъявляться» читателю дозированно.

Чтение автобиографической прозы И. С. Шмелева, Б. К. Зайцева, М. М. Пришвина, В. В. Набокова — облагораживает. В ней, несомненно, продолжается толстовская, а еще раньше — аксаковская традиция, давшая в 20-е гг. XX в. блестящую повесть другого Толстого, Алексея Николаевича, — «Детство Никиты» (1929).

Замечательная повесть «Детство Никиты», завершающая цикл автобиографических произведений А.Н.Толстого о дворянском быте, по праву считается одной из лучших русских книг для детей. В рассказе о десятилетнем мальчике, живущем в отцовском имении под Самарой, изумительно ярко описаны самые обычные эпизоды из его жизни. Это наиболее «деревенское» из произведений А.Н.Толстого

Источник

Библиотечная и информационная деятельность (стр. 6 )

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Другая учебная книга, а точнее, две книги принадлежат перу Константина Дмитриевича Ушинского (1824—1870/71). Прежде всего нельзя не отметить его заслуги в деле демократизации народного образования, но юрист по образованию, педагог-практик, Ушинский заслужил и славу детского писателя. Еще студентом в дневнике в ноябре 1844 г. он записал: «Приготовлять умы! рассеивать идеи. Вот наше назначение. Мы живем не в те годы, чтобы могли действовать сами. Отбросим эгоизм, будем действовать для потомства! Как отцы, отдадим себя трудам и страданиям, бесплодным для нас, плодовитым для детей наших. Укажем разумную цель, откроем средства, расшевелим энергию, — дела появятся сами».

Даже эта дневниковая запись выдает в натуру романтическую, целеустремленную, деятельную, натуру, которой почти наверняка будет неуютно в «устоявшейся» педагогической системе, в которую он попадет, получив должность профессора Демидовского лицея в Ярославле. Разные пути ведут к созданию учебной книги. должен был разочароваться в настоящем положении дел в образовании, открыть для себя в Гатчинском сиротском институте «шкаф с педагогическими сочинениями предшественников», чтобы вывести и сформулировать закон, которому должны следовать вместе учитель и ученик: «Воспитание, если оно желает счастья человеку, должно воспитывать его не для счастья, а приготовлять к труду жизни».

Впрочем, в данном случае развивает мысль другого великого педагога и писателя Ж.-Ж. Руссо, который говорил: «Всякий праздный человек — плут». Вознамерившись воспитывать людей деятельных, активных, Ушинский сам берется за труд, который под силу не всякому даже гениальному педагогу-практику, — он создает учебную книгу под названием «Детский мир» (1861), а в 1864 г. выходит в свет «Родное слово», которое выдержит до революции изданий — более чем 10 миллионов экземпляров.

«Родное слово» в конце теперь уже XX в. вновь увидело свет и пользуется заслуженной известностью у детей и их родителей. Популярность этого учебника вполне оправдана его художественно-педагогической целостностью и целесообразностью.

Слово педагога Ушинского не расходится с делом: даже построением «урока», а не только его содержанием он увлекает ребенка к деятельности. Обязательными художественными составляющими «урока» оказываются пословица, загадка, небольшие сюжетные стихотворения, коротенький рассказ, преимущественно кумулятивные сказки.

Причем объем текста увеличивается раз от раза, но основные принципы:

помогают ученику самостоятельно ориентироваться в учебнике, овладевать умениями сопос­тавлять, сравнивать, классифицировать, задавать вопросы, думать и говорить. Риторический компонент в учебнике чрезвычайно высок.

Еще одно преимущество «Родного слова» — информативная насыщенность при достойном соблюдении соразмерности, пропорциональности в подаче научно-популярного, художественного и художественно-педагогического материала.

Не случайно учебные книги и снова издаются и сегодня: они обучают, воспитывают, развлекают, доставляют удовольствие от общения с ними. Далеко не каждый современный учебник может этим похвастаться.

Причин тому несколько.

Первая из причин — дальнейшая специализация отдельных научных дисциплин, что способствовало утрате принципа энциклопедичности в учебниках по русскому языку и литературе.

Впрочем, это не помешало и в XX в. создать множество замечательных занимательных учебников по физике, химии, биологии. В конце XX в. издательство «Самовар» обратилось к созданию веселых учебников. Такой занимательный учебник по русскому языку, а точнее по морфологии, написан Татьяной Геннадьевной Рик. Учитель-практик, художник, она создала совершенно новый образец учебника, в котором имеется занимательный, динамичный сюжет, на­личествуют элементы игры и который рассчитан на сотворчество ученика. Абстрактное в нем, обретая метафорическое звучание, позволяет и ученику начальной школы справиться с заданиями для пятиклассника и шестиклассника, но эти учебники устроены так, что не дают скучать детям 5—6 классов. Например, при изучении падежей автор не без юмора прибегает к сочинению весьма показательных с точки зрения изучаемого предмета стихотворений, легко и с удовольствием повторяемых учениками:

Птенчику, коню, сому.

Я б тогда дарительным

Кошке, защу, бегемоту.

А еще как размечтаюсь,

К паровозу тороплюсь,

Дед Морозом наряжусь

По земле лечу, несусь!

И подарки всем несу:

Всем подарки развезу я

Братику, сестричке, псу.

И тогда домой вернусь.

Лекция №7, 8. Тема: Историография души. Мир глазами ребенка.

1. Художественная автобиографии о детстве.

· С. Т. Ак­саков. «Детские годы Багрова-внука».

· ­стой. «Детство Никиты».

2. Мир и герой. Мир глазами героя.

· Классификация рассказов, где мир дан глазами героя-ребёнка.

· Жанровое многообразие Детская литература 60—90-х гг. XX, в которой мир дан глазами героя-ребенка.

1. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ АВТОБИОГРАФИЯ О ДЕТСТВЕ.

В круг произведений, адресованных детям, входят художествен­ные автобиографии, в которых писатель ставит своей задачей за­печатлеть детство как источник и зеркало грядущей взрослой жизни.

В произведениях такого рода:

ü ярко выражен документальный компонент.

ü Автор предполагает полное доверие читателя, который воспринимает описываемые в рассказе, повести, романе события без сомнений, как подлинные факты жизни повествователя.

В XVIII веке начало такого рода литературе было положено воспо­минаниями Андрея Тимофеевича Болотова. « Болотова» характеризуются тем, что в них указывается адресат: «для своих потомков».

Любопытно, что автор строит пове­ствование в жанре письма-послания, тем самым «сокращает дистан­цию» между собой и читателем. Эти мемуары, предполагающие своими читателями детей и внуков, написаны как свидетельство доб­лести и достоинства дворянского рода, которые дети и внуки не имеют права посрамить.

XIX век дает образцы собственно художественных автобиографий, среди которых выделяется книга С. Т. Ак­сакова «Дегские годы Багрова-внука».

Тема становления характера ребенка всегда волновала Акса­кова. В его бумагах сохранилась записка к неизвестному адресату: «Есть у меня заветная дума, которая давно день и ночь меня за­нимает. Я желаю написать книгу для детей, какой давно не бы­вало в литературе. Я принимался много раз и бросал. Мысль есть, а исполнение выходит не достойно мысли. Тайна в том, что книга должна быть написана, не подделываясь к детскому воз­расту, а как будто для взрослых, и чтоб не только не было нра­воучения (всего этого дети не любят), но даже намека на нравст­венное впечатление, и чтоб исполнение было художественное в высшей степени».

В поисках художественного решения Аксаков, уже приступив к работе, обращается к писателям. Он пишет : «Я за­нят теперь таким делом, о котором я хотел бы знать Ваше мнение. Я боюсь, попал ли я на настоящий тон и не нужно ли изменить самые приемы: я пишу книгу для детей. Я ничего не придумал лучшего, как написать историю ребенка, начав ее со времени бас­нословного, доисторического, и проведя его сквозь все впечатле­ния жизни и природы, жизни преимущественно деревенской. Ра­зумеется, здесь нет никакой подделки под детский возраст и ника­ких нравоучений».

Дело, которым он занялся, оказалось поистине нелегким. Вспомним, что 50-60-е годы XIX века – это период особого внимания к педагогическим и морально-этическим проблемам.

Однако и другие обстоятельства вызывают в душе Сережи силь­ную и острую реакцию. Он рано начинает понимать, что взрослые ведут себя не совсем искренне, стараются что-то утаить от него, иногда просто лгут и запутывают.

Помимо того, он выясняет, что есть люди добрые и злые.

Более того, ему, маленькому дворянину, предстоит понять, что есть господа и есть слуги. Все это сложно и приводит к душевным страданиям. Спасает опять-таки соприкос­новение с величественным и разнообразным миром природы: «Вид весенних полей скоро привлек мое внимание, и радостное чувство, уничтожив неприятное, овладело моей душой. Поднимаясь от гум­на на гору, я увидел, что все долочки весело зазеленели сочной тра­вой, а гривы, или кулиги, дикого персика, которые тянулись по скатам крутых холмов, были осыпаны розовыми цветочками, изда­вавшими сильный ароматический запах».

Как и Антоний Погорельский в «Черной курице. », Аксаков стремится закрепить в сознании читателя приметы уходящего времени. Обстоятельно выписываются детали усадебного быта, особенно те, которые были дороги в детстве самому автору. При этом речь рассказчика очень близка к разговорной, с ее гибко­стью и выразительностью.

Исследователи считают, что стиль Аксакова восходит к пуш­кинскому: та же благородная сдержанность, отсутствие излишеств, строгость и взыскательность в выборе художественных средств.

Но есть в его произведениях эмоционально окрашенные лириче­ские отступления, которые заставляют вспомнить Гоголя.

Орга­нично сливаются с традициями классиков черты, присущие самому Аксакову: тяготение к максимальной смысловой нагрузке слова, лиризм, поэтичность прозы.

Быт, уклад жизни, семейные узы опоэтизированы в произведе­нии.

Образ повествователя становится часто и образом лирическо­го героя.

Не случайно в содержание романа вводится теперь ставшая знаменитой сказка «Аленький цветочек» с подзаголовком «Сказка ключницы Пелагеи». Внутренняя форма обретшей в России вторую родину сказки «Красавица и чудовище» указывает на способы пре­ображения чужого «материала» в национально-русский.

Произве­дение передает и подчеркивает внутреннюю силу образа русской жизни, где гармоническая жизнь достигается в ладу с природой, с семьей, с самим собой, с Богом.

Особой популярностью пользуется автобиографическая повесть Николая Георгиевича Гарина-Михайловского () «Детство Темы» (1892), являющаяся первой частью тетралогии.

выступал под псевдонимом Гарин.

Поискам путей молодого человека в современном ему мире по­священа его незавершенная тетралогия — «Детство Темы», «Гим­назисты», «Студенты», «Инженеры» ().

Довольно часто из всего объемного сочинения для чтения ребенка выбирается глава «Старый колодезь». Для такого выборочного чтения есть несколько оснований. Пожалуй, как ни в какой, художественно достойной повести о детстве тут сходятся два ракурса, два взгляда на прошедшее. У Гарина-Михайловского педагогическое порой берет верх над собственно художест­венным, «адресат двоится»: это и ребенок, и родители, воспитатели, педагоги.

Развивая тради­ции автобиографической повести, писатель вывел нового героя: его Карташов погружен в напряженные нравственные поиски.

Кроме того, в тетралогии отразилось и обновление традиционной реалистической поэтики: более лаконичное письмо сменяет щед­рую описательность и детально разработанную фабулу, усилива­ются публицистические элементы писательского стиля.

Главные темы Гарина-Михай­ловского: семья, воспитание детей (наряду с сельским хозяйством и ин­женерным делом в России). Особенно возмущали писателя телесные наказания детей и связанное с ними унижение. Это было едва ли не самой болевой точкой мироощущения писателя, и без того остро и болезненно переживавшего многие жизненные моменты. В сказке о волшебни­це Ашем, в «Исповеди отца», в рассказе об умирающем мальчике Диме он клеймил подобное зверство.

Есть это и в «Детстве Темы». Уже в самом начале повести писа­тель дает ощутить читателю ужас мальчика перед возможным нака­занием: ведь нечаянно он сломал любимый отцовский цветок. «Пре­ступление» вот-вот откроется, и тогда «лицо отца нальется кровью, и почувствует, бесконечно сильно почувствует мальчик, что самый близкий ему человек может быть страшным и чужим, что к челове­ку, которого он должен и хотел бы только любить до обожания, он может питать и ненависть, и страх, и животный ужас».

Жизнь доброго, тонко чувствующего мальчика уже с раннего детства исковеркана страхом наказания за любой проступок, ко­торый покажется взрослым заслуживающим его.

Между тем на­тура его еще не испорчена: он не лгун, не лицемер, не трус. По­следнее качество проявляется особенно ярко в эпизоде спасения Жучки.

Нельзя сказать, что Тема одинок в своей большой семье. Его понимает и защищает мать, стараясь, насколько это возмож­но при деспотизме отца, избавить сына и от побоев, и от неизбежного при этом унижения.

В сцене наказания Тема в искреннем раскаянии говорит отцу: «Я придумал: отруби мои руки. или отдай меня разбойникам!»

Писатель постоянно задерживается на том, как осознает ребенок поступки других людей, как осмыс­ливает их жизнь. В тех случаях, когда Тема не может понять до конца и объяснить свои представления, автор договаривает за не­го или воспроизводит его речь и мысли в той естественной не­оформленности, которая неизбежна для мальчика.

Важная линия в произведениях этого жанра выражается следую­щим образом: детство есть ключ к поэтическому творчеству, исток талантливости; всякий писатель родом из детства.

Таково «Детство» Льва Николаевича Толстого ().

В детское чтение перешли первые же произведения Тол­стого. «Детство», «Отрочество» и «Севастопольские рассказы» вы­ходили в изданиях для детей уже вскоре после их опубликования в журнале «Современник» в годах.

Сложную душевную жизнь героя трилогии Николеньки Иртеньева, за которой так пристально наблюдает писатель, Черны­шевский назвал «диалектикой души». Это явилось определением и одной из важнейших особенностей таланта Толстого.

Уже в «Детстве» получили художественное воплощение взгля­ды Толстого на воспитание детей.

ü Нельзя быть равнодушным че­ловеком, иначе не сможешь войти в мир ребенка, правильно

по­нять проявления его характера.

унижение че­ловеческого достоинства.

ü Самым лучшим видом воспитания он называет домашнее, материнское.

интересе де­тей как к реальному миру, так и к фантазиям, вымыслу.

ü Писатель уверен, что «учиться, и успешно, может ребенок. когда у него есть аппетит к

изучаемому. Без этого же вред, ужасный вред, делающий людей умственными калеками».

Некоторая затрудненность в восприятии детьми автобиогра­фической детской литературы состоит в том, что взрослому чело­веку, писателю кажется бесконечно дорогим и богатым мир его внут­ренней жизни — «диалектика души». А это представляет определенную труд­ность для ребенка.

Он прекрасно воспринимает динамичный сюжет, быструю смену картин и настроения; но погружение в душевное со­стояние — прерогатива взрослого человека, способного к рефлек­сии и даже находящего в этом наслаждение. Так что даже лучшие автобиографические произведения следует преподносить детям дозировано.

Эта повесть была написана в эмиграции в 1920 году.

Главному герою писатель дал имя сына, а детство изобразил соб­ственное.

ü Мир Никиты мало населен, но до предела насыщен впечатлениями.

ü События реальной жизни переплетаются со снами.

ü Жизнь мальчика кажется тихой, замкнутой, но он не одинок: рядом с ним мать и отец,

учитель, девочка Лиля и ее брат-гимназист, деревенские мальчишки, еж Ахилка, кот Васька, скворец Желтухин. Каждый из них оставляет свой благодатный след в детской душе.

ü Повесть начинается с описания обычного зимнего утра мальчика. Только что

проснувшийся ребенок чист душою и счастлив, ведь ему предстоят новые радости и неожиданности, каждое утро – как начало новой эпохи.

Писатель подчеркивает конкретно-образное мышление Никиты, что является точной приметой возраста героя. Действительность, его окружающая, воспринимается им как сплошной образный мир.

Девочка кажется Никите непонятной, загадочной, как его сны.

ü мастерски рисует словесные пейзажи, интерьеры, портреты и натюрморты,

ü передает малейшие оттенки интонаций в диалогах и внутренних монологах героев.

Точность этих зарисовок важна для реализации замысла — рассказать о том, как родина входит в сознание человека. Это происходит незаметно, через тысячи подробностей, замираний сердца перед красотой, через дет­скую дружбу и первую детскую любовь.

Толстой показал, что фор­мируется не понятие, а чувство родины, как чувство самого себя.

Русская литература развила в XX веке в жанре художественных автобиографий еще одну чрезвычайно актуальную в воспитательном смысле линию — социально-нравственную.

Алексей Максимович Горький работал над повестями «Детство» и «В людях» в годах. Эти повести продолжилитрадицию автобиографической про­зы о детстве.

Однако Алеша Пешков, герой повестей, вряд ли мог бы сказать о своем детстве вслед за Николенькой Иртеньевым: «О счастливая, невозвратимая пора!» И дело не только во внешних обстоятельствах («золотое детство» в дворянской усадьбе и «свинцовые мерзости» провинциального городка). Принципиаль­но отличаются сами творческие задачи художников.

Лев Толстой акцентирует внимание на внутренней жизни ребенка, на форми­ровании его личности под благотворным влиянием окружающих людей и обстоятельств.

Горький все внимание направляет на со­циально-нравственное самоопределение героя, происходящее во многом благодаря противостоянию окружающим.

Мещанство было для Горького средоточием низменных побуж­дений, невежества, стяжательства, застоя. Хотя и в этой среде он выделяет людей, близких его душе, но среда в целом вызывала у него глубокую неприязнь.

Многочисленные бытовые картины в «Детстве» убедительно работают на мысль писателя: если в чело­веке не убита живая душа, он найдет в себе силы вырваться из та­кой среды, изменить свою жизнь на более осмысленную.

Очень важен и многомерен в повести образ бабушки, Акулины Ивановны. Писатель типизировал конкретный образ своей бабуш­ки, которая отличалась умом и высокой нравственностью. Душев­ным богатством бабушка щедро делится с Алешей: «До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, появилась она, разбудила, вывела на свет, связала все вокруг меня в непрерывную нить. » Акулина Ивановна крепко хранит в себе народные нравственные заповеди и старается приобщить к ним внука, чтобы в дальней­шей жизни он «злого бы приказу не слушался, за чужую совесть не прятался». От бабушки Алеша слышит и великолепную русскую речь, впитывает все то, что может дать растущему человеку на­родное творчество.

Но мещанская среда нередко губила людей.

ü Дед, человек неза­урядный, становится самодуром, способным на самые жестокие

ü Добрая, чуткая мать Алеши оказывается беззащитной жертвой, не способной

защитить ни себя, ни своего ребенка.

ü Весе­лый, талантливый Цыганок погублен злобными людьми.

2. МИР И ГЕРОЙ. МИР ГЛАЗАМИ ГЕРОЯ

В художественно-автобиографическом жанре сюжет довольно часто представляет собой «путешествие» во времени, где давнопро­шедшее дается глазами юного героя, открывающего мир во всей его полноте и сложности.

Автор прибегает к «портретированию» я в дет­стве (я — и семья, я — и окружающие люди, я — и природа, я — и мироздание).

Двойной или «стереоскопический взгляд» на былое создает лирико-романтический план повествования, когда ожидание счастья и состояние счастья естественны для ребенка.

1. Классификация рассказов, где мир дан глазами героя-ребёнка.

1. Особое место в истории детской прозы занимают рассказы и по­вести о социально обездоленных детях, лишенных детства, о малень­ких героях, побеждающих обстоятельства. (Примером полю­бившегося детям персонажа является Гаврош из романа В. Гюго «Отверженные»). Один из отрывков романа назван именем мальчика, захваченного революционными событиями в Париже. Маленький герой — и потрясенный мир — таков глобальный конфликт произ­ведения. Социально-психологическое, наличествующее в романе, не отменяет романтическое, а, пожалуй, усугубляет его.

Рассказы об обездоленных, хоть и делают акцент на социаль­ном, написаны в форме путешествий и приключений. Конечно, в них наличествует узнаваемая жизненная ситуация, драма дет­ства.

2. Довольно часто, вслед за Ч. Диккенсом и X. К. Андерсеном, русские писатели обращаются в своих произведениях к жанровой структуре святочного рассказа, где социально-психологическое, нравственно-эстетическое вписано в каноны календарной лите­ратуры.

а) Рождественский рассказ, б) рождественская сказка, в) пасхальная ис­тория, а шире — святочный рассказ — вариации жанра, берущего свое начало в мистерии, где художественное пространство трех­мерно, трехуровнево:

ü мир земной, реальный;

ü мир горний, небеса и последний — преисподняя, ад.

В святочном рассказе дан путь героя: его нисхождение — путь в ад, который материализуется в жизни земной, но этот путь чреват восхождением (или даже вознесением).

В святочном рассказе, как и в мистерии, наличествует образ жерт­вы, образ архетипический для христианской традиции, и этой жертвой оказывается ребенок.

«Тот же «Маленький шахтер» А. Серафимовича — характерный пример святочного рассказа», – отмечает Минералова.

В советской литературе святочная традиция в силу известных обстоятельств уходила, но оказывалась подхваченной традицией новогоднего рассказа, вырастающего из своеобразно разновидности святочного.

Классическим является новогодний рассказ «Чук и Гек»: в нем наличествуют все атрибуты рождественской истории. Так, в канун Нового года спутаны все планы, и семейный праздник может не состояться.

В ключе рождественских сказок написана «Сказка о потерянном времени» Е. Шварца, вошедшая в золотой фонд советской детской литературы и породившая множество «школьных сказок» со счаст­ливым концом.

3. Жанровое многообразие детской литературы 60—90-х гг. XX, в которой мир дан глазами героя-ребенка.

Детская литература 60—90-х гг. XX в. представлена всей палитрой жанров, два из которых, пожалуй, преобладали.

1. Сказочно-фантастическая литература, включающая в себя син­тез научной фантастики и фэнтези, умело использующая возмож­ности художественного синтеза.

2. Школьная повесть, строящаяся на разрешении школьных про­блем, рассмотренных через конфликт

ü детского коллектива — и коллектива педагогического

конфликта преимущественно нравственного, где стремление к идеалу входит в противоречие с настоящим положением вещей, при котором взрос­лые не являются идеалом, примером для подражания, но имитируют «идеальное».

Школьная повесть сюжетной основой имеет «детский детектив», приключючения, в которых реализуется положительный герой, где в борьбе между «быть» и «казаться» он выбирает «быть», а выбор между духовным и материальным сделан в пользу духовно-нравственного.

Повести Н. Дубова, Р. Погодина, В. Медведева, А. Алексина, А. Лиханова, В. Железникова воспитывали и воспитывают молодого человека активным «делателем» жизни по законам добра и справедливости.

Тема: Жанры приключенческой литературы для детей.

1. Источники приключенческой литературы.

2. Жанры приключенческой литературы для детей.

3. Обзор приключенческих произведений для детей. Особенности произведений.

4. Отечественная приключенческая литература для детей.

5. Природоведческая литература для детей.

1. Источники приключенческой литературы.

Генетически приключенческая литература восходит ко многим явлениям словесности, в частности к фольклорному жанру волшеб­ной сказки, к авантюрной повести, ибо также имеет своей основой динамичный, непредсказуемый, полный загадок и парадоксов сю­жет.

Произведения приключенческой литературы всегда относятся к числу наиболее любимых детьми вне зависимости от того, созда­вались они специально для ребенка или же постепенно вошли в круг детского и юношеского чтения, поскольку отвечали психоло­гическим особенностям данных возрастных категорий, нравствен­но-эстетическим и познавательным потребностям подрастающего поколения.

Источник